— Ириус, неужели им приятно кидаться грязью?

— Ты тоже, бывает, так поступаешь.

— Что-то не припомню!

— А когда ты хамишь, разве не грязные слова вылетают из тебя?

Я даже вскрикнул от удивления, представив себе, как из моего рта вылетают плохие слова, похожие на комья грязи. Мама, когда разозлится на меня, говорит, что я хам и у меня хамское поведение. Воспитательница объяснила мне, что хам — это грубый, наглый, не уважающий других человек. Выходит, что я похож на этих наглых грязнуль?!

— А теперь представь, что нахамили тебе! Как, приятно? — продолжал Ириус.

— Ещё чего, кому это понравится!

— Так почему же ты позволяешь себе это делать?

Мне стало не по себе.

— Как мне избавиться от этого, Ириус?

— Посмотри сюда, Влад. Несколько жителей стоят в сторонке и не принимают участия в этих «забавах», хотя в них тоже летят комья грязи.

— Наверное, они поняли, что пора прекращать заниматься этим грязным делом, — пошутил я.

— Верно, они пришли к осознанию, что начинать надо с себя, а не требовать от других, чтобы они прекратили бросаться грязью. Погляди, другие всё реже и реже в них грязь кидают.

— С себя, говоришь, начинать надо? А если брат кричит на меня и приказывает, как мне поступать?

— То, что задевает нас в других, присутствует и в нас самих. Мы как бы зеркальное отражение другого. Что оскорбляет нас в других, от того и надо избавляться нам самим. Нужно отследить эти качества и выразить намерение от них навсегда избавиться. А потом контролировать себя, чтобы не запачкать никого грязными словами. Посмотришь, тогда и к тебе отношение станет доброжелательное.

— Понятно. Буду теперь следить за собой. Поехали отсюда, Ириус. Как-то здесь неуютно.

— Давай посетим поместье Осуждения, мы недалеко от него находимся.

В этом поместье домики были чёрными. И кто только придумал их в такой жуткий цвет покрасить?

— У вас на Земле, Влад, многие грешат осуждением, не подозревая, что это одно из самых плохих качеств.

— Но я-то никого не осуждаю!

— Разве это так, Влад? А кто учительницу осуждал за то, что кричит? К мамам твоих одноклассников, которые тебе замечание делали, как ты отнёсся, без осуждения?

— Сколько же во мне недостатков?!

— Самое главное, ты их отслеживай, тогда легче с ними расстаться будет.

— Ириус, а чем отличается осуждение от обсуждения?

— Негативным отношением, Влад. Обсуждение нейтрально, оно не затрагивает чувств. А осуждение всегда с отрицательным знаком и эмоциями.

— Понял, Ириус, спасибо.

На некоторых домиках стали появляться светлые пятна. Мы увидели, как один из домиков прямо на глазах стал совсем светлым, и оттуда вылетело радостное существо.

— Я знаю, Ириус, этот житель стал понимать, что надо жить без осуждения, ведь гораздо приятнее любить и дружить. Поэтому и улетел! Как он додумался?

— А ты заметил, Влад, когда осуждаешь, на душе становится гадко? Вот и местные жители улавливают эти тяжёлые вибрации и начинают понимать, что им плохо становится от осуждения. Они прекращают «перемывать косточки» другим — их домики светлеют. А если они ещё начинают радоваться успехам других, то их тела становятся легче. Избавившись от осуждения, существа улетают, успешно пройдя этот урок. Тот, кто может радоваться успехам других, очень быстро продвигается по ступенькам своего развития.

— Понял, не тупой. Теперь посмотришь, Ириус, я буду за всех радоваться!

— И я буду рад за тебя.

Опять этот будильник! Так не хочется расставаться с другом.

Девятая встреча с Ириусом

Поместья Жадности, Честности и Созерцания. Планета Паллана

Сегодня на хоккей идти не надо. Посплю днём. У меня столько вопросов накопилось к Ириусу.

Я знаю, что принадлежу планете Земля и внутри меня есть знание, ЧТО на самом деле происходит, и КЕМ я являюсь в действительности. Я чувствую себя странным, непонятным, не таким, как все, и мне от этого плохо. Мне трудно долго удерживать своё внимание на чём-то одном, сложно контролировать себя и сдерживать чувства. В классе и дома я привлекаю к себе внимание любыми способами, потому что я хочу, чтобы меня замечали. Я то ору, то хохочу. На меня находит такая злость, раздражение, гнев, когда меня не уважают как личность. Но у меня же только тело маленькое, сам я большой и многое знаю. Почему взрослые не видят этого и не хотят меня понять? Я злюсь, когда меня заставляют что-нибудь делать против моей воли. Тогда мой разум и эмоции пускаются вскачь. Я терпеть не могу неискренность и фальшь. Я сразу распознаю, когда кто-то лжёт.

Я люблю беседовать с деревьями в лесу и со всеми животными, что окружают меня. Они просто слушают и любят меня таким, какой я есть. Это здорово быть там, где ты можешь просто быть, где тебя никто не осудит. Я постоянно чувствую, что в моём окружении меня оценивают и судят. Почему они не понимают, что я не злой, не плохой? Я просто другой!

Я знаю, что отличаюсь от других, правда, не знаю чем. Мне плохо от их непонимания. Так хочется, чтобы мои близкие меня любили, понимали, поддерживали и уважали. Разве я виноват, что не такой, как все?

С этими мыслями я и заснул.

Ириус был на месте и понимающе смотрел на меня.

— Влад, ты не помнишь, для чего ты родился на Земле? Таких, как ты, называют детьми Индиго по тёмно-синему цвету вашей ауры — энергетической оболочки. Вы пришли со священной целью: возвестить о приходе нового общества, основанного на Честности, Сотрудничестве и Любви. Со временем, когда людей Индиго станет очень много, ваш мир очень сильно изменится по сравнению с сегодняшним днём. Его навсегда покинут насилие и конкуренция. Необходимость соревноваться с другими отпадёт сама собой. У людей разовьются телепатические способности, и ложь станет просто невозможной.

И чем быстрее ты и другие люди избавятся от отрицательных качеств и вредных привычек, тем быстрее наступит Рай на Земле. Это реальность, хотя не все ещё могут видеть это. Индиго — та часть людей, которая это осознаёт.

А на взрослых ты не злись, что не понимают тебя. Они любят тебя, но просто не знают, как с тобой общаться. Попроси их не приказывать тебе, а договариваться с тобой, тогда всем станет легче жить.

— Я попробую, Ириус.

— Теперь хочешь, я покажу тебе поместье Жадности?

— Поехали!

Поместье располагалось на тёмно-коричневых и чёрных холмах, а дома на них стояли тёмно-серого цвета. Серо-зелёные жители были похожи на гусениц и червяков. Они вытягивали свои туловища, а затем сматывались в клубок, пряча там что-то съедобное. У одного были плоды деревьев, но он не желал ими ни с кем делиться. У другого были клубни, и он тоже жадничал и никому ничего не давал. У третьего были ягоды, у четвёртого — орехи, у пятого — травы и злаки. Но каждый старался припрятать еду для себя.

«Вот чудики, — подумал я, — если бы они все поделились друг с другом, тогда у каждого была бы разнообразная еда. Да ещё подружились бы, как мы с ребятами в походе, когда ели из общего котла!»

— Посмотри, двое стали делиться друг с другом! — услышал я голос Ириуса. — Им так понравились ощущения доброты по сравнению с тяжёлыми вибрациями жадности, что они стали делиться со всеми своими плодами.

— Смотри, некоторые у них берут, но своего не отдают.

Мы ещё немного понаблюдали за теми двумя, которые поняли, что щедрыми быть лучше. Разделив всё, что у них было, на всех, они улетели.

— Ириус, вот бы нам с ребятами попасть в поместье Честности, а то порой сам не разберёшь, где фантазируешь, а где врёшь.

— Так в чём дело, Влад? Поехали — покажу. Потом и ребятам своим всё расскажешь.

Поместье Честности располагалось в красивой серебристой долине. Чёткими и стройными рядами среди серебристой растительности стояли домики. Здесь существа учились Честности. Когда кто-то лукавил, то около него появлялось тёмное облачко.