Он нахмурился, услышав ее тон. Очевидно, что мужчина испытывал проблемы с осмыслением внезапной смены ее настроения, но, являясь мудрым человеком, не прокомментировал это изменение.
Выровнявшись во весь рост, он сбросил с плеч покрывало, и Поппи почти с замиранием наблюдала, как оно полетело на пол, растекшись лужицей у его ног. Источая недюжинную самоуверенность, мужчина осторожно прошел мимо нее, рассчитывая каждый свой шаг, все еще умудряясь выглядеть так, словно все было под его контролем, и погрузился в воду, издав вздох, который был воспринят Поппи как проявление нежности.
У Поппи почти потекли слюнки, но ее восхищение быстро сменилось обеспокоенностью, когда ее взгляд упал на бледные синяки, усеявшие его руки, грудь и спину. Как же раньше она их не заметила?
— Что произошло? — Прежде чем она могла остановиться, Поппи расположилась у ванны, ее рука воспарила над его грудью. Осознав, что собиралась сделать, она отдернула конечность, словно обожглась. — Гм...
Он просто осмотрел себя, нахмурившись, когда увидел повреждения.
— Попал в автомобильную аварию, — просто пояснил он, касаясь особенно большого синяка на ребрах, который грозил позже превратиться в нечто похуже.
Поппи охнула.
— Автомобильную аварию? Именно поэтому ты находился на улице?
Потеряв интерес к ушибам, мужчина положил голову на край фарфоровой ванны и закрыл глаза.
— Это были долгие выходные, и по дороге домой я задремал и потерял контроль над управлением. Следующее, что помню, — я проснулся в канаве. Твой дом был первым, встретившимся мне на пути.
Что ж, услышанное ее не удивило. Дом располагался в глуши, где в поле зрения на километры не было ни души. Это была небольшая деталь, которая подкупила ее, но теперь она засомневалась, не ошиблась ли она. А что, если бы это она съехала с дороги? Проселочные дороги хорошо не освещались. Освещения фактически не было вовсе, поэтому такое могло легко произойти. Прошло бы много времени, прежде чем кто-то проехал бы мимо, чтобы помочь ей.
— Разве у тебя нет мобильного телефона? — спросила она.
— Сломался.
Ее начала раздражать сама идея того, что он был в опасности без вспомогательных средств, ничего подобного могло не произойти.
— Какого черта ты делал на дороге в такую ночь, если не мог держать глаза открытыми? — требовательно спросила она, прислонив кулаки к бедрам. — Ты мог не только сам погибнуть, но и убить кого-то!
Его глаза распахнулись и сосредоточились на ней.
— Но я никого не убил, — ровно произнес он.
— Но мог, — прорычала она, сузив глаза. Он нисколечко не испугался.
— Но. Я не убил, — пророкотал он, отчетливо выделяя каждое слово.
— Мне следует позвонить в полицию, — сказала Поппи, повернувшись, чтобы уйти. Если его машина была в кювете, кто-то мог наткнуться на нее и обеспокоиться, не найдя водителя. Что, если дома его ждала семья? Мысль о красивой женщине, ждущей его, и, возможно, парочке детей по какой-то причине не пришлась ей по душе, но она отбросила это ощущение, напомнив себе, что знала об этом мужчине ничтожно мало.
— Подожди минутку. — Он поймал ее за запястье и потянул назад, из-за чего она потеряла равновесие, и, когда она развернулась, лодыжка подкосилась и Поппи потеряла точку опоры. Он крепко удерживал ее запястье, а ее рефлексы были недостаточно быстры, поэтому ни один из них не смог предостеречь ее от падения. Они уставились друг на друга широко открытыми глазами, и следующее, что она поняла, — вода вокруг нее брызнула в стороны, перелившись через край ванны, намочив ее волосы, одежду и попав в глаза.
Голова Поппи закружилась. Первое, что она осознала, — она намокла. Второе —она была прижата к чему-то теплому и твердому. Она быстро заморгала, и первое, на что натолкнулся ее взгляд, была гладкая загорелая кожа мужской груди, затем, проследовав вниз по рельефу, она обнаружила, что его руки обхватили ее за талию. Подняв голову, они встретились взглядами, и сердце Поппи пропустило удар. С этого ракурса она смогла рассмотреть, что у него на подбородке была небольшая ямочка, на нижней губе посередине проходил небольшой порез — как она могла предположить, из-за аварии, — что делало губу еще более полной, чем она помнила, а его глаза были такого черного цвета, что зрачки терялись.
Взглянув опять на его губы, она удивилась мощному желанию ощутить его уста на своих. Подобно зажженной спичке, которую кинули в лужу бензина. Тепло растеклось в животе, и она ощутила, насколько стала влажной, даже находясь в воде.
Его лицо исказила гримаса.
— Твой локоть раздавит мои яйца, — сказал он.
Его едва слышный голос был словно ушат холодной воды для ее частей тела ниже поясницы.
— О мой Бог! Мне так жаль.
С его помощью она смогла выбраться из ванны и встать на ноги. Повсюду была вода. Схватив из корзины возле умывальника полотенце, она попыталась, насколько могла, вытереть пол, затем разложила еще одно полотенце, чтобы он позже не поскользнулся, вылезая из ванны. Она была очень смущена — этот факт усиливал Бо, который стоял в дверях и таращился на нее с обвинением в его душевных карих глазах, — но она не смогла не оглянуться на мужчину. Он уставился на нее. Осмотрев себя, она осознала, что ее ночная рубашка была почти полностью прозрачной и прилегала ко всем изгибам, ничего не оставляя для воображения. Не удивительно, что он и Бо сосредоточили свое внимание на ней. С таким же успехом она могла быть голой! Тотчас же она схватила с вешалки полотенце, которое повесила для мужчины, и завернулась в него.
Повернувшись к нему лицом, она высоко подняла подбородок и умудрилась сказать несколько слов:
— Полагаю, ты можешь сам помыться?
Она скрестила указательный и средний пальцы, чтобы он подтвердил ее предположение, потому что она не была готова выполнить эту задачу. С текущим положением ее эмоционального состояния она могла домогаться мужчины. Не то чтобы он непременно был против. Казалось, мужчины готовы к этому в любое время, но Поппи не принадлежала к типу женщин на одну ночь. Она нуждалась в близкой связи с кем-то. Ее трусики полностью промокли, и это было совсем не связано с водой, это имело отношение к тому зрелищу, что он из себя представлял — сильный самец с достаточной степенью самоуверенности, чтобы заполнить комнату.
Как давно у нее не было секса?
Слишком давно, но она не собиралась спать с первым встречным, который ввалился с улицы. У Поппи были свои стандарты. Просто ей не везло, что этот мужчина, казалось, подходил под все параметры от одного до десяти.
— Справлюсь, — ответил мужчина, отворачиваясь в сторону и глубже погружаясь в воду.
Едва заметно кивая, Поппи шагнула ближе к двери, и волна разочарования захлестнула ее. Она не была уверена почему, но его отказ причинил острую боль.
— Хорошо. Я буду дальше по коридору, если тебе что-то понадобится. —
Она едва успела сделать шаг за дверь ванной комнаты, как его хриплый голос окликнул ее:
— Ты все еще хочешь знать, как меня зовут?
Сердцебиение Поппи подскочило, когда она медленно повернулась к нему лицом.
— Да.
— Феликс. Феликс Синклер.
"Феликс". С минуту Поппи вертела его имя в голове. Красивое имя, которое нечасто услышишь, и оно ему подходило. Она улыбнулась.
— Рада познакомиться, Феликс Синклер. Я Поппи.
Он ответил едва уловимой улыбкой, затем снова закрыл глаза и откинул голову назад, чтобы отдохнуть. Закрыв за собой дверь, Поппи щелкнула пальцами, чтобы Бо следовал за ней, затем прошла по коридору в спальню, чувствуя себя немного нервной из-за того, как она реагировала на этого незнакомца, который случайно забрел в ее дом и украл ее способность дышать.
Возможно, он не был убийцей, но, безусловно, разумом она понимала, что Феликс Синклер был опасен для ее здравомыслия.
Бо свернулся калачиком на подстилке в углу комнаты, пока она переодевалась в чистые пижамные штаны. Когда Поппи сняла через голову ночную рубашку, то подумала, что она определенно была в беде. Когда она забралась в постель и закрыла глаза, перед ее взором возникли картины обнаженного тела и темные грешные глаза, которые заставляли ее тело пылать.
