— Пошли на праздник? Может, там будет что-нибудь интересное? А если нет, погуляем по парку…

Кристина кивает, а парень поднимает свой пистолет, бережно убирая его на место. Не дело это, оружие разбрасывать.

* *

Эдвард смотрит, как его дочь танцует, и ее обжимает, при этом, сын лидера. Будь на его месте любой другой парень, он бы точно был бы уже без яиц. Но слова мальчишки запали в голову Эдварду. Лидер с женой, и правда, вместе уже двадцать лет. Получается, они с Майрой тоже, не меньше. Правда поженились они позже лидера, но вместе они дольше. Когда успело время так пробежать? Мужчина совсем не чувствует этих лет, ему все кажется, что он совсем еще молодой, а, оказывается, уже столько времени прошло… И потом, парень прав, он начал встречаться с Майрой задолго до перехода.

Эдвард

Примерно 22 года назад

— Эд! Ты пойдешь на треню? Сегодня на час раньше!

— Нет, я сегодня пас. Вы идите, я тут еще побуду.

Одногруппники толпой повалили из читального зала. А я продолжал сидеть. Не то, чтобы мне читать нравится, я бы с удовольствием лучше борьбой позанимался, но есть одна причина моего сидения тут. Эта причина имеет светлые волосы, голубые глаза, невероятные губы и хрупкую фигурку. Майра. Я давно ее заметил, еще в прошлом году. Сначала меня просто, до глубины души, поразила ее беспечность. Эта девица могла спокойно задержаться в лаборатории или анатомичке до ночи, и спокойно потом идти в жилой корпус, а туда иной раз ей приходится идти через нижние уровни. Ну как так? Я не раз замечал взгляды, которые бросают на нее всякие личности. В Эрудиции, особенно в общем корпусе, где проходят занятия у всех групп фракций, всегда толпится огромное количество народу, и народ этот не всегда адекватный. Уборщиков и подсобных рабочих тоже никто не отменял. Пару раз я предупреждал попытки ее обидеть, она об этом даже не узнала.

Последнее время, я почти все время думаю о ней. Другие девицы стали не интересны. Это напоминает какую-то игру, я, вроде, ее оберегаю, я такое кино видел. Хочется, очень хочется подойти, познакомится, но… Вдруг, она меня оттолкнет. Она такая маленькая и хрупкая. Я по сравнению с ней огромный, грубый. Всего слишком…

Майра оторвалась от книжки и, прикрыв ею лицо, засмеялась. Стало, вдруг, страшно интересно, что же она читает? Над чем смеется? О чем думает?

Я давно решил что стану бесстрашным. Это даже не обсуждалось в моей семье. Мне тут нечего делать. Родители все в своей работе, а мне так и не нашлось места в их жизни. Сколько себя помню, меня растил кто угодно, только не они. С самого раннего возраста мне приходилось кулаками выбивать свое место под солнцем, и так уж вышло, что я ничего не умею делать лучше, чем драться. Когда я понял, что мое место в Бесстрашии, я стал специально тренироваться для инициации, знал, что будет непросто. И только теперь меня взяли сомнения. Она точно останется в Эрудиции. Для Бесстрашия она совсем не подходит.

Странно, только сейчас подумал, что она наверное даже не знает как меня зовут…И вообще не знает, что я думаю о ней. Что собираюсь сломать свою жизнь, чтобы остаться с ней, видеть ее каждый день, ощущать ее присутствие, оберегать и защищать ее…

Однажды, я замешкался и еле успел спрятаться, когда она проходила мимо. Она прошла так близко, что я услышал, как она дышит, почувствовал, как от нее пахнет дожем. Не знаю, на духи не похоже, казалось, что она вот только прибежала с улицы, попав под ливень, летний, упругий, быстрый и свежий. Будто, только что было жарко, но, неожиданно, небеса разверзлись, на землю обрушился водопад и быстро прошел, оставив за собой аромат свежести и радугу. Вот что мне напоминала Майра. Радугу на умытом небосклоне, после сильного ливня. Уж не знаю, так ли это, или это мои фантазии, но мне кажется, что в этой хрупкой нежной девушке скрывается страстная и сильная натура.

— Эд, слушай, вот такой вопрос к тебе… — подошел парень из нашей группы и совсем уболтал меня. Когда я отделался от него, с ужасом увидел, что Майры нет. Как давно она ушла? Черт, надо было так ее упустить. Где она может быть, куда пошла?

Смотрю на время, уже почти полночь. Скорее всего, конечно, она пошла в жилой корпус, но из читального зала путь туда лежит через переходы. А там ночью всегда пустынно. И вся беда в том, что этих переходов несколько и к жилым помещениям можно пройти одинаково по всем.

Так, вряд ли она пошла по самому дальнему, хотя от этой беспечной девицы всего можно ожидать. Вполне могла завернуть к лабораториям проверить каких-нибудь своих подопечных — мышей там и всяких крыс. Могла зайти в инфо-центр, проверить обновления и почту, она частенько это делает, причем почему-то обязательно на ночь. Могла банально на кухню зайти, взять чего-нибудь с собой… Черт, этак придется всю фракцию обежать!

Почему-то, именно сегодня, тревога схватила за горло особенно ожесточенно. Ничего не помогало, ни уговоры, что Эрудиция спокойная фракция, ни то, что все придурки спят и видят пятый сон — тут принято рано ложится, эрудиты начинают готовится ко сну уже после 6 вечера, помятуя о том, что самый продуктивный сон — с 9 вечера до 1 часа ночи. Кто-то когда-то выяснил, что именно в это время 1 час сна приравнивается к 3 часам полноценного отдыха мозга. Так что, тут все ложатся спасть очень рано. Но в то же время, это не отменяет биологических полуночников… Черт, ну куда же она пошла?

Все эти мыслями прыгают в тревожной горячке, пока я бегаю между зданиями. Кухня и лаборатории отпадают, уже проверены. Остался восточный переход и переход через нижний уровень. Восточный, как самый спокойный оставляю напоследок. Побегу к подвалам, если эта девица туда пошла… Плохо это, короче…

Уже издалека я слышу ее приглушенные вскрикивания. Черт, только бы не опоздал. Все-таки она нарвалась, сколько соломки не стели. Однако, неожиданная мысль заставила немного притормозить. А почему, собственно, я не подумал, что у девушки может быть свидание? Только потому, что за все это время я не видел ее парня? Потому, что она такая нежная и хрупкая, одна мысль о том, что ее может обжимать какой-нибудь придурок вызывала жгучее желание что-нибудь сломать? Все же надо убедится, так это или нет. В любом случае известность предпочтительнее неизвестности.

Три бравых молодчика, явно собирающиеся переходить в Бесстрашие, а поэтому счастливому поводу наглые и беспардонные, толкали Майру от одного к другому, глумясь над ее растерянным и испуганным видом, оскорбляя и потешаясь над ней. Одна только мысль о том, что могли бы сделать с ней эти ублюдки, вызвала такую волну ненависти, что мне самому стало не по себе. Мне немедленно захотелось их раздавить, размозжить их головенки, выдернуть горло, смять, размазать, уничтожить. Стереть из бытия. Никто не смеет обижать ее. Потому что она моя!

Первому я выдрал ухо, почти с мясом. Откуда взялось столько силы не помню. Может накачался так, просто не было возможности проверить свою силу на полную катушку. Ухо осталось висеть на тонкой коже, а придурок завертелся волчком от боли и стал визжать так, что уши заложило. Вот придурок, какое тебе Бесстрашие, если ты даже элементарную боль терпеть не можешь?

Второй полетел в стену, хорошо так полетел, кровь из разбитого лица аж брызнула, оставив небольшие кляксы на поверхности. Этот вырубился сразу, так что внимания ему больше уделять я не стал.

Третий, глядя на своих собратьев, не нашел ничего лучше, чем вцепиться в Майру, прижимая ее к себе, прикрываясь ей, как живым щитом. В голове помутилось, черная пелена заслонила, накрыла, заволокла разум. Перед глазами стоит испуганный умоляющий взгляд девушки и похотливая, слюнявая, трусливая, мерзкая рожа ублюдка. Когда он увидел, с каким лицом я направляюсь к нему, он даже забыл как дышать, не то, что оказать сопротивление, хотя бы элементарное. Я вырвал Майру у него из рук, а дальше стал с ним что-то делать, надеюсь не рвать на части, четко, что именно я с ним делал — не помню. Очнулся я от дикого крика. Кричала она. Я испугался, что кто-то из ублюдков очнулся и что-то ей сделал. Сознание сразу вернулось, я увидел, что сижу на уроде, у которого вместо лица — месиво. Тфу, блядь, надо же так потерять контроль? И Майры нигде нет.