«Привет Ирэн… Ты уж выслушай его…», «Наш кореш…», «а ну пошли нахрен, придурки… моя малышка Банни…»

Она гладит стекло монитора, Господи, как же непросто видеть его сейчас, еще живого, а теперь такого далекого. «…Я люблю тебя, Ирэн. Очень сильно люблю. И хоть мы сейчас не вместе…»

Любимый мой, ну как же так. Мне так жаль, я не уберегла тебя… Прости, прости, я отвлеклась. На нашего малыша, а ты про него даже и не узнаешь. Если бы ты только знал, как я хочу быть с тобой, разделить с тобой радость рождения нашего сына, увидеть, как ты обрадуешься новости и станешь растрепливать свои волосы, пряча довольную улыбку. Как бы мне хотелось, еще только один разочек ощутить твой поцелуй на губах, услышать твой низкий голос, вдохнуть запах, который я так люблю. Но это невозможно, и мне так жаль, мой хороший. Какой ты… красивый, Диего. Замечательный, самый лучший. Я так люблю тебя, всегда буду любить. Ты спас меня, вытащил из болота в которое я сама себя загнала, вернул к жизни. Спасибо тебе, ты оставил в этой жизни самое главное, любимый. Я клянусь тебе, мы тебя будем помнить и очень-очень сильно любить.

Диего по ту сторону монитора целует свои пальцы и прислоняет их к стеклу, посылая ей поцелуй. Ее подрагивающие пальцы прикоснулись к его в ответ и на секунду, на одну лишь самую незначительную долю, ей показалось что он тут рядом, будто вздохнул и его дыхание чуть задержалось в ее волосах. Ты будешь жить вечно, Диего Эстевис. В моем сердце. И в нашем сыне.

_____ Эпилог _____

Восемь лет спустя.

— Мама, а куда мы идем?

— Ты прекрасно знаешь куда мы идем, Диего, — улыбается Ирэн, лукаво поглядывая на сына, — ты знаешь эту дорогу наизусть.

— Знаю, просто мне нравится, когда ты мне это говоришь! — с детской непосредственностью отвечает ей сын.

— Мы идем к папе. И к тете Марлин.

— Ура!!! И она даст мне шоколадный маффин и плитку. И я увижу папочку! Мам, ты только… обещай, что не будешь опять плакать!

— Не могу, сыночек. Я очень скучаю по папе. Но обещаю, что буду плакать только от радости, что мы его навестили.

Этот ритуал посещения Бесстрашия живет в их семье с тех самых пор, как к Ирэн пришла Марлин и отвела ее в мемориальный зал Бесстрашия. Сказала, что Ирэн как никто достойна того, чтобы проститься с тем, кто был ей так дорог. Теперь перед Ирэн Фернан и Диего Эстевисом открыты двери штаб-квартиры Бесстрашия всегда. Ирэн очень нравится, и она гордится тем, что ее сын с рождения ощутил влажный воздух Ямы, его первые шаги были по песочному полу тренажерного зала. И несмотря на то что они живут в Эрудиции, Ирэн не сомневалась, ее сын — настоящий бесстрашный.

Каждый день заглядывая в глаза своего ребенка, она видела там своего любимого. И от этого щемящее чувство наполняло ее, ведь они вместе дали жизнь этому прекрасному мальчику, а удовольствие его растить выпало только ей. Но она очень, вот просто бесконечно благодарна, за то, что в ее жизни был такой человек — Диего Эстевис. И что его сын — просто копия своего отца, хоть она ничего не сделала для этого. Даже Марлин удивлялась, как они похожи с Диего, а уж, когда мальчишка начал лопотать, так, вообще, превратился во всеобщего любимчика.

— Мама, а Алекс приехал?

— А зачем тебе Алекс? Небось соскучился по Рикки?

— И ничего я не соскучился… Она дерется!

— Так ты первый начинаешь! Сначала вяжешься к ей, а когда получаешь в лоб, насупливаешься.

— А чего еще делать? Сдачи ей нельзя давать… — обиженно тянет мальчик, —, а последний раз, вообще, ни за что получил…

— Да, вот интересно, за что же это «ни за что»? — с трудом сдерживая смех, спрашивает Ирэн.

— Да так, — Диего явно хочет перевести разговор на другую тему.

— Нет уж дорогой, раз начал, договаривай. Будь последовательным, ведь ты у меня мужчина!

— Я всего лишь пытался… ее поцеловать. — Отчаянно краснея, проговаривает мальчик почти по слогам.

— Поцеловать? — удивленно переспрашивает Ирэн.

— Ну да, она мне показалась такая красивая, и я подумал, почему бы ее не поцеловать. Алекс всегда целует свою тетю Лекси, почему мне нельзя поцеловать Рикки?

— Потому что тетя Лекси жена Алекса. Потому он ее и целует.

— А если бы Лекси не была женой, он бы ее не целовал?

— Вообще-то, целуются только взрослые, чтоб ты знал, Диего.

— А Дейви целует Аманду. Правда, только в щечку.

— А ты что же, не в щечку Рикки целовал?

— Нет. В щечку это для слабаков. Я хотел ее как настоящий мужчина поцеловать. Но она не далась.

— Вот что, сынок, — Ирэн присела перед ним на корточки и заглянула в совершенно серьезные глаза, — давай с тобой договоримся, что все попытки поцеловать девушку без ее согласия мы оставляем раз и навсегда. И вообще все попытки поцелуев оставляем до того момента, пока ты не станешь большой.

— Но ведь ты говоришь, что я уже большой!

— Для того чтобы завязывать ботинки да. Для поцелуев – нет.

— Всегда так, — насупился Диего и опять напомнил Ирэн любимого. И так каждый раз. Не по годам развитый мальчик, и вот вам, пожалуйста, в щечку ему не нравится…

— Сыночек, всему свое время. Вот увидишь, девочки с возрастом становятся гораздо сговорчивее.

— Ну ладно, тебе виднее, — пожал плечиками мальчик и запрыгал вокруг матери в прежнем режиме.

В Яме и правда обнаружился Алекс, сидящий на корточках перед Эрикой.

— Слушай. Посиди в детской, недолго совсем. — доверительно уговаривает свою дочь этот большой и сильный бесстрашный. — Будь послушной. Если обещаешь не шалить, вечером возьму тебя с собой кататься на поезде, ладно?

Девочка что-то шепчет ему в ответ и бросается отцу на шею.

— Ты самый-самый лучший папочка!!! — выполнив ритуал, она отпихнулась от отца ладошками. Заметив Диего, она кокетливо улыбнулась, вздернула подбородок и побежала в детскую, зная, что скоро он туда явится. И вот тогда-то… можно будет, наконец, показать ему, кто тут хозяин.

— Алекс, — окликает бесстрашного Ирэн, и он поворачивается к ним. Лицо его озаряет самая искренняя улыбка.

— Ну ничего себе, кто это к нам пришел! Мой самый лучший друг, Диего! — Алекс на полном серьезе протягивает мальчику руку и крепко ее пожимает, — скажу тебе так, парень, твое рукопожатие с каждым разом все крепче. Растешь! — и он хлопает мальчика по плечу.

Диего не скрывает удовольствия, в Бесстрашии он чувствует себя как дома. Все здесь ему нравится, и место, и река, и пропасть. А больше всего ему нравятся эти люди, он чувствует, что они ему не чужие.

— Пойдешь сегодня с нами на тренировку? — также серьезно спрашивает мальчика бесстрашный.

— Еще бы! А что сегодня? Ринги или стрельба?

— Ринги. А потом стрельба. Так и быть!

— Алекс, мы хотели бы сходить…

— Да, пойдем, я с вами.

Каждый раз попадая в мемориальный зал и находя табличку с изображением любимого, Ирэн никак не может научиться не плакать. У нее много его фотографий и изображений, Марлин отдала ей некоторые вещи Диего и бывает так, когда особенно тоскливо она просто зарывается в его кожанку и дышит его запахом, который все еще присутствует, хотя мужчины давно уже нет. Ирэн очень боится, что ее сынишка будет чувствовать, будто он какая-то замена, а это вовсе не так. Глядя на него, она каждый раз благодарит всевышнего, что Диего оставил свое продолжение, но мальчик должен вырасти тем, кем ему суждено быть, должен прожить свою жизнь.

— Капрал Диего Эстевис, — вытянувшись в струнку, прочитал на табличке мальчик. — Мама, а капрал — это высокое звание?

— Да, Диего, — серьезно отвечает Алекс, — для того возраста, в котором вступил в звание твой отец, это очень почетно. Ты можешь им гордиться!

— О, я очень им горжусь! — пылко отвечает Диего и поворачивается обратно к изображению отца в боевой форме, — я хочу быть как он!

Ирэн не может сдержать улыбки. Она любит, так сильно любит их обоих. Диего погиб, но он продолжает жить в их сердцах, в гордости его сына, в их любви.

— Пойдем, Диего. Тебя Рикки ждет в детских, — протягивает Ирэн руку сыну, — мы обязательно придем сюда снова.