«Чистое самоубийство!» — бьется навязчиво в мыслеформах бойцов. Мало кто верит в положительный исход операции, и как бы мне не хотелось самой впадать в отчаяние, а за ребрами играет драбаданс такой, что хоть вой взахлеб. Бесстрашные ничего не боятся и никогда не сдаются! Бесстрашные верят только в победу и идут до конца! Но все эти убеждения начинают сдуваться, когда ты точно знаешь, что в лучшем случае вернуться не все. Нельзя привыкнуть терять друзей.
Вот и сейчас я оглядываю ребят и сердце у меня нехорошо сжимается. Берман старается держаться как можно ближе к Мии, находясь в готовности ее защищать от всего, чтобы ни случилось. Гэб с Иви распластались по стене плиты, осматривая местность, перешучиваясь между собой, чтобы разрядить напряжение. Довольно крепко сплотившиеся в командной работе Риз и Арчи тихо спорят, выискивая всевозможные пути, чтобы незаметно приблизиться и отключить переместитель. Только Итон, доложив командованию о наших действиях и координаты, кривит губы в усмешке, посмотрев на меня.
— У тебя такое лицо, что мне уже хочется заказать себе венок. Брысь из моей головы, Эванс, нечего там копаться! Подыхать я сегодня точно не собираюсь, и не рассчитывай.
— Дурак, — бурчу я, не позволяя эмоциям взять вверх над разумом, но в голове так и всплывает один вопрос — кто? Почему не получается не думать об этом? Муторно на душе, и все тут. Для кого этот день должен стать последним? А, может, и для всех… Стоит ли оно того? Конечно. Нас восемь человек, идти многочисленным отрядом и тем самым привлечь к себе внимание противника — провал всей операции. Да и Гилмор получил ранение при моем освобождении, отправившись восстанавливаться.
Отбившись от объятий девчонок сразу после освобождения из жуткой лачуги каннибалов, оглядев валяющиеся, словно изломанные куклы, тут и там тела убитых стервятников и нескольких связанных арестованных, печалящихся под дулами Итона, Геба и Бермана, я наткнулась взглядом на раненого Гилмора, схлопотавшего пулю, которого врачевала медсестричка из лазарета Бесстрашия. Она-то как оказалась среди моих спасителей, в толк я взять сперва не смогла, пока не заметила, как Джил украдкой чмокнула в губы лукаво сощурившегося и ухмыляющегося Джая, вот-вот готовящегося сказать какую-нибудь самодовольную фразочку.
И то, как он осторожно погладил ее по зарумянившейся щеке пальцами, пока девушка взволнованно перевязывала парня, и как они довольно откровенно переглядывались, не оставляло сомнений на зарождающиеся отношения, что я не смогла не порадоваться. Совершенно искренне, между прочим. Джай хоть и балбес еще тот, но хороший и свой. Он заслуживает счастья.
— Что же ты, опять полез на рожон, Гилмор? — укоризненно протянула я, качая головой, когда медсестра забинтовала мою руку и ушла осматривать остальных.
— Ты же знаешь, я не могу по-другому, мне все только самое горячее, — ответил Гилмор в своем привычном стиле и улыбка у него — открытая и подкупающая, что я невольно улыбнулась, глядя на нее.
— Ты мог не ходить меня спасть, — тихо прошептала я ему, заглядывая в глаза. Однако прекрасно понимала, что Джай пошел бы меня выручать что бы ни случилось и какие бы размолвки ни были между нами не задумываясь. Потому что он такой, он бесстрашный. И я ему все же очень дорога. А еще Джай искренне раскаивается и чувствует вину за содеянное против Риза. Это слышалось в его мыслях, сквозило в эмоциях, отражалось в глазах…
— Я хотел пойти. Я мог пригодиться, — пожал плечами и тут же сдержанно сморщился от боли, стараясь этого не показывать, а лоб его прошилаб испарина.
— Ты пригодился, спасибо, — взяв его за крупную, мужицкую пятерню здоровой рукой, я сжала ее пальцами в знак благодарности. Она сухая и грубоватая, с целой пригоршней мозолей от оружия. — Теперь все будет хорошо.
— Люси… — позвал Гилмор тихо и даже нерешительно, будто собирался с мыслями и спросил, кинув на Риза, поджигающего с Арчи хибару людоедов, — ты любишь его? — я кивнула, закусывая губу. Люблю. Еще как люблю! Он часть меня. — А я… был тебе небезразличен?
— Ты и сейчас мне небезразличен, Джай. И всегда был. Мы родные, у нас с тобой давно уже одна кровь на двоих.
Он прикрыл глаза в изнеможении, устало откидывая голову. Бледный из-за потери крови, на простреленном плече тугая перевязь бинтов, сквозь которую проступает багровым. Я хотела отойти, чтобы он смог отдохнуть до прибытия воздушного патруля, который переправит пленных стервятников и Гилмора с Джил на ближайший полигон, но Джай удержал мою руку в своей.
— Тебе надо беречь силы до лазарета… — посетовала я, приметив краем глаза, что его медсестричка глаз с нас не сводит волнуясь.
— Я не хотел его калечить… — немного помолчав, сознался Гилмор, тяжело вздохнув. — Тот другой... что был здесь в сером плаще... это он... меня заставил…
— Я знаю, знаю, не переживай. Ты сейчас главное восстанавливайся поскорее. Потом поговорим, — пообещала я, уступая место рядом с раненым обеспокоенной Джил, сразу же принявшейся над ним ворковать.
— Ну что там? — оживляется поскучневший Элиас, вырвав меня из воспоминаний, когда Демпси с Ризом пришли к единому мнению, что ближе нам уже незамеченными не подойти.
— Прежде всего необходимо отключить генератор переместителя, — проговаривает Риз, приподнимая забрало шлема, чтобы отдышаться.
— Ты знаешь, где именно он находится, ведь ты же тогда как-то нашел все заложенные заряды на игре? — вклинивается Берман, чему-то усмехаясь.
— Да, я могу почувствовать излучаемые волны, но нужно подойти ближе.
— Так, в чем проблема, не пойму? — забивает связь голос Гэба, — у нас же есть кое-что для этих бл*дских пауков. Я что, зря тут два часа на пузе ползал?
— По ту сторону портала нас по-любому будут поджидать, — принимается объяснять Риз, — не знаю сколько, может отряд, а может и больше. Оракул не мог просчитать, что мы сунемся на саму станцию, но безупречные оставлять незащищенный проход не стали бы, они в курсе, что местность окружена бесстрашными. И как только хорроры почувствуют значительную активность, сюда отправят берсерков.
— Сколько у нас будет времени, чтобы найти и вырубить генератор? — обматерив всех и вся, озвучиваю я волнующий вопрос.
— Немного, максимум, минуты три — пять.
— Да ты оптимист, парень, — цедит Мия, и тут же спохватывается, напустившись на Итона, — ну, долго будем кота тянуть за яйца? Слышал, нас поджидают, так не будем задерживаться. Давай, включай приманку.
— Лидер, — проносится в связь, — приготовьтесь, мы начинаем. Сейчас уроды попрут.
— Ясно, — гремит в динамиках отцовский голос, — внимательнее там бойцы. И, Люси, — зовет он, наверное, не зная, чем еще можно напутствовать нас. Все оговорено не один раз, но он волнуется.
— Есть внимательнее, лидер, — с энтузиазмом отзываюсь я, но, не удержавшись, добавляю, — и я тоже люблю тебя, папочка. За меня не волнуйся, ты меня учил как надо.
Итон нажимает кнопки на наручном приборе и в тот же момент активируются заранее расставленные ловушки, проявляя голограммные отряды бойцов. Секунда — и грохот имитированных выстрелов оглашает все окрестности.
— О, черт! — выдыхает Иви, притиснувшись к плите, остальные следуют ее примеру. Сотни хорроров взвиваются из земли, бросаясь на голограммы с дикой скоростью, извиваясь, выворачиваясь и отталкиваясь, взмывая в воздух, стремительно превращаясь в черную массу, заволакивающую видимость за какие-то секунды, что мне становится дурно.
Сердце замирает от какого-то прямо первобытного ужаса, я инстинктивно вцепляюсь руками в своего мужчину, зажмуриваюсь и закусываю губу, чтобы позорно не пищать, пока взбаламученные хорроры стягиваются привлеченные выстрелами в направлении голограмм, погребая их под собой. Хорошо, что бойцы не настоящие — им не страшно и не будет больно. А окажись мы на их пути, нам бы точно не поздоровилось!
— Вперед, — дает сигнал Риз, практически выкатываясь из укрытия, и мы короткими перебежками бросаемся следом, к линии ловушки. Вокруг паукообразные твари роем обрушиваются друг на друга, выбрасываясь вперед, сшибаясь в полете над нашими головами и сквозь бутафорские силуэты бойцов. — Только не вздумайте стрелять!
