Но, скорее всего, последней каплей стало, когда Проныра поравнялся с поездом, открыл окно и постучался к Равенкловским старшекурсницам и старшекурсникам. То выражение шока на лице знакомых, стоило того, чтобы потом носится как угорелому среди воздушных ям и стай перелетных птиц. И вот сейчас, когда уровень топлива был уже почти на нуле, магия машины начала выходить из строя.

— Мы что... падаем?! — пропищал Рональд.

— Нет, мы просто очень быстро спускаемся, — прорычал Герберт.

Машина вошла в вертикальное пике, мотор заглох и теперь в лобовом стекле неумолимо приближалось черное покрывало, бывшее двором Хогвартса.

— Мы падаем! — завизжал Рональд так, что, кажется, треснули стекла.

Поттер зачем-то вытащил палочку и начал крутить головой, видимо пытался найти выход из ситуации. Герберт же крутил ключ зажигания и дубасил по рулю. Машина все никак не хотела заводиться и стремительно летела на встречу судьбе.

— Мы умрем! — продолжал визжать Уизли.

Проныра все вертел ключ, но слышь лишь предсмертный хрип заядлого курильщика, машина никак не заводилась. Уже дрожали стекла, и копчиком ощущалась смертельная близость к не самой мягкой поверхности.

— Ах ты ж е....й р...т, ширпотребная х...я! — завопил Проныра и еще раз, уже почти различая траву, дернул за ключ.

Фордик последний раз выплюнул очередной хрип, а потом мотор вдруг зарычал, словно голодный тигр. Машина тут же завелась, нестерпимо засветили фары и Герберт потянул рычажок взлета со всей силы. Авиамобиль выровнялся и с бешенной скоростью полетел параллельно земле. В какой-то момент Ланс решил что они сейчас врежутся в какое-то ватное, черное пятно, на потом лампы выхватили толстые, мощные ветви. Раздался оглушающий треск, какое-то время тачку по инерции тащило сквозь заросли. С глухим взвизгиванием разбивались стекла, с рвотным скрежетом скрипела обшивка, а потом Геб на одних инстинктах рухнул на соседнее сидение. И не зря. Прямо над ним, через лобовое стекло, вдруг пробилась толстенная ветка, которая нанизала фордик как на шампур.

— Вот это я понимаю — вечеринка, — выдохнул Ланс.

Он кое-как выбрался, ощущая как мерно покачивается машина и как трещат ветки. Парнишка обернулся и увидел собранного Поттера и скулящего Рональда, у которого текло из носа. Впрочем, это было бы нормально, если бы шла кровь, но вид соплей, заставил босоту скривиться. И кА он в прошлом году в смертельные шахматы играл, если у него забило из-за какого-то авиакрушения.

— Мы пропали, — прошептал Рыжий, бледнее еще сильнее.

— Да все уже закончилось, — отмахнулся Геб.

— Это Гримучая Ива! — закричал Рональд.

Сердце проныры совершило замысловатый круиз. Собрав вещи, оно добежало до пяток, потом посмотрело наверх и все же решило остаться в районе ступень.

— Пи... — договорить приютский не успел.

По крыше что-то с силой ударило, оставляя за собой ужасающую вмятину. Никто не успел среагировать, как новый удар пришелся по левому корпусу, потом по правому, потом снова по крыше. Через мгновение машину бросало и метало так, будто она была шариком пинг-понга, на Китайском чемпионате по настольному теннису. Из салона доносились крики, орущие на три разных лада. В какой-то момент, прямо по каоту пришелся страшный, сминающий удар и фордик вылетел из цепких лап-ветвей дикого дерева.

В салоне ощутимо тряхнуло, когда колеса врезались в твердую, сухую землю. Проныра утер кровь из рассеченной брови, потер ушибленный бок и огляделся. Кажется, рыжий и лохматый обладали просто неиссякаемым запасом удачи. Ланс, после этого инцидента, был похож на подранного котенка, а этим двоим хоть бы хны. Везучие засранцы.

— Моя палочка, — чуть ли не плакал Уизли, показывая какие-то щепки, держащиеся на паре древесных волокон.

— «А может и нет» — подумал Герберт.

Но додумать не дали... не дал... не дала... не дало, тут сразу и не разберешься. В общем, открылись двери и неведомая сила выкинула трех студентов из салона. Потом из багажника словно выплюнули весь багаж, который чуть не пришиб ребят. Закончив на этом, фордик гневно заревел мотором, моргнул вфарами и шипя шинами умчался куда-то с запретному лесу.

— Вот это поворот, — покачал головой слизеринец, потирая шею. — И чего там твой папаня намагичил? Это ж, епт, восстание машин! Бога душу мать — Скайнет добрался и до магов. Срочно вызывается Шварц! У нас тут нет никого по фамилии Конор?

Проныру, как говорится, понесло. Все же такое приключение у него в первый раз и не удивительно что нервишки немного пошалили. Впрочем, когда парнишка наткнулся на лица своих подельников, то понял что сердце слишком рано стало возвращаться на свое место. Если когда они падали с многометровой высоты с заглохшим двигателем, однокурсники были бледными, то сейчас они побелели как первый снег. Герберт преодолел желание обернуться.

— У меня кто-то за спиной, — прошептал Ланс.

Алые активно закивали и как-то подобрались, будто пытаясь скрыться на освященном участке. Ланс почувстввоал неладное.

— Это Снейп, да? — прошептал парнишка.

Уизли и Поттер сглотнули. Ланс медленно, будто смертник, повернулся и икнул. Над ним возвышался Снейп. Его мантия развивалась на ветру и невозможно было сказать со стопроцентной уверенность крылья ли это или просто ткань. Сальные волосы профессора, не закрывали его гневный, яростный взгляд а крючковатый, длинный нос, казался клювом ворона, нацеленного тебе в сердце. Проныра икнул второй раз.

— Профессор, — натянуто улыбнулся мальчик. — Мы тут это... покатались немного. А вы как лето провели?

— К директору, — прошипел Снейп. — Живо.

Герберт тяжко вздохнул и покачал головой. Дела принимали скверный оборот. Ланс обернулся, чтобы взять свой сундук, но что удивительно — ни его сундука, ни сундуков гриффиндорцев здесь уже не было. Они попросту исчезли. Даааа, странные дела творятся в Хогвартсе. Геб лишь надеялся что и в этот раз вещи, таинственным и непостижимым образом, перенесутся сразу в комнату.

Троица собралась с духом, причем Гарри уж очень долго отыскивал в себе этот самый дух и даже, поднявшись на ноги, не смог посмотреть в глаза декану зеленых. Снейп же, все больше раздражаясь, глядя на подопечного и его однокурсников, уже развернулся на сто восемьдесят, внушая трепет своей схожестью с графом Дракулой, а потом нырнул к арке. Народ поплелся следом за ним.

Замок встретил их радушно и с теплотой. На стенах, как и всегда, горели не чадящие факелы, которым, как выяснил теперь уже — второкурсник, было чуть ли не пять веков. Именно в те времена изобрели такие вот загагулины. Что смешно, уже давно в ходу были волшебные лампочки, но для атмосферности в Хоге держали именно факелы. Парню даже нравилась такая архаичность, сразу чувствуется переход от обычного мира, в мир магический. А то будь здесь лампы дневного света, то казалось бы что ты всего-лишь на экскурсии в Йоркшире или где-нибудь в ему подобном месте.

Пройдясь по лестнице, ведущей на первый этаж, Ланс краем уха услышал гомон, доносящийся из Большого зала. Что ж, на ужин они опоздали, но как говорит Флитвик — «за удовольствие надо платить». Правда после этого он весьма пошло похихикивает и начинает впадать в глубокую задумчивость, поминая разгульные деньки, но смысл фразы не меняется от степени её опошления.

В одной из темных ниш, парнишка приметил какую-то огромную, сюрреалистичную кучу, но потом опознал в ней поставленные друг на друга сундуки, которые теперь изображали одну из пирамид Гизы. На верхушке находились торбы трех опоздавших студентов. Это было настолько странно, что юноша даже не сразу осознал то, что сундуки их несколько обогнали.

Снейп же уже почти довел их до второго этажа, где находился кабинет директора. Лестницы, как и всегда, лишь заслышав шуршание черной, шелковой мантии, сразу же принимали нужное положение. А некоторые, весьма чувствительные люди, лишь ступив на них, могли поклясться своей палочкой, что чувствовали, как те дрожат под ступнями зельевара. Проныра, немного успокоившись, в своем обыкновении закинул руки за голову, и стал насвистывать бессмертный мотивчик. Наверно, именно эта песня про маленьких птичек, прилетевших на утренний порог, стал для сироты чем-то вроде личного гимна. В простых, нехитро зарифмованных строчках, хранился завет, которому строго придерживался парнишка — не обращай внимания на мелкие проблемы, потому что все в итоге будет хорошо. А уж поход к директору, парень точно считал «мелкой проблемой». Дамблдор не исключил их бы, даже если юноши прилетели на машине прямо в Большой зал. Добрейшей души старикан, вообще никого не отчислял, за всю свою директорскую жизнь. Ну а отработки — не страшно, главное чтобы Флитвик чая нового достал. Баллы все равно не снимут, год, по сути, еще не начался, этих самых баллов ни у кого и нет.