— Позер! — фыркнула Грейнджер, поддерживаемая своими друзьями.

Но остальной народ вроде как повеселел и стал улыбаться. Герберт разжал объятья, пока Браун окончательно в астрал не ушла, и, подмигнув аудитории, нырнул в кабинет, закрывая за собой двери.

В амфитеатре на стульчике сидел Флитвик, точно так же крутящий палочку, как и Ланс пару минут назад. Кто, собственно, и научил парнишку такому трюку — конечно же, мастер чар. Перед профессором стоял стол с различными фруктами. Здесь были яблоки, два арбуза, ананас, бананы, виноград, сливы, даже инжир. Мальчик сперва выпал в осадок, но потом быстро взял себя в руки. Он подтащил стул и сел напротив.

— У нас фуршет? — поинтересовался мальчик.

— Хм, — задумался мастер чар. — Было бы неплохо, но от такого количества сладкого даже у Дамблдора... Впрочем, преподаватель не должен такое говорить.

— Но вы и не сказали! — возмутился парень.

— В этом вся хитрость, — подмигнул на какую-то часть гоблин.

— Профессор, мне кажется, вы учите невинного меня весьма плохим вещам.

— Вы подловили меня, Ланс. Моя жизненная цель — повергнуть вас в пучину тьмы и хаоса.

— Ужас! Пожалуй, мне стоит бежать.

— Куда, Ланс? Двери заперты, а окно вам не разбить.

— Я буду сражаться!

— Чем?

— Вот этим!

— Зубочисткой?

— Вы недальновидны, профессор. На самом деле это древнее оружие атлантов. Супер-Пупер-Ультра-Волшебная-Зубочистка. Она сделана из пород всех деревьев, а в качестве сердцевины у неё сердечная жила столетней девственницы.

— Вы уверены, что такие существуют? — со смешком поинтересовался добродушный старик.

— Нет, — покачал головой Геб, улыбаясь от уха до уха. — Последнюю на палочку, пардон — зубочистку извели.

— Тогда, мне кажется, этой зубочисткой вы сможете продемонстрировать мне что-нибудь интересное.

— Сей момент!

Мальчик помахал зубочисткой, но ничего не произошло.

— Можно, я возьму вариант побольше?

— Как вам будет угодно.

Герберт вытащил из-за пояса палочку и сосредоточился. Нужно было поразить профессора, а значит... Парнишка прикусил нижнюю губу, а потом взмахнул палочкой и произнес длинную формулу. Поочередно каждый фрукт превращался либо в пластикового мужчину во фраке, либо в девушку в бальном платье. Ланс ощутил, как подкатывает слабость. Трансмутация в последнее время давалась ему не слишком сложно, хотя у самых талантливых в Трансфигурации чистокровных перваков такой финт не вызывал бы вообще никаких затруднений. Но вот следующий мог получиться только у Ланса. В конце концов, никто так не потел над Чарами, как этот грязнокровка, потративший на них за год больше двух тысяч часов и пару литров крови, бьющей из носа.

Ланс взмахнул палочкой, тихо шепча волшебные слова, и каждый из мужчин поклонился девушке. Взмахнул еще раз, шепча другие, — и девушки расплылись в реверансах. Потом Проныра стал размахивать своей вишневой подругой, будто дирижер перед оркестром. Пары вдруг закружили по столу: одни танцевали вальс, другие — танго, было здесь и латино, и даже твист. Все эти танцы парнишка видел в телевизоре, который любила глядеть смотрительница. Сам он, понятное дело, умел только вальсировать, да и то потому, что старшие девочки научили, но для волшебства не обязательно нужно было знать, достаточно было видеть. Геба хватило меньше, чем на двадцать секунд, после чего фигурки застыли, а потом вновь обернулись фруктами.

— Я рад видеть, мистер Ланс, что нарушение школьного распорядка идет вам на пользу.

Герберт только кивал, ощущая, что в ближайшие часы не сможет даже ложку в руках держать. Это был его максимум.

— Пожалуй, — продолжал радостный Флитвик, — я не могу поставить вам пять «П» за экзамен. Надеюсь, вас устроит всего одна?

— Только если вы не забыли про пари, — с трудом и с большими паузами произнес мальчик.

— Пари?

— Ха! Вы же так и не поймали того воришку метел.

Флитвик вдруг хищно улыбнулся и сверкнул глазами цвета стали.

— Я помню. Но, как мы и договаривались, приятный сюрприз будет ждать его после каникул.

— Проныра будет ждать с нетерпением.

— Не сомневаюсь, — кивнул мастер чар, а потом пристально посмотрел на юношу. — Я бы предложил вам помочь дойти до медпункта. Но, боюсь, за такое предложение вы попробуете меня проклясть. Да и к Поппи вы вряд ли пойдете.

— Вы слишком хорошо меня знаете, — криво улыбнулся мальчик, приходя в себя.

— Надеюсь, — чуть запоздало кивнул профессор Чар. — Идите, Герберт. Это был лучший экзамен, который я принимал у первокурсника, за последние пятнадцать лет. Можете гордиться собой.

Ланс только кивнул, немного качаясь, поднялся из-за стола и привычным, отработанным движением заткнул палочку за пояс, после чего направился к двери. У самого выхода он остановился и повернулся.

— Я всегда собой горжусь, — мальчик улыбнулся своей лихой пиратской улыбочкой.

— Вот и правильно, Герберт, — усмехнулся Флитвик, поправляя очки.

Парнишка вышел из кабинета, и на него набросились точно так же, как и на Симуса, правда, в этот раз в глазах ребят отчетливо виднелся страх. Уж если Ланс, лучший ученик первого курса, человек, не получивший за год ни единой отметки ниже «П», после экзамена бел, как лист, и руки у него дрожат, то чего же ждать остальным? Народ безмолвствовал и с тревогой смотрел на паренька, прислонившегося к стене. Ланс тяжело дышал, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Это было не критическое магическое истощение, поэтому к вечеру он будет уже как огурчик, но сейчас — все равно, что марафонскую дистанцию на полной скорости пробежал.

— Что было? — встревожено спросил Джанстин Фин-Флетчли, нескладный хаффлпафец, дико раздражающий Ланса своей ограниченностью и глупостью. Два сапога пара — что Джастин, что Рональд-тупая-горилла-Уизерби.

— Ад, — прохрипел Ланс. — Чуть не помер. Флитвик натурально изверг. Еле выжил и ноги унес.

— Да ладно тебе шутить, — отмахнулась побледневшая МакДугалл.

Мальчик лишь пристально на неё посмотрел, а потом поковылял в подземелья, мечтая плюхнуться на кровать и забыться, как минимум, вечным сном. Ну, или хотя бы вздремнуть парочку часов до ужина. Господа первачки расступались перед Лансом, как море перед Моисеем.

— Эй, Геб, ты же пошутил, да? — окликнула Лаванда. — Ну, пошутил же, правда?

Ланс ничего не ответил и скрылся за поворотом.

28 мая 1992 г, Хогвартс, кабинет Трансфигурации

Герберт сидел на первой парте и смотрел на свой коробок. МакГонагалл вызвала его последним, и пареньку пришлось весь день просидеть у дверей, словно побитый пес у конуры. А ведь сколько было запланировано на светлый пятничный день! Даже сложно представить, насколько Железная Леди подпортила настроение мальчику.

— Превратите коробок, мистер Ланс, в нюхлера, — попросила сидящая за кафедрой МакГонагалл.

Нет, ну даже подловить нормально не может. Кто же так ловушки-то ставит?

— Во-первых, мы не проходили превращение неживого в живое. А во-вторых, ничто не может быть обращено в существо с волшебной сутью.

— Со вторым согласна, но вот ни в каком регламенте не написано, что я имею право спрашивать на экзамене лишь пройденный материал.

Ланс осел. Это была двойная ловушка. Если бы он не сорвался и не заметил о продвинутой трансмутации, МакГи бы не смогла задвинуть речь про регламенты. Дьявол, его сделали вчистую. Опытная стерва. И за что она его невзлюбила? Он же ничего плохого ей не сделал, а она еще с распределения на него волком смотрит. Может, у неё здесь внучка или племянница в замке, которая случайно влюбилась в Герберта? Это бы объяснило ситуацию.

Профессор в это время отлевитировала на стол мальчику белую мышку. Глаза декана алых сверкали победным пламенем. Нет, ну что за женщина! Радоваться победе над двенадцатилетним сиротой. У неё вообще сердце есть, или там камень застыл? Что Снейп, что МакГи — только цветом отличаются. Нутро у них одинаково паскудное.

— Превратите мышь в кота, мистер Ланс.