— Подпишешь? — улыбнулась девушка, протягивая маркер.
— Конечно! — воскликнул Геб, отодвигая в сторону тарелку.
Музыкант недолго думал, чтобы ему такого написать, споро выведя в углу — «Лучшему Аврору в мире и сногсшибательной красотке Н. Тонкс, от ...» и дальше шла длинная, красивая подпись. Некогда у Геба была совсем простенькая, но по наставлению Доктора Зло он её все же сменил.
— Спасибо, — девушка чмокнула приятеля в щеку и отложила плакат на край стола — сохнуть.
Народ разбирал порции, а Роджер наконец получил свой паек, содержавший в себе минимум белков, но зато максимум сахара и сдобы. Дракончик в миг схрумкал печенье, смазанное медом и упорхнул на полу шляпы, где собирался вздремнуть до... обеда. Ну или до того момента, как его двуногий друг не найдет им обоим какое-нибудь приключение.
— А жаль, что газеты нет, — печально вздохнул Ланс. — Я так хотел съездить на концерт Кортни.
Взрослые никак на это не отреагировали, сделав вид, что ничего не слышали. Зато отреагировал кое-кто другой. Кричер некогда познакомился с Королем Ничего, единственному разумному на земле, в котором сохранилась кровь далеких предков самого эльфа — настоящих Фейри. Тот странный Ифрит пусть и сохранил корону, но правил «ничем», потому и звался Королем Ничего. Он был добр с Кричером, всегда защищая от нападок гостей молодого хозяина Регулуса и хозяйки Вальпурги. Кричер очень горевал, когда узнал о гибели уважаемого гостя Короля. И вот теперь в доме славного рода Блэк появился странный человек, оказавшийся на поверку сыном уважаемого гостя Короля. А это, в глазах добросовестного (по его мнению) домовика, делало из странного паренька — второго Короля Ничего. Мог ли Кричер не исполнить пожелание уважаемого гостя?
Герберт почувствовал чье-то присутствие и посмотрел под стол. Там оказался тот самый домовик, угостивший вчера юношу таким вкусным чаем. Старенький эльф приложил длинный палец к губам и протянул какой-то рулон, в котором Геб вскоре опознал газету.
— Спасибо, — одними губами произнес Герберт, принимая подарок.
Кричер улыбнулся гостю своей кривой, но довольно теплой и живой улыбкой, и снова исчез. Проныра, оглядевшись, незаметно развернул газету, надеясь найти там дату концерта и место проведения. Если будет надо — Ланс для такого даже из Хогвартса сбежит и... И сердце юноши замерло, когда он увидел заголовок первой полосы.
Вокруг смеялись, что-то обсуждали, а Герберт отчаянно пытался вспомнить как дышать. Звуки доносились словно из за толстого стекла, изредка ударяя по ушам словно молотом по чугунной наковальне. Ланс раз за разом перечитывал строчки, надеясь что это все нелепица — дурацкая опечатка и не более, но когда взгляд уперся в списки погибших, Герберт понял что утреннее предчувствие его не обмануло.
Сириус, заметив, что Геб сам на себя не похож, наклонился над его плечом и увидел газету.
— Гер...
Не успел Бродяга договорить, как слизеринец вскочил на ноги. Все мигом замолчали, пораженно наблюдая картину, которую больше никто и никогда не увидит. Маги видели, как человек, носящий фамилию Ланс, испуган настолько, что даже забыл, как говорить. Юноша побледнел, отчего его загорелая кожа стала разве что не серой, а вся красота словно стала истаивать обнажая некое, можно сказать — уродство. Старшие с замиранием сердца наблюдали за тем, как медленно и неповоротливо газета падала на старую скатерть.
Проныра огляделся и рванул к выходу, но его вовремя схватил Мистер, крепко сжимая запястье.
— Гер...
Но и ему не было суждено договорить. Беззвучно появился Кричер, чье лицо было перекошено от ярости, презрения и омерзения одновременно.
— Мерзкий предатель крови посмел коснуться уважаемого гостя! — крикнул эльф и щелкнул пальцами.
Мистер, словно таран пришибленный, отлетел к противоположной стене, превращая стеклянный буфет в груду хлама. Пока народ ошалело думал, что ему делать — спасать Кричера от гнева Сириуса, помогать Сириусу, удерживать опасного для себя музыканта на месте или выручать Артура — Ланс уже был готов. Проныра вылетел на улицу, захлопнув за собой дверь. Кричер гордо выдержал страшный удар Блэка, чуть не свернувший ему шею. Он помог сыну Короля, он помог самому Королю, даже если его сейчас убьют, он сможет похвастаться перед предками подобным достижением.
— Мерзкий предатель крови легко отделался, за то, что посмел коснуться уважаемого гостя, — эльф сплюнул кровью и подошел к плите. Он взял в руки раскаленную сковородку, приготовившись наказать себя. — Будь здесь отец уважаемого гостя, он бы превратил всех мерзких гостей в кучку пепла!
Сириус, несмотря на то что на нем повисло без малого — четверо челок, уже замахнулся для нового удара, но в его голове что-то щелкнуло, и он спросил:
— Кричер, ты знаешь отца Герберта?
Но вместо ответа последовал лишь страшный крик, когда раскаленный метал коснулся лица провинившегося домовика. Пока на кухне сбегались разбуженные шумом молодые волшебники, из камина вышел высокий старик в расшитой звездами мантии и с парой лимонных долек наготове. Дамблдору не хотелось, чтобы студент его снова обворовал, так что он держал угощение наготове. Что, впрочем, не спасло его шока, когда он увидел тот хаос, что воцарился на кухне.
В этот самый момент по улице бежал Ланс, чье сознание окутал какой-то странный, тяжелый туман. Он бежал по широкому проспекту, не разбирая ни дороги, ни лиц.
Аластор Грюм возвращался с проваленной им миссии, понимая, что Артур Либефлем либо мертв, либо сам скрывается ото всех и вся. Бывший Аврор шел по улице, когда его чуть не сбил с ног какой-то парень, несущийся словно почтовый экспресс. Всего на миг их взгляды встретились, но этого оказалось достаточно, чтобы Аластор ощутил знакомое ему чувство.
Грюм ощутил нечто, предвещающее сегодняшнему дню определенное событие. Эта уверенность буквально окрылила боевого мага, за считанные мгновение донеся его до явки Ордена. Аластор ворвался в прихожую, аккуратно огибая стойку с зонтами. Он вошел на кухню, с поражением наблюдая за тем как Пресветлый Альбус Дамблдор пытается спасти Кикимера не только от него же самого, но еще и от Сириуса. Все остальные либо лечили подраненного Артура Уизли, либо пытались увести детей наверх, что получалось не очень хорошо.
Аврора, решивший занять позицию Сириуса в вопросе скорешего умерщвления ополоумевшего домовика, случайно скинул со стола какой-то плакат. Будучи воспитанным человеком, Аластор нагнулся дабы исправить обидную неловкость, но стоило ему поднять глянцевый лист, как он чуть ли не возликовал, пугая Тонкс хищной улыбкой, неприсущей её неофициальному начальнику.
— Альбус! — воскликнул Аврор, привлекая к себе внимания. — Я его нашел!
Директор, понявший, что словами разрешить ситуацию не удастся, устало взмахнул рукой. В тот же миг магия, лишенная контроля, разбушевалась с немыслимой силой. Разбитый буфет, словно на перемотанной во времени пленке, сам собой сложился во едино. Раны Артура зажили, а кровь буквально влилась в него обратно. Все взрослые, помимо воли, расселись за столом, будто притянутые отъехавшими в сторону стульями. Детей за спины затянуло по комнатам, а двери звучно захлопнулись, заблестев серебряной пленкой запирающего заклинания. Сковородка отлетела от лица Кричера, вновь упокоившись на плите, а ожог словно втянулся в метал. Собственно, и сам домовик исчез, будучи выдворенным из кухни. Наконец наступила тишина, и люди вновь смогли говорить, больше не ощущая на себе невероятное давление чужой силы.
— Я нашел его, Альбус, — повторил Аластор, чьи глаза пылали охотничьим азартом. — Я нашел Артура Либфлема!
В этот раз тишина воцарилась без помощи магии. Кто-то побледнел, Тонкс же напротив, хотела спросить, что в этом важного, потому как такой фамилии она никогда не слышала. Чего нельзя было сказать о побелевших Сириусе, Люпине, чете Уизли, Брувстере и всех остальных.
— Где он? — спросил посуровевший Альбус, рассчитывающий, что он сумеет поговорить с юношей перед тем, как его найдет и склонит на свою сторону Риддл.
