- О, она прекрасна! Ты совершенство, дорогая!

- Гм, спасибо, - ответила Исолт стыдливо. – У вас… э-э… у вас действительно прекрасный дом.

Теперь настала очередь моей мамы краснеть. – О, ты слышал это, Томас? Исолт нравится наш дом.

- Я слышал, Бригит.

- И мне нравится ваш сад. Он очень красив.

- Томас, эй, Томас! Ты слышал?

- Да, Бригид.

- Ей нравится наш сад! Ах, да, у меня есть очень хорошее предчувствие об этом. Ох! Я думаю, мне нужны кружки! Я поставлю чайник! Хотите чаю, Исолт?

- Ум…

- Ерунда, женщина! Сейчас не время для чая, - захлопотал мой папа, поднимаясь со стула. – Давайте откроем бутылку и отпразднуем!

- Да, конечно. Почему я не подумала об этом?

- Хотите бокал вина, Исолт?

- О, гм, конечно. Я бы не отказалась от одного.

- Отлично! – Он поковылял бодро на выход из комнаты, на кухню. Я слышал, что дверь в подвал открылась, и шаги отца, когда он спускался по деревянной лестнице. Внимание Исолт, тем временем, было захвачено магическим предметом в углу комнаты.

- Ах, это наш глобус, - сказала моя мама ей. – Пойдем, я покажу его тебе.

Глобус был одной из последних покупок моих родителей, в отличие от других предметов, находящихся в их доме, многие из которых были старше меня. Они купили его, когда я впервые сказал им, что поступаю по программе Л.И.З.А.Р.Д. Сфера поддерживалась замысловато вырезанной из красного дерева фигурой мускулистого мужчины, обнаженного, за исключением клочка ткани, висящей на его бедрах. Он сидел на коленях, опустив голову и вытянув руки по обе стороны от себя, обхватив серебряное кольцо меридиана, вес которого полностью ложился на его плечи.

- Атлас.

- Титан, который держит этот мир, - пробормотала Исолт одобрительно.

- Вы знаете свою мифологию.

- Я знаю только определенные истории – те, где присутствуют звезды и космос. – Ее взгляд задержался на деревянном рельефе, высеченном на глобусе. Моря были исполнены бледным оттенком, в то время как земля была окрашена в различные оттенки коричневого и медового. Самым интересным элементом, однако, было не основание или сама сфера; к его поверхности были прикреплены различные булавки, каждая из которых напоминала маленькую канцелярскую кнопку, на головке которой отображались маленькие картинки. Три из этих булавок находились в месте под названием Донегол.

- На них изображены ваши лица, - произнесла Исолт, оглядываясь на меня.

Я кивнул и улыбнулся. – Булавки перемещаются в соответствии с человеком, которого они представляют. Если бы я полетел в Швейцарию прямо сейчас, та, что с изображением моего лица, стала бы двигаться. Сейчас я покажу тебе. – Я аппарировал из комнаты, выбрав случайное место, после чего аппарировал обратно десятью секундами позднее.

- Лондондерри. Ты только что был в Дери! – воскликнула Исолт взволнованно, ее внимание переходило от глобуса на меня, а потом обратно. – Вау! Это удивительно!

- Слышишь это, Брон? Ей нравится наш глобус! – улыбнулась мама.

- Да, я слышал.

- Поразительно, - сказала Исолт снова.

Я закатил глаза. – Может показаться так сначала, но потом ты понимаешь, что ты мог бы оказаться в любой точке мира, но никогда не смог бы сбежать от мамы и папы. – Это замечание заработало мне удар, что рука мамы отвесила мне, когда она раскудахталась в раздражении. – Я шучу, мам.

- Лучше этому так и быть.

Затем папа снова вошел в комнату, держа в руках бутылку его старинного Савиньон Блан. В течение получаса мы распили ее. За это время Исолт рассказала им все о своих целях в жизни и амбициях. Они слушали с вежливым интересом, хотя понимали менее половины из того, что она говорила им. Они также спросили, что она думает о моем откровении, на что она ответила с большим энтузиазмом.

- О, я так рада, что все так получилось, - услышал я высказывание своей мамы, когда она препроводила девушку в сад. – Брон говорил о тебе все время, ты знаешь?

Я подавился своим напитком, а потом сглотнул. – Я сообщил вам о ней всего два дня назад, женщина!

- Не обращай внимания, - призвала она. – Томас и я, может, и узнали в пятницу, но разве утаишь кота в мешке, это было «Исолт это» и «Исолт то».

Позже, когда я вел ее в сторону своего дома, она произнесла: - Мне очень понравились твои родители. Они замечательные.

- Довольно смущающие порой, но, да, они хорошие люди.

- Я волновалась сначала…

- Особенно когда тебя чуть не задушили на пороге, да?

Она закатила глаза, но улыбнулась, несмотря на это. – Как я уже сказала, я волновалась сначала. Мне было страшно, что я не понравлюсь им.

- Почему?

- Ну, - она пожала плечами, - я не такая, как ты, а?

Я вынудил ее остановиться сразу же. Она посмотрела на мою руку в замешательстве, после чего ее широко распахнутые, растерянные глаза взглянули на мое раздраженное выражение лица.

- Сколько раз я должен сказать тебе это, прежде чем ты поверишь? – спросил я, подходя ближе, пока не стал возвышаться над ней. – Ты не должна волноваться об этом. Я люблю тебя. Мои родители обожают тебя. Вот и все, что имеет значение.

Лучезарная улыбка, вызванная моими словами, послала мне громадную волну облегчения. Достаточного количества повторений, я хотел бы надеяться, будет хватать, чтобы полностью уничтожить страхи Исолт. Мы возобновили нашу прогулку в сторону моего дома, размахивая своими соединенными руками, только чтобы быть внезапно прерванными окриком.

- Брон! Эй, Брон!

Мы обернулись и увидели группу «бывших», сверх лощеных девушек, обращающихся к нам. Лицезрение Айзне Кейн, Айне Галлахер и Олэф Фоли заставило меня съежиться. Я хотел оказаться как можно дальше от расфуфыренной, увлеченной модой компании. Поза Олэф заметно отличалась от поз двух других. Она была уникальной, самоуверенной и умышленно заниженной; что-то в ней раздражало меня. Сама девушка была довольно надменной среди кого-либо за пределами своей непосредственной кучки подруг, поэтому я решил, что она, вероятно, худшая из всех.

- Хм, привет, - ответил я неловко, перенося свой вес.

- Мы не видели тебя уже какое-то время, - прокомментировала Айзне. – Не желаешь прогуляться с нами к реке. Мы встречаемся с Брейданом Риппли и Финном Монахан. Нам нужен еще один мужчина для полного комплекта.

Я чувствовал, как напряглась Исолт возле меня. – Гм, простите. – Девушки посмотрели на нее так, будто заметили ее впервые. – Я невидимка или еще кто?

Мне пришлось улыбнуться своей напористой девушке. Она была просто великолепна.

- А ты кто такая? – спросила Айзне, глядя на нее сверху вниз. Она выгнула насмешливо бровь, когда заметила ее цветные ботинки Doc Martens и рубашку Дэвида Боуи.

- Исолт Нора Фицпатрик. Я девушка Брона.

Айне издевалась. – Каждая девушка в Гленнран так думает, пока он не переключается на следующую.

- Ну, тогда все девушки в Гленнран либо глупые, либо заблуждаются на этот счет, - высказался я, возмущенный насмешливым отношением ведьм, - потому что несколько часов знакомства не являются достаточно долгим периодом, чтобы заработать этот статус. Что-то определенно не так, если женщина думает подобным образом, видя мужчину только тогда, когда они однажды обедали в компании своих родителей. Разве не так ты сказала, Айне?

Выражение лица Айне стало ледяным в одно мгновение. – Действительно.

- Это не важно. Я хочу послушать о тебе, Исолт, - произнесла Айзне сладко. Слишком сладко. – Ты не выглядишь, будто родом из этих мест.

- Я не отсюда. – Айзне ухмыльнулась торжествующе, когда девушка подтвердила ее подозрения и назвала другой город, откуда она была.

- Интересно. Не удивительно, что Брон не смог найти здесь ту, что он искал. Все это время ему нужна была маггла.

Айне усмехнулась, в то время как Олэф заносчиво закатила глаза, ее осанка выправилась от превосходства, что она вдруг почувствовала.

- А что плохого в том, чтобы быть магглой?

- О, ну же, милая, - сказала Айзне холодно. – Это как осел спрашивает жеребца: «Что плохого в том, чтобы быть задницей?»