- Не с помощью какого-либо медицинского препарата, могу вас заверить. Я даже не знаю, с чего начать, чтобы объяснить. – У Эдварда вдруг появилось очень усталое выражение лица, и теперь настала моя очередь утешать его. Он грустно улыбнулся мне, когда я сжала его руку, прежде чем он смирился со своей задачей, как и я.

- Почему бы тебе не применить тот же метод, что выбрала Белла? – предложил Чарли. – Просто… покажи то, что ты делаешь. Я справлюсь с этим. Или ты можешь пойти и сказать мне, кто ты есть. Если не… колдун, то кто?

Я собралась, пока Эдвард делал глубокий вдох. Ожидание увеличивалось, становясь невыносимым.

Не волнуйся. Если это не пройдет хорошо, мы всегда можем это исправить.

Изображение волшебной палочки заполнило мои мысли. Если Чарли откажется принять то, что он хотел услышать, я просто сотру его память. Ничто в мире не остановит меня от защиты Эдварда, даже если это будет означать, что я должна буду держать собственного отца в неведении.

Эдвард погладил тыльную сторону моей ладони вновь, на этот раз с благодарностью. После еще одного заключительного вздоха он просто произнес: - Я бессмертен.

Перекати-поле, прокатившееся через гостиную, не выглядело бы неуместным в следующее мгновение. Чарли походил на статую больше, чем Эдвард. Его глаза были так велики, как мячики для гольфа, в то время как его рот открылся, как у слабоумного.

Я затаила дыхание.

- Б-бессмертный?

Эдвард кивнул.

- Ты имеешь в виду… что ты никогда не… умрешь?

- Нет.

…

- А твоя семья, - прошептал Чарли, - они все… такие же?

- Да. Карлайл является старейшим из нас. Он был… проклят очень давно.

Это был вариант истории, который мы придумали. Мы не могли поделиться точным описанием истории Калленов, потому что мы не хотели давать название тому, кем они являлись. Тем не менее, моя сущность полагалась на секретность подобно вампирам, поэтому, пока мы не упомянем видовую принадлежность, обмен подобного рода информацией с Чарли не навредит ему; на самом деле, это сделало бы вещи проще позднее.

Однажды я тоже стану вампиром, и после того как я выработаю некоторую долю контроля, я буду в состоянии продолжать видеться со своими родителями. Не было необходимости для Вольтури знать об этих откровениях. Я бы в одиночку отправилась в Вольтеру, поскольку не вариант, чтобы кто-то из Калленов мог сопровождать меня – не тогда, когда они узнали так много о ведьмах и колдунах. Это было бы слишком большим риском.

- Проклят? – переспросил Чарли, цвет отхлынул от его лица во второй раз. – Как проклят? Кем?

- Карлайл… преследовал убийцу. Он хотел обеспечить правосудие, чтобы сделать вещи более безопасными для окружающих его людей. Но мужчина оказался… сильнее. Он действовал, чтобы спасти себя, и напал на моего отца. В отместку, он использовал свои возможности, чтобы приговорить Карлайла к вечной жизни, зная, что тому придется смотреть, как все вокруг него будет меняться и становиться старше.

- Из-за этого Карлайл никогда не мог оставаться на одном месте слишком долго. Возвращаясь в те дни, если бы люди поняли, что он не стареет, они бы, наверное, сожгли его на костре.

- К-костре? Сколько… сколько ему лет?

…

- Более трехсот.

Чарли выглядел так, словно его вот-вот стошнит, и подался вперед в своем кресле, его голова опустилась на ладони.

- Он родился в Англии, - продолжил Эдвард, надежда не слышалась в его голосе, - но, в конце концов, приехал в Америку. Он был одинок на протяжении веков. Хотя он знал, как создать подобного себе, он отказывался это делать, не желая приговаривать другого к бессмертию. Затем он нашел меня, умирающего от испанки в Чикаго. Моя жизнь должна была вот-вот закончиться, поэтому он изменил меня. Мне было семнадцать.

- Продолжай, - произнес Чарли, его голос приглушали руки.

- Потом он спас Эсми, которая упала со скалы. У нее был перелом позвоночника, раздроблены кости и внутреннее кровотечение, но ее сердце еще билось, так что ее можно было спасти. Затем появилась Розали, которую избил ее жених со своими друзьями, оставив умирать на улице. Однажды, через несколько лет после того как Карлайл спас ее, она наткнулась на Эммета; на него напал медведь. Как и остальные из нас, он был близок к смерти, но Розали отнесла его к моему отцу, и ему дали второй шанс.

- Ни Элис, ни Джаспер не имели право голоса в своей трансформации. Джаспер был проклят, как Карлайл, злой ведьмой по имени Мария. Элис не помнит ничего из своей земной жизни. Она просто проснулась такой однажды и нашла Джаспера несколько лет спустя.

- Эта причина, почему вы все выглядите иначе, - заявил Чарли мертвым голосом.

- Да, - ответил Эдвард тихо. – Магия, которая… увековечила нас – она делает иные вещи – делает нас быстрее… сильнее. Наши чувства обострены в тысячу раз. Мое обоняние превосходит собачий нюх; зрение лучше, чем у орла; и прямо сейчас я могу слышать сердцебиение вас и вашей дочери. Моя кожа кристаллизовалась в нечто, что тверже алмаза.

- По правде, бессмертие заморозило нас во всех смыслах: не только наши тела, но и наши черты характера, в том числе наши симпатии и антипатии. Мы застряли во времени. Если что-то происходит с нами, это уже навсегда.

Чарли поднял голову на это, и я догадалась, что он понял истинный смысл, скрываемый в словах Эдварда.

- Превращение занимает три дня, и оно довольно болезненное. Ощущение, будто ты сгораешь изнутри. В секунду, когда это заканчивается, сердце перестает биться.

Этого хватило для Чарли. Он поднялся на ноги – его спокойствие висело на волоске – и подошел к камину, навалившись на полку для поддержки, повернувшись спиной к нам.

- Сколько тебе лет, Эдвард? – спросил он через секунду.

Мое сердце быстро забилось, почти причиняя боль, когда оно ударялось о мою грудную клетку. Я так нервничала, что хотела заболеть, но это было бы наименее полезным из того, что необходимо было сделать, поэтому я взяла себя в руки, делая вдохи, несмотря на тревогу.

- Я родился в 1901 году и был изменен в 1918 году.

Потом Чарли повернулся, его лицо пылало яростью.

- Так тебе больше ста лет?

…

- Да.

- И что… у тебя было около сотни подружек за это время?

- Папа!

- Без вариантов, Беллз, - кипел он. – Я хочу точно знать, что у этого парня было до тебя! – Замечательно. Мы перешли от Эдварда к «этому парню».

- Все в порядке, Белла, - заверил меня Эдвард, прежде чем его внимание вернулось к моему отцу. – Я могу понять, почему вы думаете так – сто лет довольно большой срок…

- Я уверен, что это так, приятель!

- …но Белла – первая девушка, к которой я когда-либо испытывал романтические чувства. У меня никогда не было каких-либо отношений до нее.

- И ты ожидаешь, что я поверю этому, да? – зарычал Чарли.

- Конечно же, нет, - вздохнул Эдвард, - но это не делает все это ложью. Я немного придирчив по очень особенным причинам.

Чарли невесело усмехнулся. – Продолжай. Просвети меня!

- Я могу читать мысли.

Это остановило моего отца от распросов. Он сглотнул и, кажется, покачнулся на месте.

- Я уверен, вы можете понять, почему это стало проблемой для меня, почему сделало подобные вещи трудными. Когда ты слышишь каждую мелкую, эгоистичную мысль окружающих тебя людей, отвергнуть их становится не самой трудной вещью.

- Читать мысли? Ты можешь…

Эдвард кивнул. – Но не Беллы. Ее были первыми, при столкновении с которыми меня не пропустило. Это сначала расстроило меня. Я был высокомерным до этого и сказал себе, что она ничем не отличается от любого другого человеческого существа – такая же эгоистичная и такая же раздражающая.

- Конечно же, вскоре я обнаружил, что это было не так, и поэтому она стала источником загадки и очарования. Довольно долго я не хотел ничего больше, чем заблокировать голоса, но неожиданно все, что я захотел, оказалось возможностью услышать, о чем думает этот человек.