- Если вы хотите есть, то мы уже сварили завтрак. Наставница Шая сказала покормить вас перед тем, как вы уйдете.
- Спасибо, но я не голодна, – покачала головой Найрин, глядя на девчушку.
Та вновь несмело вскинула на нее глаза и сразу же потупилась. Вид у нее был растерянный, словно она не представляла, что ей дальше делать. Они отдают тебе последнее, а ты от этого отвернешься? Это как плюнуть им в лицо.
- Хотя, знаешь, – задумчиво проговорила Найрин, и девчушка с надеждой вскинула взгляд, – может, я была и не права. Мне далеко идти, и, пожалуй, стоит подкрепить силы. Так что давай, веди меня в едальню.
- Слушаюсь, зрячая! – на лице девочки расцвела искренняя радость.
Скрепя сердце и думая, что от нее все равно уже не убудет из-за пятнадцати лишних минут, Найрин пошла следом за маленькой анай в сторону едальни Дочерей. Над ее крышей уже тянулся темный столб дыма, а изнутри пахло чем-то пригорелым, но Найрин решила не обращать на это внимания. В конце концов, девчушки остались тут за старших, охранять становище Сол от врагов и ждать, когда взрослые вернуться. Им, скорее всего, страшно до зубовного скрежета, и можно было простить то, что они слегка сожгли кашу.
Народу в едальне было совсем немного. У дальнего стола сидели две беззубые старухи, такие дряхлые, что едва держали ложки в дрожащих руках. Еще человек десять Дочерей от десяти до тринадцати лет завтракали за столом, сохраняя тишину и угрюмо глядя в свои миски. Никого из старших не было, и Найрин решила, что их, скорее всего, отправили на какие-то работы. Может, за дровами, или за еловой хвоей, которая, как считалось, помогала от цинги.
Все глаза обратились к ней, и Найрин внезапно почувствовала себя очень неуютно. Тем не менее, переборов неловкость, она сбросила свой вещмешок на пол и уселась за стол, а молоденькая Младшая Сестра принесла ей большую миску каши и кружку с дымящимся отваром. Это был не чай, а одно название, тем не менее, Найрин пододвинула его к себе и взялась за ложку. А потом взглянула не девочку.
- Тебя как зовут-то? – хмыкнув, поинтересовалась она.
- Илейн дочь Тары, – едва слышно проговорила девочка, опустив глаза в стол.
Найрин ощутила, как внутри что-то вновь сжимается, но прогнала тоску. А потом с деловитым видом, чувствуя на себя робкие взгляды детских глаз, заработала ложкой.
- И кем ты собираешься стать, Илейн?
- Двурукой Кошкой, зрячая, как бывшая царица, – тихо-тихо проговорила девочка, и румянец у нее стал цвета свеклы.
- Это хорошее дело, – кивнула Найрин, засовывая в рот полную ложку каши. Пахла она гарью, да и на вкус была мерзкой, но она заставила себя не морщиться. – Думаю, из тебя выйдет отличная разведчица, Илейн! Ведь твоя тезка была сильна и горда. Помни об этом, когда будет казаться, что учеба тяжела.
- Да сейчас и нет никакой учебы, зрячая, – тихонько проговорила Илейн, поднимая на Найрин глаза и сразу же упираясь взглядом в стол. – Все взрослые ушли, с нами никто не занимается…
- Эй! – Найрин подалась вперед, и девчушка перепугано подняла на нее глаза, но на этот раз взгляда не отвела. – Они скоро вернутся, слышишь? – оставалось только надеяться, что голос у нее звучал серьезно и собранно. – Вернутся и будут тебя учить. И я лично прослежу за тем, как ты тренируешься. И не дай Богиня, Илейн, окажется, что ты халтуришь или плохо учишься. Тогда берегись, трепка тебя от меня ждет знатная и порукой тому мое слово.
- Слушаюсь, зрячая! – проговорила девочка, и на губах ее появилась слабая-слабая улыбка.
- Давай! – Найрин протянула ей руку, и в ее мозолистой разбитой многими годами тренировок ладони утонула маленькая детская ручка, еще совсем мягкая и слабая. Найрин пожала ее, заглянула девочке в глаза и улыбнулась. – Вот, ты обещала мне, Двурукая Кошка Илейн. Так что с тебя – сдержать клятву.
- Есть, сдержать клятву, зрячая! – звонко отозвалась девчонка, и во взгляде ее было столько гордости, что Найрин едва сдержала улыбку.
- Ну, а теперь расскажи-ка мне, Илейн, как тебя тут тренируют, – заговорила она, вновь вернувшись к наимерзейшей каше. – А то пожатие у тебя какое-то слабое, не Кошачье. Вот когда Эрис дель Каэрос была твоего возраста, она ручищами уже подковы могла ломать.
- Правда? – глаза девчушки расширились от удивления.
- А то, – подмигнула ей нимфа.
Сбиваясь и краснея, маленькая Илейн из становища Сол начала рассказывать ей про своих Наставниц и тренировки, про то, кто и как их учил, про то, что мало чего получалось, и много времени отнимала работа у кровельщицы, к которой она пошла учиться. А потом и про свои горести и радости, про друзей и родных. Найрин слушала, уплетая кашу и кивая, вставляя какие-то комментарии и посмеиваясь, и сама не заметила, как и остальные девчушки, что сидели в едальне, потянулись к их столу, чтобы послушать. И когда одна из них, запинаясь и сгорая от стыда, попросила ее рассказать о царице Лэйк и ее подвигах, Найрин только тихонько улыбнулась и заговорила. Знала ли ты, Волчица, что придет день, и маленькие анай будут с горящими глазами слушать про твои приключения? Знала ли, что станешь для них чем-то большим, чем-то гораздо более верным, чем просто одна из разведчиц? А девчушки окружили ее со всех сторон, стайкой рассевшись по лавкам и не спуская с нее восторженных взглядов.
Благослови их всех, Роксана, Дарящая Жизнь, прошу Тебя! Пусть в жизни их будет только теплое лето, которое когда-то было и у меня. А я постараюсь сделать так, чтобы оно никогда не кончалось.
====== Глава 35. Последняя капля ======
Метель прекратилась, и землю сковала лютая стужа, от которой казалось, что воздух вымерз мелкими кристалликами, и об него можно порезаться. Изо рта вырывались уже не клубы пара, а самый настоящий густой туман, а ресницы едва не смерзались, когда на глазах от мороза выступали слезы.
Воздух дрожал, едва не вибрировал, и дышать было сложно. От каждого вздоха Леду промораживало практически до печенки, а это могло грозить обморожением внутренних органов. Поэтому она заматывала лицо теплым шарфом и дышала через него, но это не слишком хорошо помогало.
По ночам в лесах с треском лопалась кора деревьев, когда сок в ней смерзался и разрывал неподатливую древесину. Эти щелчки спросонья напоминали Леде звуки бьющихся друг о друга клинков, и она вздрагивала всем телом и вскакивала с простыней, в ужасе и полусне думая, что на лагерь напали. А потом вновь забиралась под одеяло и пыталась уснуть, вот только сон не шел. Все было не так, как нужно, без Фатих.
Прошло уже почти двадцать дней с тех пор, как ее маленькая кучерявая ведьма ушла, на прощание пообещав Леде вернуться во что бы то ни стало. И каждый день без нее напоминал бездну мхира, если не чего похуже. Пища потеряла вкус, разговоры и люди опостылели, по ночам она не могла спать, ворочаясь на одеялах, не в силах устроиться и найти себе место, и круглосуточно страдала от холода, который впился своими острыми когтями прямо внутрь костей. Даже огненные крылья, в которые она заворачивалась, не могли прогнать этот холод.
Единственным, что хоть как-то отвлекало Леду от тоскливых мыслей, была работа. Магара сделала ей бесценный подарок, назначив ее одной из командующих фронтом, и, наверное, даже и не подозревала об этом. Леда проводила весь свой день в делах, забивая ими каждую минутку так, чтобы не было возможности думать. Мысли убивали ее, тревога за Фатих и тоска по ней стискивали горло черными пальцами, и она с головой окунулась в лагерную жизнь, решая все, даже самые мелкие вопросы, которые и не требовали от нее такого пристального внимания.
Разведка докладывала, что онды не сдвинулись с места, и так и сидят в Роще Великой Мани, продолжая дожигать остатки упорных старых деревьев, не желающих умирать так легко. На горизонте над горами тянулся черный дым, и каждый раз при взгляде туда Леда сжимала зубы и проклинала последними словами грязных тварей, посмевших отнять у анай самое дорогое.
Некоторые из особенно молодых и горячих командующих фронтом то и дело порывались поднять армию и бросить ее на освобождение Рощи, но пока еще авторитет более старших и опытных разведчиц удерживал их от этого. Молодых можно было понять: напряжение повисло над лагерем туго натянутой тетивой и только нарастало день ото дня. Еда кончалась, морозы крепчали, и уже даже прошедшие многие сотни боев разведчицы начали ворчать о том, что морозить кости без дела в долине не имеет смысла, и давно уже пора хоть что-то предпринять. И первым, что приходило на ум всем, был штурм занятой ондами Рощи.
