Шагая рядом с Шарисом, Эрис посматривала на него и размышляла. Их рассказ явно заинтересовал бессмертного, хоть он и пытался не показать этого. Как и появление здесь Лейва, о котором стоило подумать отдельно. В этом придурке действительно не было ничего такого, благодаря чему он мог бы пройти сквозь непроницаемую Мембрану. Кроме одного: оружия Неназываемого, которое сейчас лежало у него за пазухой. Эрис оставалось только благодарить Тьярда за его предусмотрительность: если бы он не дал Лейву с собой Фаишаль, они так и толкались бы снаружи от Мембраны и ушли бы, несолоно хлебавши. Сейчас же у них появился реальный шанс на то, чтобы договориться с бессмертными.
Шарис молчал, отмеряя длинными ногами метр за метром. Двигался он плавно, лицо его было спокойным и не тревожимым ни одной эмоцией. Эрис вдруг подумала о том, как сильно эльфы отличались от смертных. А также о том, что, может быть, и не так уж и плохо было то, что все эти тысячелетия анай не поддерживали с ними никаких отношений. И уж точно теперь она понимала, почему мани ее мани Айиль удрала отсюда. Несмотря на красоту и гармонию окружающего мира, вряд ли здесь было так же весело, как в Данарских горах. Эрис на память пришли их проделки с близняшками, и она тихонько улыбнулась. Это было, казалось, целую жизнь назад, и она вдруг поняла, что никогда не променяла бы это на всю тишину и покой эльфийских заповедных лесов. В этой тишине была лишь гармония, но в ней не было того звенящего, волшебного, живого, золотого ощущения радости и силы, движения, стремления, которое пропитывало Эрис насквозь на бескрайних высокогорных лугах, окружающих становище Сол, когда она была еще совсем маленькой.
Эрис поглядывала на Шариса, раздумывая, стоит ли задавать ему какие-нибудь вопросы, но эльф не выглядел расположенным к беседе. Со стороны казалось, что после принятия решения о переговорах он вообще потерял к ним интерес и не слишком обращал внимание на их присутствие подле него. Судя по всему, это очень бесило Лейва, потому что тот бросал в спину бессмертного устрашающие взгляды и что-то тихонько бурчал себе под нос.
До дерева с платформой на нем они дошли довольно быстро, и Эрис задрала голову, разглядывая его. Платформа была широкой, метров около десяти в поперечнике, расположенная прямо вокруг толстого ствола старого дуба, и не имела перил. Над ней виднелся плетенный из ветвей кустарника полог, который заплетали всевозможные плющи, создавая настоящую непроницаемую для дождя крышу. Никакой лестницы или чего-то подобного к платформе не вело, да эльфам это и не нужно было, раз они с легкостью проходили сквозь стволы деревьев. На платформе виднелся небольшой стол и плетенное кресло, а на самых ее краях сидели двое эльфов, свесив вниз ноги в легких сапогах и внимательно разглядывая пришедших. Шарис поднял голову и что-то негромко сказал им. Один из эльфов легко вскочил на ноги, а потом слился с древесным стволом.
Повернувшись к ним, Первый Страж проговорил:
- Прошу вас подождать здесь. Вам сейчас принесут угощение, чтобы вы могли восстановить силы после долгой дороги. Если вам что-то потребуется, обращайтесь к моим людям, они выполнят ваши просьбы. Я должен переговорить с представителями Владыки Пути. Как только он примет решение касательно вас, я вернусь с ответом.
- Первый, у нас не слишком много времени, – заметила Эрис. – Дермаки будут у месторасположения армий анай и вельдов в течение семи дней, а может и раньше. Я понимаю, что прошу многого, но мы не можем затягивать переговоры.
На лице эльфа ничего не отразилось, он словно и не услышал ее слов.
- Отдыхайте и набирайтесь сил. Я вернусь тогда, когда будет ответ от Владыки Пути.
С этими словами он развернулся к ним спиной и вошел в ствол ближайшего дерева. Лейв проводил его крайне хмурым взглядом и проворчал:
- Вот ведь короеды-то! Им-то до нас дела никакого нет, лишь бы цветочкам петь, да на небо любоваться. – Тяжело вздохнув, он решительно сбросил с плеча сумку и уселся на землю. – Готов поспорить, что этот их Владыка Пути сейчас с придыханием поливает какие-нибудь очередные крайне редкие незабудки и уж точно не может оторваться от этого занятия, чтобы побеседовать с нами.
Эрис поневоле улыбнулась, опускаясь рядом с ним на теплую землю. Лейв вечно ворчал, как заведенный, но чувство юмора у него было очень хорошее, хотя, возможно, он даже и не отдавал себе отчета в том, когда шутил.
- Нас уже сюда пустили, а это, считай, полдела, – проговорила она, чтобы хоть как-то обнадежить его. – У нас есть на все про все три дня, а уж за это время, наверное, поговорить с Владыкой мы успеем.
- Надеюсь, – вздохнул Лейв. – Хорошо хоть, что тут тепло. В сугробе было бы еще поганей.
Он полез за пазуху и выудил оттуда резную трубку, которую принялся забивать табаком из вышитого кисета. При этом брови Лейва продолжали хмуриться, и взгляд, которым он окидывал окружающий лес, был крайне недовольным.
Эрис же рядом с наслаждением вытянула гудящие ноги, дивясь на царящую здесь осень. Как, интересно, эльфы смогли сделать так, чтобы климат окружающего мира не касался их? Это тоже было свойством растянутой над заповедным краем Мембраны, или дело было в чем-то другом? Рассеяно расстегивая на груди теплое пальто, она вскинула голову, вывернутыми глазами оглядывая небо. Мембрана переливалась тысячами цветов прямо над ее головой, и сквозь нее виднелась далекая голубая синь, которая здесь казалась еще чище, чем снаружи. Да и солнце двигалось как-то слишком медленно. Когда они только подходили к границе эльфийских земель, закат уже почти что отгорел, а здесь до него оставалось еще какое-то время. Эрис нахмурилась. Если окажется, что время в этих краях течет медленнее, чем за их пределами, то все еще более осложняется. Она рискует, договариваясь с эльфами, пропустить начало битвы за Роур, а то и саму битву тоже. Впрочем, волноваться и терзать себе душу смысла не имело. От этого Владыка Пути быстрее не придет, только она измучается вконец и не сможет сохранить необходимую для ведения переговоров сосредоточенность.
Пока Лейв раскуривал свою трубку, вернулся посланный куда-то Шарисом стражник. Он вывернул из-за дерева, неся в руках небольшой поднос, а следом за ним вышли еще двое эльфов, держащие крутобокие с узким длинным горлышком сосуды. Эрис с любопытством разглядывала их, ответные взгляды эльфов ничего не выражали. Они остановились недалеко от путешественников и принялись раскладывать на земле угощение.
На подносе оказалось несколько тонких лепешек золотистого цвета, большие наливные яблоки, кусок душистого ароматного сыра и маленькие зеленые ягодки. Здесь же был тонкий нож и два деревянных, покрытых изысканной резьбой, кубка. Судя по запаху, доносящемуся от кувшинов, в одном из них точно было что-то крепкое, а вот что во втором, Эрис понять не смогла. Разогнувшись, стражник кивнул им головой и ушел прочь, не проронив ни слова.
- Какие-то они здесь все малость пришибленные, – проворчал Лейв, не вынимая трубки изо рта и провожая эльфа подозрительным взглядом. – Худющие все, будто не кормят. Да и еще и молчат.
- Возможно, они не менее нас удивлены тем, что сейчас происходит, – заметила Эрис, стаскивая с плеч пальто и откладывая его в сторону. Воздух был достаточно теплым для того, чтобы остаться в рубашке. – Видишь, Шарис же сказал, что смертные не могут пройти сквозь Мембрану, а мы здесь.
- Угу, – хмуро кивнул Лейв. – И единственное, о чем я сейчас мечтаю, – это поскорее убраться отсюда. Слишком уж тут … чисто, – он оглянулся, подбирая нужное слово. – Словно на кухне у бывшей потаскухи. Ладно, давай посмотрим, что они тут принесли.
Эрис не чувствовала особенно сильного голода, но пища выглядела необычной и интересной, а потому она отщипнула себе сыра и взяла лепешку. Вкус у сыра был сочным, ярким и приятным, слегка напоминая тот, что производили Нуэргос, но все-таки лучше. А хлеб заставил ее задумчиво взглянуть на лепешку в руках. Она понятия не имела, из каких именно злаков эльфы его делали. На вкус лепешка была легкой и приятной, а пахла какими-то цветами.
