На этот раз Лэйк была согласна с царицей. Бессмысленно было затягивать этот поединок. Слишком долго уже Ларта была на троне, слишком много зла причинила народу анай, чтобы еще несколько лишних минут тратить на бессмысленную дуэль. Роксана была с Лэйк, и та не чувствовала ничего, кроме бесконечного покоя. Даже боль в распоротой ноге стала чужой и совершенно неважной. Ларту необходимо было убить. Сейчас.

Выхватив из ножен долор Саиры, Лэйк пошире расставила ноги, поджидая царицу. Та тоже достала свой кинжал и пошла ей навстречу медленно и осторожно, словно кошка. Лэйк следила за каждым ее движением, всем телом ощущала соперницу, чуткая и тихая, как ночь. Она была гладью пруда, которую не тревожила ни одна морщина волны, она была ревущим пламенем огромного Горна, в котором ковались Миры.

Ларта высоко подпрыгнула, сжавшись в пружину и выстреливая ногами Лэйк в голову. Та увернулась и ударила ее плечом, пытаясь сбить на землю. Ларта перекатилась через себя, развернулась и бросилась к ней, занося кинжал для удара. Лэйк поднырнула под руку, нанося долором удар ей в бок, только Ларта успела подставить руку. Кинжал вонзился прямо в ладонь, прошил ее насквозь и вышел с другой стороны между тонких костей. Ларта зарычала, натужно, как зверь, а потом с воплем сжала кулак и рванула его в сторону, вырывая долор Саиры у Лэйк из рук.

Он отлетел прочь вместе с ворохом красных брызг, и Ларта оскалилась, совершенно безумными глазами глядя на нее. Блики огня плясали на ее лице, придавая ему страшное, искаженное выражение.

- Тебе не победить меня, Илейн! Кишка тонка!

Глаза Ларты, казалось, смотрели прямо сквозь Лэйк, и та поняла, что царица сейчас сражается не с ней, а с ее мани. На один короткий миг Лэйк ощутила укол жалости, сжавший все внутри в тугой комок. Сколько лет Ларта ненавидела ее мани, и эта ненависть выжгла ее дотла, не оставив ничего, кроме пустой оболочки, которую заполнило что-то темное и жестокое. Но в этом она была виновата сама, и никто не мог уже ни изменить этого, ни обернуть время вспять.

Ларта бросилась вперед, занося свой долор, и Лэйк попыталась было отпрыгнуть в сторону, но ее подвела раненая нога. Ткани онемели и двигались не так послушно, как раньше. В итоге она пошатнулась и едва успела дернуться вбок, когда кинжал в руках царицы срезал прядь на виске, процарапав его самым краем.

Впрочем, насладиться победой Ларта не смогла. Лэйк отчаянно вцепилась в ее запястье мертвой хваткой, пытаясь пальцами пережать сухожилия и заставить ту бросить нож.

- Бхара! – зарычала Ларта почти что ей в лицо.

Ее кулак вылетел из ниоткуда и ударил Лэйк под дых. Она глухо вскрикнула, потом ударила в ответ, жестко и быстро. Ларта изрыгнула проклятия, пытаясь вывернуть запястье. Лэйк навалилась на ее руку всем телом и все-таки пережала. Пальцы разжались, Ларта подалась назад, и долор из ее руки выпал в снег.

В следующий миг тяжелый кулак Ларты ударил Лэйк в подбородок, и она на миг ослепла и оглохла. Потом что-то с силой врезалось ей в грудь, и Лэйк упала навзничь, в сугроб. Тяжесть навалилась на нее. Перед глазами все плыло, но она еще различила искаженное ненавистью лицо Ларты и ее кулак, занесенный для удара.

Из последних сил Лэйк брыкнулась, толкнула себя от земли крыльями и каким-то чудом отшвырнула с себя Ларту. Царица откатилась прочь и подхватила из снега свой долор, вновь накрепко сжав его в пальцах и бросаясь на Лэйк.

Что-то чиркнуло по лицу, и Лэйк закричала не своим голосом, отскакивая назад. Боль была такой, какой она никогда в жизни не испытывала, и глаз больше не открывался. Она кричала и кричала, пытаясь разглядеть хоть что-то. Половины мира, казалось, теперь не было, а второй глаз заполнила пелена слез, и Лэйк не видела ничего, кроме размытых пятен света и каких-то лиц. Тяжеленный удар сапога свалил ее вниз, и она ухнула лицом в снег, вновь закричав от боли, когда рану обожгло холодом.

Какая-то сила заставила Лэйк откатиться в сторону, и она почувствовала, как в землю рядом с ее головой вонзился долор Ларты. А потом и увидела саму царицу, которая вновь занесла клинок для удара. Лэйк брыкнулась, ногами выбивая из ее рук долор. Ларта вскрикнула, когда сапог Лэйк попал по ее раненой левой руке, и тяжело отступила в сторону.

Лэйк позволила себе один вздох, а потом оттолкнулась от земли. Все вращалось вокруг нее, невыносимая боль терзала правый глаз, которого, судя по всему, теперь не было. Теплая кровь залила все лицо, и Лэйк чувствовала ее вкус в собственном рту. Шатаясь, она встала прямо напротив Ларты и подняла руки в блок, закрывая голову. А потом что-то произошло.

Так долго копившееся в груди пламя выплеснулось наружу. Лэйк почувствовала себя туго сжатой пружиной, которую вдруг распрямили, и по ее коже хлынул огонь. Она плохо видела и почти ничего не слышала: все сливалось в один монотонный гул, а перед глазами маячила поднимающая руки для удара Ларта. Лэйк лишь успела различить, как расширяются от удивления и страха зрачки Ларты, как отблески пламени от горящего тела Лэйк играют на ее лице, а потом из последних сил бросилась вперед.

Они покатились по снегу, и Лэйк каким-то чудом удалось оседлать Ларту. Сквозь пелену слез она видела огонь, которым был объят ее кулак, и искаженное лицо царицы под ней. Размахнувшись, Лэйк ударила наотмашь, потом еще и еще. Она била до тех пор, пока не услышала отчетливый хруст. Тело Ларты содрогнулось в конвульсии, ноги мазнули по снегу, а потом все затихло.

Тяжело дыша, Лэйк отклонилась назад. С ее разбитого кулака вниз капала кровь, ее собственная и Ларты, с подбородка тоже падали кровавые капли на то, что когда-то было лицом царицы дель Каэрос. Пламя в груди ревело так, что готово было смести ее прочь. Лэйк моргнула, только одним глазом, а потом подняла голову, пытаясь понять, что происходит вокруг.

Ощущения вернулись как-то сразу, словно на голову кто-то вылил ведро ледяной воды. Над ее головой была черная звездная ночь, а вокруг ревели тысячами глоток анай. Они вскидывали оружие и колотили им друг о друга, они подпрыгивали и вышвыривали вверх свои шарфы, и на всех лицах отражался огонь, что тек по телу Лэйк, будто лава. Ледяное прикосновение ветра обожгло кожу, и Лэйк ощутила жуткую боль в раненной ноге, отбитом теле, но больше всего – в искалеченном лице. А еще: тишину, бесконечную тишину в собственной груди, несмотря на ревущее пламя. Все ушло прочь. Осталось только одно: Роксана.

Чьи-то руки схватили ее за плечи, и Лэйк заорала, когда судорога исцеления прошила тело. Она кричала и билась, судорожно размахивая руками и чувствуя, как ее ткани силой слипаются, раны срастаются, выталкивая наружу кровь, кожа сходится. Ушла боль и усталость, ушло все, а потом сила схлынула вместе с пламенем, и Лэйк тяжело задышала, перестав гореть. Только видела она все равно лишь одним глазом.

Дрожащей рукой тронув веко, она натолкнулась на длинный шрам, пересекающий лицо сверху вниз. Веко закрылось и приросло к глазнице, и на один миг она ощутила горечь. Но все имело свою цену, и Лэйк уже давно научилась платить.

Рев разведчиц оглушал. Лэйк обернулась и взглянула прямо на Найрин.

- Ты смогла! – глаза нимфы сияли светом тысяч солнц, а по щекам катились жемчужные слезы. – Ты смогла, Лэйк дель Каэрос! Моя царица!

- Пошли, – прохрипела Лэйк, и нимфа непонимающе взглянула на нее, а улыбка ее медленно потухла.

- Куда?

- К вельдам, – голос едва слушался. Лэйк кашлянула, чтобы прочистить горло, но это не слишком помогло. – Усиль мой голос, чтобы они услышали меня.

Найрин кивнула, глядя на нее перепугано и решительно одновременно. Не обращая ни на что внимания, Лэйк распахнула крылья и взлетела, прямо с бесчувственного тела Ларты. Могучие потоки ветра подняли ее над вопящей толпой, но она все-таки успела разглядеть среди столпившихся внизу анай любимые глаза Саиры. Дочь Воды смотрела на нее жадно, горячо и так светло, что внутри вновь все сжалось в одну пылающую точку. А рядом с ней стояли Эрис и Торн с поднятыми вверх кулаками и кричали ее имя, без конца кричали.