– Я видел их только, когда их легион напал на Фоэту, – хмуро улыбнулся он. – Но, право сказать, тогда я уложил немало их аканов, хе-хе.

Глаза Эви погрустнели. Она отвлеклась от элийца и уставилась на дорогу. Желтеющие поля стали сменяться на зелёные холмы, за которыми должна показаться блестящая гладь большого прекрасного озера, спрятанного в самых недрах Фоэты.

Путники обогнули высокий холм – дорога пошла чуть под горку, и вскоре перед всадниками показалась широкая голубая полоса, переливающаяся в мягком тёплом свете солнца. От воды вдруг подул свежий приятный ветерок – рядом с озером жара практически не ощущалась – его воды были всегда прохладны, но причина этого странного явления оставалась загадкой.

В центре огромного озера виднелся небольшой островок, на котором высилось громадное дерево с широкой фиолетовой кроной, нависающей над водой. Под цветастой листвой на длинных тонких лапах вальяжно расхаживали розовокрылые птицы с высокими хохолками.

У берега, как ни странно, было пустынно. Обычно здесь паслись стада жвачных, напоминающих бизонов, а чуть поодаль, на склонах холмов, шныряли туда-сюда кучки смешных, но агрессивных керубимов, только иногда и с явной опаской подходящих к воде.

Калион выбрал место для пикника под массивной кроной одиноко стоящего дерева у самой кромки песчаного берега. Мужчина спешился, привязал поводья к толстой ветке и принялся разгружать свой багаж. Под широкую тень от листвы вскоре въехала и Эви. Она остановила животное и принялась слезать с седла. Калион увидел это, спохватился и, побросав всё, что было в руках, подбежал к девушке и подал руку. Эви, не задумываясь, приняла помощь и через секунду тоже оказалась на твёрдой земле. Калион, как всегда, улыбнулся и молча продолжил сооружать импровизированный лагерь.

Девушка не спешила разгружаться, и куча вещей, по-прежнему привязанных к седлу, явно вызывала недовольство у лошади элийки. Животное, громко фыркая и топчась на месте, то и дело потряхивало боками из стороны в сторону, отчего груз звенел и бряцал. Расстелив пару пледов у самого ствола и разложив по ним корзинки с едой, Калион устало плюхнулся на один из них и сел, прислонившись спиной к грубой коре массивного дерева. Он удивлённо посмотрел на Эви, безуспешно пытающуюся успокоить свою лошадь, ухмыльнулся и спросил:

– Зачем Вам столько вещей, леди Эви? Уж не бежать ли Вы от меня собрались?

Девушка резко обернулась. Мужчина заинтересованно смотрел на неё и кусал спелое яблоко.

– Нет, что Вы… – засмеялась она и махнула рукой. – Скажете тоже. Просто я себя знаю: засмотрюсь по сторонам и обязательно потеряюсь, – оставив попытки успокоить животное, элийка присела рядом с Калионом и тоже взяла из корзинки фрукт. – А Вы меня потом искать будете по всей Фоэте.

– И, потерявшись, Вы не хотите остаться без еды, – закончил он, не снимая с лица ехидной улыбки. – Понятно всё. Ну, со мной Вы можете этого не бояться. Уж я-то не позволю Вам потеряться.

Эви мельком улыбнулась, но тут же отвела взгляд. Калион заметил это, но не придал внимания. Он протяжно вздохнул, развалившись на своём месте, и томным расслабленным взглядом глядел в слегка дрожащую и от этого переливающуюся яркими лучами гладь озера.

– Знаете, милая леди, я, пожалуй, Вам завидую.

– Отчего же? – повернувшись лицом к мужчине, спросила элийка.

– Я не могу похвастаться богатыми родителями и прекрасными нарядами, – по его лицу вновь растеклась улыбка, а глаза плавно закрылись.

– А чем можете?

– Все мои достоинства напоказ, – засмеялся он, расслабленно слушая шелест листьев над головой и пение мелких птиц, то и дело перелетающих с ветки на ветку. – Умение держать в руках оружие, опыт руководителя, уважение подчинёнными, недурная внешность – да и всё, пожалуй. В отличие от Вас, милая Эви, моё детство не представляет ничего интересного.

– Мне будет интересно послушать, – девушка подняла глаза к небу и принялась рассматривать, как солнечные лучи пробиваются сквозь листочки, подсвечивая их края.

– Родился я не в Фоэте, – начал мужчина. – А в Теобомосе. Сами понимаете, условия там не ахти – погулять по прекрасным садам и вовсе негде. Родители, интенданты тамошнего аванпоста, устроили меня в военную академию Теобомоса. Я её с горем пополам окончил, из-за связей меня обещали устроить рекрутом в Коготь Грифона.

– Куда-куда?

– В лучший наш легион. Его бойцы проходят практику в Брустхонине. Это Асмодея, если что.

– Я знаю… – прошептала Эви, чувствуя, что её глаза тоже начинают слипаться.

– Так вот, я быстро сообразил, что в офицеры мне не пробиться – уж слишком плохим воином я был в то время. Поэтому, собрав вещи, я сбежал.

– Сбежали? Куда?

– В Бертрон. У нас поговаривали, что там можно устроиться наёмником – бойцом, сражающимся за деньги и ради денег. Эх, милая леди, как я тогда желал быть богатым, как Вы.

Девушка вздохнула и не в силах сопротивляться тоже закрыла глаза. Калион тем временем продолжал. Его тон был монотонным от усталости, а язык уже начал путать буквы.

– Не желая быть обычным легионером на побегушках у центурионов – мясом на поле боя, я уплыл в Бертрон… Там я познакомился с главой наёмников и стал работать на него. Работа была разная: в основном, следить за повстанцами Ривара, но иногда приходилось охотиться и на дикое зверьё. В то время Бертрон вёл войну с краллами, и у военачальника не было людей, чтобы заниматься другими проблемами. Поэтому он нанял нас. Я неплохо справлялся – получать деньги мне нравилось… А тратить – ещё больше, хе-хе, – не открывая глаз, мужчина придвинулся ближе к дереву, почувствовав, что сползает вниз. – Потом краллов отбросили далеко на юг, и надобности в таком количестве свободных воинов больше не было. Половину наёмников распустили, и мы с ребятами пустились в путешествие по Элиосу в поисках работы. Кроме как размахивать кинжалом я ничего не умел, поэтому трудиться в полях, как это делают обычные крестьяне, мне не было резона.

– А вернуться в Теобомос не хотели? – в полудрёме пробормотала Эви.

– Хотел… Мысль вернуться к родителям никогда меня не покидала, но… Что они сказали, если бы их несносный неблагодарный сын вернулся ни с чем через столько лет? Я просто не смог бы посмотреть им в глаза. Я стал позором семьи – к чему мне было возвращаться? Так вот, путём долгих скитаний я и попал в Фоэту, где меня встретили радушно. Даже можно сказать, с распростёртыми объятиями, ха-ха. Здесь мне разрешили заниматься тем, что я умею лучше всего, и оплата за работу была весьма щедрой. Через год штат наёмников нужно было расширять из-за проблем на севере острова – набор рекрутов предоставили мне. Ещё через год после трагической смерти прежнего главаря в схватке с дюжиной волков меня и назначили командиром всех наёмников в Фоэте…

Эви больше не слушала. Слова Калиона начали отображаться в её сонных мыслях разноцветными образами, и девушка сама не заметила, как погрузилась в сон.

Проснулась Эви, когда солнце уже касалось своим пылающим силуэтом вершин холмов. Она протёрла глаза и огляделась – Калиона не было видно. Вместо него на берегу около воды лежала его одежда: коричневый дублет, плотные чёрные брюки, белая рубаха, высокие сапоги и пояс с парой острых закруглённых кинжалов. Девушка медленно поднялась на ноги и пригляделась – от центра озера в две стороны плыли небольшие волны, а посередине мелькал силуэт. Подобравшись чуть ближе к берегу, Эви поняла:

– Это Калион! Зачем он заплыл так далеко?

Прочь от берега к тому самому острову с розовыми птицами плыл мужчина, медленно гребя руками. Казалось, он вовсе не устал, хотя преодолел уже весьма приличное расстояние.

– Это шанс! – сказала себе девушка. – Нужно уезжать прямо сейчас!

Эви собралась с мыслями, убедилась, что Калион не оглядывается и плывёт дальше, побежала к лошади и стала судорожно отвязывать поводья. Животное недовольно фыркнуло и затопталось на месте.

– Тише-тише… – гладя лошадь по гриве и шее, приговаривала девушка. – Сейчас поедем…