Даймон ожидал любой новости от Юклиаса: плохой или хорошей. При любом исходе Даэв знал, что делать дальше. Конечно, меньше проблем возникло, если бы Фаметес выжил. В ином случае легат решил убедить Гелиона отправить силы в Элизиум, чтобы не дать Раверинтосу занять трон. Между меньшим и большим злом Даэв бы выбрал меньшее – Гелиона.
И вот, наконец, весточка пришла. Молодой паренёк лет восемнадцати подошёл к калитке дома, где жили Дариус и Белатрисс, и постучал. Через минуту дверцу приоткрыла девушка со светящимися глазами.
– Чего тебе? – добродушно спросила она незнакомца.
Он помялся, стараясь не смотреть в завораживающие глаза волшебницы, и, опустив голову, сунул ей письмо.
– Это от Вашего друга, – протараторил юноша и рванул с места, как только Трисс взяла послание. Видимо, засмущался или просто-напросто испугался Даэва.
Белатрисс осмотрела конверт – ни единого слова. Затем она перевела взгляд туда, где секунду назад стоял парень, чтобы поблагодарить, но его и след простыл. Она удивилась и, заперев калитку, отправилась к мужу.
Даймон был за домом. Он вертел алебардой перед воображаемым противником, при этом даже умудряясь отражать его возможные атаки.
Трисс ловко увернулась от замаха воина и нежно обняла его сзади. Мужчина от неожиданности дёрнулся, но тут же смягчился, узнав супругу, и бросил алебарду.
– Совсем скучно? – спросила девушка, прижавшись к его мощной спине.
– Да… – вздохнул он. – Никогда не думал, что не смогу отказаться от войны.
– Это у тебя крови, – высоким голосом подытожила Трисс. – Ты подсел на азарт битв – от этого не сбежишь.
– М-м-м, – недовольно промычал Даймон. – Звучит мрачно… А ты? – он повернулся к девушке и тоже обнял её.
– А я – нет, – пропела она. – Наверное, я бы даже смогла жить человеком, если бы не проклятое свечение из глаз… – в её голосе не было укора, лишь усмешка.
– Зато какие это глаза! – мужчина нежным жестом заставил девушку посмотреть на себя. По его лицу растеклась улыбка, а узор на зрачках стал переливаться с новой силой.
Трисс мило улыбнулась. Но вдруг вспомнила про письмо, и её счастливый взгляд вмиг растерял радость. Она достала из кармана конверт и повертела им перед лицом Даймона. Тот сморщился и схватил его, отойдя на шаг назад.
Мужчина зубами открыл конверт и достал оттуда свёрнутый листок бумаги, на котором было написано всего одно слово.
– Очнулся… – вслух прочитал Даэв и вопросительно посмотрел на супругу.
Она облегчённо вздохнула и сказала:
– Иди один.
– Почему это? – удивился воин.
– Я вчера была у ребят, – тихо начала девушка, опустив глаза. – Канеус отвёл меня в сторону и сказал, чтобы завтра ты шёл один…
– Завтра? – воскликнул Даймон. – То есть, уже сегодня? Откуда он знал?
– Это же Канеус… – замотала головой волшебница. – Кто знает, что нашёптывает ему Эфир…
Мужчина сморщился и закатил глаза. Впрочем, он любил это делать…
– Бесит он меня, – произнёс воин. – Слишком хитрый взгляд у него.
– Ну перестань, – нахмурилась девушка. – Это предрассудки. Мы с ним ладим. Вон за одиннадцать лет ни одной ссоры. А вообще, многих древних Даэвов Всевышний одарил способностью видеть будущее. Кого-то – на пару мгновений, а кого-то – на целые дни вперёд. Канеусу просто повезло.
Даймон вздохнул.
– Ладно, пусть будет так, – раздражённо промолвил он. – Пойду один. Но сердцем чую, что день сегодня будет… весёлым.
– В каком смысле?
– Неспокойно на душе, – воин задумался. – Возьму с собой оружие.
– Будь осторожен, – Трисс обняла любимого и поцеловала. – Да защитит тебя Айон.
– Что со мной сделается? – рассмеялся Даймон. – Я Даэв.
– На всякий случай… – улыбнулась волшебница. – Всё, иди. Тебя ждут.
Мужчина поцеловал супругу в ответ, отстранился и, подняв с земли алебарду, пошагал к калитке. У дверей он отсалютовал и ласково крикнул Трисс:
– Да сохранит тебя Айон!
Девушка кивнула и помахала ему ручкой. Даймон отпёр дверь загона, вывел оттуда лошадь, ловко запрыгнул на неё и, пришпорив, да так, что та заржала и встала на дыбы, ускакал в сторону города.
Даэв нёсся на всех парах. Задерживать Юклиаса он не хотел. Воин спрыгнул с лошади у дверей таверны и крепко привязал поводья к вывеске, надеясь, что она выдержит дикий пыл жеребца.
Даймон вошёл в здание и вбежал на третий этаж. Дверь в комнату жреца была заперта. Воин громко постучал и представился. Замок вскоре отворился. За порогом стоял взволнованный Юклиас. Но по виду он был очень рад видеть Даэва.
– Проходите! Поскорее! – он буквально затащил мужчину внутрь и запер за ним дверь.
Верховный жрец провёл бессмертного элийца в комнату и встал перед кроватью, на которой лежал юноша и тихо мычал. Вид у него был неважный, но хотя бы мертвецкая белизна кожи сменилась на лёгкий румянец.
– Господин Фаметес? – осторожно, но строгим тоном произнёс воин.
Правитель повернул к нему голову и с трудом приоткрыл глаза.
– Где я?.. – прохрипел он жалобно.
– В безопасности, – смягчил тон Даэв.
– Что?.. – непонимающе спросил юноша.
– Вас отравили, – сказал Юклиас. – Теперь Вы поправляетесь.
Казалось, Фаметес был потерян. Он плохо понимал, что ему говорят. Этого следовало ожидать – несколько суток без сознания, а может, и больше.
– Кто меня отравил? – после долгой паузы тихо спросил он.
Даймон посмотрел на жреца и сверкнул глазами, намекая, чтобы ответил он. Мужчина едва заметно кивнул.
– Рыцари Миразента, – произнёс Юклиас.
– Этого не может быть…
Фаметес отвернулся и сощурил глаза. Он с трудом поднял правую руку и приложил её ко лбу, протяжно замычав.
– Я помню… – заговорил он. – Мне было больно… Равер… Раверинтос приходил и… за ним лекарь… Они давали мне лекарство… Только лучше не становилось… Наоборот… почему-то…
– Потому что они давали Вам не лекарство, а яд, – низким голосом промолвил Даймон. – Они хотели убить Вас, господин Фаметес.
– Зачем?.. – юноша снова повернул голову и непонимающе посмотрел на Даэва.
– Потому что Вы мешали магистру встать на престол, – уверенно ответил воин.
Фаметес снова замычал. Боль и недомогание пока никуда не делись. Даймон тем временем продолжал:
– Он травил Вас неким ядом. Долго травил. Смерть должна была наступить от какой-то болезни, но эту болезнь создал сам Раверинтос.
– Эфирные настойки нейтрализовали действие яда, – заговорил Юклиас. – Вы почти здоровы.
– Зачем ему меня убивать?.. Я ведь правитель… – прошептал больной.
Даймон засмеялся.
– В том-то и дело! Это политика, господин Фаметес. Здесь совесть не в чести.
– Не похоже на правду… – промычал военачальник и закрыл глаза от усталости.
Даэв сжал кулаки от нетерпения, но Юклиас требовательным взглядом заставил его успокоиться.
– Подумайте, господин Фаметес, – начал Верховный жрец. – Где Вы могли подцепить тот недуг? Да и что за болезнь такая, которую не может вылечить столичный лекарь? Разве что гангрену, но у Вас не было её симптомов. Это всё было спланировано. Мне жаль, что я этого раньше не понял, – он вздохнул и опустил глаза, оперевшись руками о борта кровати.
– Мы вытащили Вас из Элизиума, – промолвил Даймон. – Ещё пара дней, и спасти бы Вас не удалось… Подумайте сами: как только Вы оказались не в лапах Ордена, Ваше состояние улучшилось.
Фаметес начал сомневаться. Слова жреца и бессмертного были весьма убедительными. В особенности, что касается улучшения самочувствия. Но если они правы, то его, правителя Элиоса, предал самый близкий человек, который у него был – заместитель, советник и просто хороший друг… бывший друг. Пока это не могло уложиться в голове юного военачальника.
– Пить… Хочу пить… – простонал он.
Верховный жрец тут же схватил с комода графин, налил воду в стоящий рядом стакан и осторожно передал его в ещё слабые руки Фаметеса, слегка придерживая за донышко. Юноша жадно выпил содержимое, вздохнул и поблагодарил мужчину.
