Териану не хотелось оставаться запертым дома, тем более мысль о родных местах будоражила его голову. Он кое-как надел на себя хозяйские мешковатые брюки, а сверху натянул тунику, чуть не порвав её на спине.

– В обтяжку, но сойдёт, – оценил он себя.

Затем Даэв набросил на голову глубокий капюшон, чтобы скрыть цвет кожи, и вдруг спохватился.

– Обувь… – покачав головой, он напомнил себе о такой оплошности. Ведь ноги асмодианина не влезут ни в один элийский ботинок. Причиной тому – широкая стопа и когти.

Но мужчина просто так сдаваться не собирался. Он нашёл около входа в спальню пару старых тапок, прислонил их к стопам и обвязал ноги тканью, которую он взял с кухни. Новая импровизированная обувка сидела совершенно неудобно, но бродить по Элиосу с босыми когтистыми лапами было не лучше.

Полностью экипированный в одежду отшельника асмодианин решил поскорее выбраться из дома. Он рывком распахнул створки хрупкого окна спальни и одним ловким движением перелез через раму.

Спрыгнув, Даэв осмотрелся. Солнце только поднималось над бескрайними полями Фоэты – было раннее утро. Териан отошёл от стены ветхого домика, прошёлся по огороду и перешагнул через забор. Он оказался на широкой дороге, которая, судя по всему, вела к поселениям. Виляя между разноцветными пашнями, тропа уходила в холмистую даль. Воин повернул голову. Дорога огибала заборчик отшельника и плыла на север, судя по положению солнца. У горизонта блестела зелёная полоса лесов.

– Это запад Фоэты…– сказал себе Даэв, открыв от нахлынувших чувств рот.

Конечно, за почти девятьсот лет здесь всё изменилось, но асмодианину казалось, что он помнил эти места. Словно это было вчера. Словно никаких столетий не пролетело. Холодное сердце воина таяло на глазах. Внутри него вновь ожил тот маленький мальчик-проказник, как будто он снова напакостил, убежав без разрешения в лес, а теперь должен возвращаться домой к родителям, предвкушая очередную порку от отца.

Териан сделал несколько шагов по рыхлой элийской земле: почва прогибалась под массой мужчины. Таких ощущений он не испытывал давно, ведь в Асмодее чаще встретишь лёд, чем сырую землю.

– Так, – остановил поток эмоций Даэв. – Надо вспомнить, где я, и как сюда попал.

Но Териан Лекас не помнил. В памяти всплывали моменты, как он бежал от стрел патрульных и прыгнул в портал. Потом – пустота.

– Значит, меня сюда привезли… Зачем? – удивился он.

Хозяин дома, несомненно, был элийцем. Но с чего человеку, ни разу не видевшему асмодианина, вдруг привозить его к себе домой? Мужчина ответа не знал. Знал наверняка он лишь одно: если кто-то узнает, что элиец укрывает у себя асмодианина, то ему не поздоровится, поэтому Териан решил избавить своего спасителя от лишних проблем и уйти. Как можно быстрее. Но куда идти? Как вообще так вышло, что разлом из Морхейма открылся в Фоэту? А, может, это не Фоэта вовсе, а всего лишь обман памяти? Даэв решил узнать ответы на все эти вопросы. Но для начала надо было сбежать.

Силы у бессмертного были. Конечно, недостаточно для того, чтобы открыть крылья, но чтобы идти и к тому же долго – без проблем. Сперва надо было уйти подальше от больших дорог, чтобы, не дай Айон, не наткнуться на каких-нибудь фермеров. Поэтому Териан решил двигаться прочь от северных лесов и западных полей. Он помнил, что на юге были тенистые холмы, между вершинами которых прятались озёра с когда-то чистейшей водой. Там можно было затеряться надолго, пока не придумаешь план, как вернуться в Асмодею.

Вдруг на горизонте появилась телега. Она медленно двигалась в сторону асмодианина со стороны полей. Териан спохватился и собирался убегать, но прятаться было негде – равнина кругом. Он выругался и побежал к высокой траве около огорода отшельника. Прыгнув в неё, мужчина стал лёжа наблюдать, куда направляется повозка.

– Не дай Айон, хозяин… – прошептал он себе.

Но телега вдруг стала замедляться. У самого заборчика старая обросшая лошадь остановилась, и из кузова, набитого сеном, спрыгнула фигура, облачённая точно в такую же серую одежду. Силуэт вошёл в огород, закрыл за собой маленькую калитку и снял капюшон с головы. Териан разглядел мужское лицо на вид средних лет с русыми волосами почти до плеч. Элиец шёл сутуло, хромая на правую ногу. Даэв видел, как он осторожно поднимается на порог, как отпирает дверь, и входит внутрь.

Асмодианин понял, что сейчас раздосадованный хозяин обнаружит пропажу гостя, и начнёт его искать по округе, поэтому решил не терять времени и смываться. Но было поздно. Изнутри послышался звук разбивающегося стекла. Лицо элийца резко выглянуло из распахнутого окна и через мгновение вновь скрылось в доме. Спустя несколько секунд отшельник, ковыляя, выскочил из двери и стал бегать по огороду, ища следы асмодианина. Но мужчина сам наследил больше, чем его гость, поэтому поиски ни к чему не привели.

Тогда элиец схватился руками за голову и плюхнулся на порог в отчаянии. Он стал что-то громко бормотать, но Териан не смог разобрать его речь.

Даэв всё ещё лежал на брюхе в траве и ждал, пока хозяин скроется в доме, чтобы можно было убежать подальше. Но элиец, видимо, не собирался никуда уходить. Он сидел на пороге и тряс головой из стороны в сторону.

– Что же я наделал?.. – всё-таки смог разобрать его голос Териан. – Как мне теперь его найти? О, Айон, прошу, помоги мне! На всём – моя вина. Это я виноват… Это я…

Прошло десять минут, двадцать, полчаса, а элиец всё горевал и горевал. Асмодианин умел ждать, но данная ситуация ему уже порядком надоела. Вдруг он услышал стук копыт сзади. К дому отшельника подъезжала ещё одна телега. Она остановилась рядом с хозяйской. Из неё осторожно вылезли старик со старухой. Оба были в старой, но аккуратной одежде, чего нельзя было сказать о том элийце. Женщина осталась ждать около повозки, а старец направился к хозяину. Увидев гостей, отшельник поднялся на ноги. К нему почти подбежал дед и чуть ли не бросился в ноги, умоляя:

– Каллес, прошу, помоги моей внучке! Она болеет, сильно болеет. Неровен час, как… – он махнул рукой. – Умоляю, спаси её! Она – единственная, кто осталась у нас с бабкой…

Жалобный вид старика вызвал заинтересованность у асмодианина. Он сощурился и стал пристально наблюдать за происходящим из своего укрытия.

Элиец направился за дедом к телеге. Старуха заохала, махая в руке платком, когда к ней приблизился отшельник.

– Что там у вас случилось? – спросил он.

– Да вот, – начала бабка. – Поцарапала ногу около озера, а наутро вся ножка распухла, посинела, – она стала что-то показывать ему в повозке. Тот склонился над кузовом и кивал всем словам женщины. – А через два дня жар схватил – не унять. Уж мы к местным лекарям ходили – ничем, говорят, помочь не могут.

– Плохо дело… – протянул Каллес, осматривая кого-то в телеге. – Как давно это случилось?

– С неделю уж… – ответил старик. – Можешь чем-то помочь, не скрывай?

– Да что тут скрывать… – вздохнул отшельник. – Я мало что могу сделать здесь. Лучше к Френосу отправляйтесь, он больше меня знает.

– Да были мы у этого старика! – воскликнула бабка. – Прогнал он нас… Сказал, мол, что это всё Айонова воля. А мы что? Как мы без Найи нашей жить-то будем? – старуха расплакалась в платок.

– Ну, тише-тише… – дед обнял бабку и опечаленно обратился к Каллесу. – Поможешь нам, чем можешь?

Отшельник тяжело вздохнул.

– Раз Френос не помог, я бессилен… Боюсь, ничего не получится…

– Пожалуйста! – взмолилась бабка. – Что хочешь, отдам! Только помоги!

– Эх, я попробую, конечно… – промолвил Каллес. – Но ничего обещать не могу. Сами видите, шансов мало.

Старуха разрыдалась с новой силой. Отшельник слез с телеги, взял девушку, что лежала внутри, на руки, и, хромая, направился к дому. Старик поплёлся за ним. Когда они скрылись внутри, Териан собирался улучить момент и побежать, но вдруг увидел, как дед выходит на порог.

– Проклятие… – вслух прошипел асмодианин и плюхнулся обратно. Трава громко зашубуршала, и это привлекло внимание старика.