— Я привела тебя сюда не для того, чтобы напугать, — молвила Клариса. — Я хочу показать тебе две грани волшебства, две его стороны, противоположные, но не существующие одна без другой. Это как в зеркале, твоё отражение — оборотная сторона твоего облика. В иных комнатах ты увидела магию, что создаёт красоту. Магию, что восхищает и завораживает. Магию сказки. То, что ты видишь здесь, — тоже магия, но она ужасает, вызывает панику и омерзение. У магов, как и у простых смертных, когда они слышат о магии Тьмы и о магии Света, бытуют россыпи мифов и заблуждений. На самом же деле вся магия едина, нет ни чёрной, ни белой магии — это всё придумали сами колдуны. Они разделили магию на хорошую и плохую, ведь они сами, как и все люди за земле, хорошие и плохие. А пресловутое «но» заключается в том, что белая магия тоже бывает опасна. Она может и убить, а чёрная может и спасти. Так вот, в магическом мире произошла подмена понятий и с разделением магии всё перепуталось. Чёрное стало белым, а белое чёрным. Некоторых добрых магов считают чёрными, потому что они используют чёрные зелья и заклинания, пусть и ради экспериментов или благих целей. А некоторые самые наибелейшие маги — дьяволы во плоти, но это не мешает им считаться белыми. Понимаешь?

Но Эстелла ничего не поняла из кларисиной речи — ей хотелось побыстрее уйти из этой мерзкой комнаты.

— Поди сюда, — поманила Клариса Эстеллу пальцем, замерев у стеллажа, где плавали человеческие головы. — Не бойся, я лишь хочу, чтобы ты поняла: в мире нет только белого или только чёрного. Каждый из нас, магов или простых людей, может быть одновременно и хорошим, и плохим. Это зависит от ситуации, от собственной морали, от окружения, среды, где ты обитаешь. Иди сюда...

— Но, Клариса, мы хотели искать Данте, — робко возразила Эстелла.

— Мы его найдём непременно. Кстати о Данте. Он тоже относится к разряду магов чёрных. Иногда он вытворял нечто, о чём ты не знаешь, но на то были свои причины. Вот взгляни, — Эстелла подошла, и Клариса указала на полку с отрезанными головами. — Что ты видишь?

— Г-головы... — шёпотом выдавила Эстелла.

— Правильно, головы. Головы людей. Но взгляни внимательнее вот сюда, например, — она ткнула пальцем в аквариум, где плавала голова светловолосой женщины. Волосы её, болтаясь в зелёной жидкости, напоминали ламинарию, а лицо выглядело одутловатым. Эстелла с ужасом вскрикнула: то была голова Каролины.

— Это... это... Каролина, это жена Г-г-аспара, — пролепетала Эстелла, прижимая руки ко рту.

— Пра-а-авильно, — мяукнула Клариса. — Данте убил Каролину, чтобы спасти жизнь тебе.

— Что?

— Когда была эпидемия чумы, помнишь, Данте сварил зелье, которое всех излечило? Для этого зелья надо было убить человека, чтобы использовать его кровь и сердце. Почему он выбрал Каролину, я не знаю. Видимо, она сильно его обидела, но у Данте была ситуация выбора: либо он убивает её, либо умираешь ты. У человека всегда есть выбор, и иногда мы совершаем шаг, который другие люди сочли бы ужасным, отвратительным, кощунственным. Но у каждого своя истина. И у всякой истины есть две стороны: чёрная и белая. Один человек, посмотрев на некую ситуацию, скажет: это правильно, это белое; но другой, оценив ту же ситуацию, скажет: это плохо, это чёрное. И оба будут правы, потому что смотрят на ситуацию, как в зеркало, видя лишь одну грань и не зная что кроется внутри. И они будут спорить, доказывая друг другу свою правду, и никогда не договорятся — закон жизни, — окончила Клариса свою тираду.

Но Эстелла слушала в пол уха, переключив внимание на плавающие головы.

— Я вижу, тебя многое тут заинтересовало? — хитро вопросила Клариса.

— К-к-клариса, к-к-как это объяснить? Я знаю кто это, — Эстелла показала на голову черноволосого юноши, молодого и красивого. — Это же Луис, Луис Парра Медина, жених Сантаны.

— Да, он умер на свадьбе, думаю, ты хорошо помнишь этот эпизод. Его убил Данте. Ты разве забыла?

Эстелла попыталась возразить, но Клариса сбила её с мысли, указав на следующую голову.

— А это Хорхелина, твоя тётушка. Помнишь такую?

— Её покусала змея, — прошептала Эстелла.

— Змею подложил Данте по просьбе Либертад. Когда та узнала, что Данте маг, она попросила его избавить её от Хорхелины. И он сжалился над бедняжкой.

«Нет, это какой-то бред!» — сообразила Эстелла. Причём тут Данте? Это противоречит всякой логике, хоть у Данте логики и нет. Но он не имеет отношения ни к Либертад, ни к Хорхелине — её он знал по эстеллиным рассказам. Но Клариса, не дав Эстелле шанса прибавить два к двум, опять переключила её внимание.

— А это Рене и Сильвио Бильосо, — показала она на две слегка обгоревшие и одинаково круглые головы. — Это люди, которые Данте воспитывали в детстве. А он им отплатил свинячьей неблагодарностью — поджёг.

— Я же их знаю! Я их видела в Книге Прошлого, в кабинете у комиссара Ласерды, — вспомнила Эстелла. — Они ещё обвиняли Данте в ограблении.

— Да, это они, — кивнула Клариса. — Данте не в первый раз их мучил, и в итоге добил.

— Если это те, что в детстве запирали его в подвале и морили голодом, то мне их не жалко, — заявила Эстелла. — Он мне рассказывал эту историю. Я бы этих извергов на кол посадила и выставила на центральной площади на всеобщее обозрение.

— А это наш старый знакомый Гаспар, — перешла Клариса к новой голове. — Ах, бедняжка, он ведь умер всего пару дней назад и по той же причине, что и несчастная Хорхелина — его покусала змея. Интересное совпадение, правда?

— Ну тут уж Данте явно не причём! — заспорила Эстелла.

— Ошибаешься, моя дорогая. Ещё как причём! Правда в том, что Данте всех обманул — он разыграл своё исчезновение, чтобы дождаться случая и отомстить обидчикам, устраняя их по одному. Вот и очередь Гаспара подошла. Не переживай, дорогая, — Клариса погладила Эстеллу по волосам, и те подёрнулись серебристой дымкой. — Я понимаю, это тяжело — любить убийцу, но такова реальность.

Эстелла хлопала глазами, глядя на плавающее в зелёной жиже лицо Гаспара, которого три дня назад видела живым и здоровым. У висках у неё стучало, а ноги подкашивались.

— А это, узнаешь, кто? — спросила Клариса змеиным шёпотом, ткнув пальцем чуть левее, и Эстелла закрыла лицо руками — в круглом аквариуме болталась голова... Маурисио.

— Но... но... это Маурисио? Да как это возможно? Когда умер Маурисио?

— А вот Маурисио убила ты, моя дорогая, — объявила Клариса задорно.

— Что-о-о?

— Да, в тот раз, когда пробила ему голову камнем. Он упал, ты побежала за служанкой, а когда вернулась...

— Когда я привела в комнату Чолу, он был жив! — закричала Эстелла, топая ногой. Она резко дёрнулась, и Кларисе пришлось убрать руку с её головы. Ноги тут же обрели чувствительность.

— Это был не Маурисио, моя дорогая. Это был твой драгоценный Данте в его обличье. Ты разве не помнишь, что Данте некоторое время жил в замке в облике лиса? Так вот, Маурисио умер от удара камнем, а Данте, о, благородный наш, — Клариса рассмеялась как-то нервно, — решил спасти тебя от тюрьмы. Он спрятал тело, а сам превратился в Маурисио, и, когда ты вернулась в комнату, там находился Данте. Ты разве не обратила внимания, что нигде и следов крови не осталось? Он их уничтожил.

Эстелла припомнила сей эпизод. Да, всё, что сказала Клариса, было, и Маурисио именно с этого дня стал противоречить сам себе.

— Поверить не могу... — промямлила шокированная Эстелла.— Клариса, скажи мне, что это неправда. Данте, Данте, которого я любила и люблю, не может быть таким чудовищем.

— Ещё как может, моя дорогая. Но вспомни нашу недавнюю беседу. Я же тебе объяснила, что в Данте вселилась некая Сущность, дух другого колдуна. Он управляет им и всё, что Данте натворил, он натворил под воздействием этой Сущности.

— Вот оно что... Но... но что, что делать-то? — всхлипнула Эстелла, отходя от стеллажей с головами.

— Я тебе сказала что делать, — вздохнула Клариса сочувственно. — Ты можешь ему помочь, — и она, с силой ухватив Эстеллу за руку, вдруг потащила её на середину комнаты, где лежал ковёр — огромная паутина. Топнула ногой, и ковёр поехал вниз, увлекая женщин за собой. Доехав до нижнего этажа, он остановился. Эстелла и Клариса сошли с ковра, и тот уехал вверх.