Ошеломленный Данте так и лежал на постели, укрытой красным шёлковым покрывалом. Что это с Эстеллой? Она с ума сошла? Что он ей сделал? Может, она узнала, что он видел их с Маурисио в кабинете? Нет, навряд ли. Данте не понимал, почему Эстелла так с ним обращается. Грудь защемило от царапающей боли, что усилилась в разы, когда он открыл медальон. Обручальное кольцо. Она вернула ему кольцо.

Сердце у Данте упало. Вот зачем она приходила — вернуть кольцо, тем самым поставив крест на их любви. Нет больше этой любви. Точнее есть, но лишь с его стороны.

Невероятно острое чувство беспомощности окатило Данте, затягивая в пучину ада. Что ему делать со своей любовью? Куда деваться от неё? Прижав кольцо к губам, он заплакал. Янгус хлопала крыльями и жалобно что-то тарахтела, прыгая по жёрдочке.

Просидев в обнимку с кольцом некоторое время, Данте решил уйти. Совсем. Он покинет этот мавзолей и больше не вернётся сюда.

Сложив в мешок немного одежды — в основном ту, что привёз с собой из Ферре де Кастильо, Данте выудил из комода бархатную коробочку, где хранился волшебный перстень. Открыл. Но внутри было пусто. Перстень исчез. Его кто-то забрал! Холодок пробежал по спине Данте. Нет, перстень ему жаль не было — тот приносил одни несчастья. Но кто-то заходил в его комнату, шарил тут, кто-то знает, что он колдун. Неужели это снова вечноживущий Тибурон?

Увязав вещи в узел, Данте хотел спуститься вниз, но вдруг за его спиной что-то звякнуло, будто колокольчик на ветру. Он резко обернулся: лежащий у зеркала дневник, обнаруженный в библиотечной книге, дымился и звенел. Вот оно что — дневник волшебный и, скорее всего, надписи в нём зашифрованы колдуном. Данте, смело взяв дневник, открыл его.

Пыххх! Большое зеркало на стене подёрнулось дымкой и внутри него появилось изображение. Данте ожидал увидеть Салазара — только он появлялся так внезапно. Не тут-то было! В зеркале отражался Тибурон, Брухо или как его ещё звали. Тот самый колдун, что охотился за перстнем.

— Вот и пришло время нам снова встретиться, — громоподобно заявил дед из зазеркалья. — И этот раз будет последним, ибо встретятся луна с солнцем, а небеса с морем, да настанет для кого-то рассвет, а для кого-то закат. Осталось выяснить для кого.

— Что тебе опять надо? — шепнул Данте, но это было всё, что он успел сказать — рука старика, пройдя сквозь стекло, схватила его за горло. Зеркало открылось, явив дыру — портал в волшебный мир. И Данте затянуло в зазеркалье, как в омут. Янгус, вскрикнув, бросилась следом и успела влететь в дыру перед тем, как она закрылась.

Зеркало потухло, став обычным куском стекла. А буквы в волшебном дневнике, что лежал рядом, зловеще отливали красным, будто написанные чьей-то кровью.

====== Глава 50. Без альтернативы ======

Когда к вечеру пожаловало семейство Мендисабаль, Эстелла, злая и измученная (поскандалив с Данте, она рыдала почти двенадцать часов), еле сдерживалась, чтобы не оттаскать Леонелу за её белокурые кудряшки. Эстеллу задевало ещё и то, что девушка была хороша собой, изящна, приветлива и ни у кого не вызывала антипатии. С воодушевлением обняв Эстеллу, Леонела прочирикала ей в ухо, что хочет с ней подружиться. Только этого не хватало! Дружить с любовницей Данте! Эстелла, мечтая отхлестать девицу по щекам, натянуто улыбнулась.

Сеньор Браулио Мендисабаль — грузный, высокий мужчина с острой бородкой и усами, лихо закрученными вверх, человеком казался вежливым и приятным. Он раскланивался, целуя дамам ручки, а его жена сеньора Кандида — низкорослая, седовласая дама, похожая на шарик, с ходу взялась сплетничать о соседях. Но вечер был омрачен тем, что на него не явились ни Маурисио, ни Данте.

С Маурисио всё было ясно — днём Эстелла нашла в его спальне записку, что гласила: вчера он уехал в Мадрид, так как скоропостижно скончался Хосе Деметрио, муж Матильде.

А вот Данте исчез молча. Просто испарился. И, когда Ламберто, извиняясь, сообщил, что его в доме нет, любезные Мендисабали показали истинные лица. Кандида сжимала губы, давая понять, как она разочарована в женихе. Браулио вопил, что их не уважают, раз не являются на званый ужин, который сами же затеяли (то было ошибкой Лусиано — приглашая гостей, он сказал, что это идея Данте, ибо тот жаждет поближе узнать Леонелу). В итоге, гости заявили, что такой невоспитанный жених их дочери не нужен. Ведь Данте должен благодарить их за то, что они на него позарились. Да, он Фонтанарес де Арнау, но, скорее всего, незаконнорождённый, прижитый от какой-нибудь горничной, сразу видно, что он не аристократ и манерам ему ещё учиться и учиться. После этого взбешённый Ламберто попросил семейку на выход. Лусиано был обескуражен, на лице Леонелы читались шок и грусть — ей понравился Данте, и она уже представляла его своим мужем. Зато Эстелла была в восторге. Данте не женится на этой крысе! Не женится! Она готова была прыгать и хлопать в ладоши, когда за Мендисабалями закрылась дверь.

Настроение у всех было испорчено, и Лусиано разрешил родственникам поужинать в комнатах. Заодно сказал, что с Данте они поговорят за завтраком.

Ночь Эстелла провела беспокойную. Сердце её ликовало — свадьба Данте отменилась. Только где сам Данте, непонятно. Может, он специально сбежал, чтобы не ужинать с Мендисабалями? Ведь утром он признался Эстелле в любви. А она на него наорала, да ещё и кольцо ему вернула. Ну не дура ли?

Когда ревность у Эстеллы прошла, в мозгу её включился свет. Логически поразмыслив, она сделала вывод: Данте думает, будто она влюблена в Маурисио, а свадьба с Леонелой была состряпана дедушкой. Данте очень упрям и горд, но ведь ночью он пришёл сам, первый. А она жестоко с ним обошлась, обидела его. Ну ничего. Она пойдёт к нему и извинится. Даже если Данте сейчас нет дома, она подождёт в его спальне. Когда-нибудь же он явится.

И Эстелла прокралась в комнату Данте, прозванную слугами «Алая» за цвет её стен. Зажгла свечи и стала ждать.

Время шло, стрелки в часах неумолимо двигались вперёд, но Данте не возвращался. Ни в полночь, ни в два часа, ни в три. Ну где же он? Янгус тоже отсутствовала, верно, он забрал её с собой. От нечего делать Эстелла разглядывала обстановку. А тут красиво! Чёрная мебель, алые стены, кровать круглая, застеленная шёлком. Особенно Эстелле понравилась зеркальная ванная. Здорово было бы уединиться в ней с Данте, утопая в лепестках роз и мяты. Когда кукушка прокуковала четыре утра, Эстелла, засыпая на ходу, улеглась в постель, надеясь: Данте придёт, увидев её спящую, растает и простит ей злые слова.

Уткнувшись в подушку, Эстелла втянула носиком запах мяты, любимый-любимый... Обнимая чёрного плюшевого кота, что Данте привёз с собой из Ферре де Кастильо, она погрузилась в мечты и воспоминания. Кот этот сидел на шкафу в номере гостиницы «Маска». Он был свидетелем их первой, самой нежной ночи. Много воды утекло с тех пор, но, несмотря на всё, любовь их жива. Ранена больно, глубоко, но жива. И они ещё могут её вылечить. Они всегда чувствовали мысли друг друга. Что же происходит сейчас? Где они потеряли взаимопонимание?

За размышлениями Эстелла не заметила как отключилась. Проснулась утром и обнаружила, что спит в комнате Данте, на его постели, обнимая плюшевого кота, а Данте так и нет. И не было.

Эстелла решила, что ждать дальше бессмысленно, — часы показывали восемь утра, через два часа завтрак. Она вышла из комнаты, забрав плюшевого кота с собой. Это будет предлог, чтобы прийти ещё раз — отдать игрушку и заодно поговорить с Данте.

Но Данте не явился ни в этот день, ни на следующий, ни две недели спустя. Ламберто и Лусиано, тревожась, уже собрались идти в жандармерию, чтобы организовать официальные поиски, как вдруг пришло письмо:

«Герцогу и маркизу Фонтанарес де Арнау.

У меня всё в порядке. Я вернулся в Ферре де Кастильо. В вашем доме я жить не могу, не хочу и не буду. Очень прошу, не надо искать меня. Забудьте, что я существую. Много лет мы не знали друг друга и встретились случайно. Представьте, что этой встречи не было. Вообще. Никогда. Хотя мы и родственники по крови, но мы разные, мы чужие друг другу. Я никогда не стану таким, каким вы хотите меня видеть. Вы никогда не примете меня таким, какой я есть. Мы не поймём друг друга и нет смысла мучиться. Пусть всё останется как было раньше. Для вас нет меня. И для меня нет вас. Будьте счастливы. Данте».