— Эсте, пожалуйста, объясни мне что происходит? Что я сделал? — в голосе Данте сквозили нотки отчаянья.

— Не прикидывайся святошей! — Эстелла чуть ли не зарычала, вонзая ногти ему прямо в плечо. — Как ты мог так со мной поступить? Не хочу больше с тобой разговаривать! И видеть тебя не хочу! Предатель! Иди лучше кувыркайся со своими девками, а меня оставь в покое!

— Чего-чего? — прошептал ошарашенный Данте.

— Того! Я всё видела!

— Что ты видела?

— Я была в «Маске».

— И что?

— А то! У тебя в номере какая-то девка! В одних панталонах! — выкрикнула Эстелла и принялась молотить кулаками ему в грудь. — Я тебе этого никогда не прощу! Никогда! Ты предал нашу любовь, ты её убил! Ты меня уничтожил! Отпусти, я хочу уйти!

— Погоди, погоди... Эсте, милая, успокойся, — Данте не собирался отступать, держа Эстеллу крепко, как цепями сковал.

— Убери руки! И не называй меня милой. Я больше не твоя милая. Пусти, я сказала!

— Не пущу, не отпущу и всё! — синие очи потемнели. В глубине их закопошились два упрямых чёртика. — Эсте, объясни мне, о чём ты говоришь? Я ничего не понимаю. Я не понимаю, в чём ты меня обвиняешь.

— Ах, ты не понимаешь?! — Эстелла почти дымилась от гнева и ревности. — Я была в «Маске», вот сейчас, недавно. Я только что оттуда. В твоём, в нашем номере, девка в одних панталонах. Я тебя ненавижу! — Эстелла с ругани перешла к всхлипываниям. — Почему, Данте? За что ты так со мной? Ты ведь говорил, что любишь только меня, а сам спутался с какой-то особой.

А Данте вдруг начал смеяться. Попросту ржать. Он отпустил Эстеллу и хохотал, упав на спину и чуть ли не хватаясь руками за живот.

Вся ярость Эстеллы тут же улетучилась. Как он может быть таким циничным? Он смеётся в то время, когда ей так больно.

— Я не думала, что ты такой... такой жестокий... Тебе смешно, да? Тебя веселит эта ситуация? — закрыв лицо руками, Эстелла заскулила.

Данте, хихикая, поднялся на локтях и снова притянул её к себе.

— Ну Эсте, маленькая моя, ну ты чего? — сказал он ласково. — Иди сюда. Не плачь, иди ко мне, глупенькая.

— Не трогай меня! Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался после того, как был с другой.

Данте опять захихикал. В глазах его блеснули хитрые искорки.

— Впервые вижу, как ты ревнуешь.

— Как смешно, сил нет! — горько заявила Эстелла, а слёзы всё катились и катились у неё из глаз. — Какой же ты...

— Эсте, Эсте, посмотри на меня.

— Не хочу.

— Посмотри на меня, — он взял её за подбородок, но Эстелла на зло прикрыла глаза. — Ну какая же ты вредная! — ухмыльнулся Данте. — Не знаю, что ты там себе напридумывала, но я не был ни с какой другой. Ну скажи мне, что ты видела?

— Она лежала в твоём номере на софе. Она была в одних панталонах и корсете, почти голая, — пробурчала Эстелла.

— И?

— Что «и»?

— Ну что ты ещё видела? Ты видела там меня? Я её целовал, обнимал, спал с ней? Что?

— Нет.

— Что «нет»?

— Тебя я не видела. Я убежала, — слабым голоском промямлила Эстелла.

— Ну тогда на основании чего ты сделала вывод, что я вообще там был, м? — Данте лукаво склонил голову на бок. — Я даже не знаю, о ком идёт речь. Если Клем приволок какую-то девицу, то я тут причём?

— Клем? Не ври.

— Я не вру, — Данте обхватил Эстеллу двумя руками за лицо. — Посмотри на меня, Эсте. Мы знакомы с детства. За это время я хоть раз тебя обманывал?

Она насуплено мотнула головой и подняла ресницы. Утонула в сапфировых глазах юноши, раскосых, ярких, как праздничные огни. Данте провёл пальцем по её щеке, смахивая слезинки.

— Услышь меня, Эсте, пожалуйста. Ну что ты ведёшь себя, как маленькая? Ко мне вчера приехал Клем. Мы были в «Маске», затем поругались, я психанул и ушёл, и всю ночь сидел тут. Какую девку он там подцепил и кого ты видела, я не знаю, Эсте. Меня там вообще не было, клянусь!

Эстелла по-кошачьи фыркнула, но доверчиво уткнулась носом Данте в шею, позволив себя обнять. Она плакала и плакала, а Данте гладил её по волосам. Мало-помалу слёзы высохли и в мозгу у девушки прояснилось. Данте её не обманывал, всё хорошо. Он всю ночь был тут, на их любимом берегу, а ту девицу привёл Клементе. Сеньор Нестор ведь ей сказал, что Данте вернулся вместе с братом. И почему она сразу не поняла? Вот дура! Это же элементарно. Как она могла сомневаться в Данте? Да и что такого она увидела? Ну подумаешь, девица спала на софе, она же не вместе с Данте спала. Эстелле сейчас захотелось провалиться сквозь землю. Вела себя, как идиотка, устроила сцену ревности на пустом месте, наверное, Данте подумал, что она совсем больная.

— Успокоилась?

— Угу... Данте, прости меня, — шепнула она ему в ухо. — Когда я вошла в номер и увидела ту девицу, у меня что-то замкнуло в голове. Я так боюсь тебя потерять! Я чуть не спятила, пока дошла сюда. Обещаю, что больше не буду выдумывать всякий вздор. А если что, спрошу у тебя, и ты мне всё-всё объяснишь, правда?

— Правда, — Данте поцеловал её в кончик подбородка. — Знаешь, а мне даже понравилось, что ты меня приревновала.

— Да, тебе-то понравилось, — надулась Эстелла, обвивая руками его шею. — А мне каково было?

— Глупенькая... Я так соскучился...

— А я как! Я так скучала по твоим губам...

В висках у Данте застучало, и кровь запульсировала в венах. Вот-вот и он задымится от желания обладать Эстеллой снова. Он целовал её мокрые от слёз губы, нежно, почти с дрожью, будто впервые. Эстелла, запустив руки ему под рубашку, дёрнула её вверх.

— Люби меня, Данте.

— Ты этого хочешь прямо сейчас?

— Да, хочу...

Водопад чёрных волос смешался воедино; сплетённые руки как змеи заскользили по коже, избавляя её от одежды. Омываемая волнами наслаждения, Эстелла впивалась острыми ноготками Данте в плечи, а он шептал ей в уши и в рот нечто бессвязное и целовал, целовал, целовал... Сердце его трепетало от обретенного вновь счастья, как умирающий у огня мотылёк.

— Данте, а если кто-то нас увидит? — пролепетала Эстелла вяло.

Однако, издали ничего увидеть было невозможно — влюблённых скрывали густые заросли мимозы. Данте захихикал, стаскивая с девушки платье и обнажая ей грудь и живот.

Когда по венам Эстеллы вновь потекла магия, она закусила губы. Хотелось кричать от того, что она снова с Данте и снова испытывает эти невероятные эмоции. Даже природная стыдливость не смогла взять верх над чувствами, так сильны они были после хоть недолгой, но разлуки. И Эстелла аж вся дрожала от блаженства. В волосах Данте искрились звёздочки, и, прикасаясь к ним, Эстелла ощущала покалывание в кончиках пальцев.

— Люблю тебя, Эсте, только ты мне нужна...

— Ммм...

— Никогда не бросай меня, слышишь? Если ты уйдёшь, я умру.

— Ммм... и я, я умру без тебя, мой Данте...

Все мышцы, вены, кожа у Эстеллы вибрировали, с локонов её тоже полетели искры.

— О, Данте, что ты со мной делаешь? Я никогда не смогу любить никого, кроме тебя. Никто мне тебя не заменит. Никогда.

Искры сыпались у Эстеллы даже с ресниц. Это было настолько дивное ощущение, что она позабыла собственное имя и, наконец, обессиленная повалилась к Данте на грудь.

Они лежали в обнимку, утопая в мягкой траве, точно Адам и Ева в раю. Время было около одиннадцати утра, а солнце пекло, как в пустыне, раскаляя землю до красна.

— Может, пойдём в «Маску»? — шепнул Данте, зарываясь лицом в эстеллины локоны и щекоча её спину. — Хотелось бы понять, что там Клем устроил, и что это за девицу он приволок. Какой прыткий! — Данте усмехнулся. — Ну надо же, и когда он успел только?

— Не хочется, — Эстелла сладко улыбалась, теснее прижимаясь к любимому.

— А чего тебе хочется? — ласковые пальцы прошлись по позвоночнику, спустились на бедра и обрисовали их контур.

— Ничего, — сказала она капризно. — Просто хочу быть с тобой. Даже шевелиться не хочу. Мне столько всего надо рассказать тебе, а я и говорить не хочу.

— Потом расскажешь, у нас впереди вся жизнь, — пальцы Данте всё продолжали путешествовать по эстеллиному телу, и у девушки ум за разум заходил от этих прикосновений.