Гарри всё утро ходил как в воду опущенный, отвечал как-то односложно. Оправданием его ухода с вечеринки стала банальная усталость, только что-то не очень в нее верилось; он просто бросил меня, ничего не сказав. Очень красиво. И даже в поезде до Лондона Гарри так и не разговорился. Пока мы с Роном патрулировали вагоны Хогвартс-Экспресса, он сидел в купе с Невиллом и Полумной, снова рассказывающей небылицы о странных невидимых тварях.

- Гермиона, приезжай в Нору как сможешь, – глядя в пол произнес Рон; в его словах просачивалась мольба.

- Рон, я не могу, я пообещала родителям…

- Это из-за Лаванды? Она пробудет с нами только два дня, – перебил он, неожиданно подняв на меня смущенный взгляд.

Я прислонилась к простенку между дверьми разных купе и скрестила руки на груди.

- Прости, но это не из-за неё, просто мама с папой хотели провести Рождество во Франции, я никогда не была там, – соврала я, делая вид, что сожалею; Грейнджеры отправятся во Францию одни.

Рон выглядел расстроенным, чуть ли не подавленным, и зачем он встречается с этой пустышкой? Идея досадить мне уже исчерпала себя, ведь ревности он так и не добился.

- Мистер Аддерли, верните мистеру Забини его волшебную палочку, немедленно! Минус пять баллов с Пуффендуя! – рявкнула я в манере Снейпа на первокурсника, выбежавшего из ближайшего купе с победоносным кличем.

С каких это пор пуффендуйцы нападают на слизеринцев?

- Вы защищаете детей убийц? – фыркнул мальчик, ничуть не растерявшись. – Его мать должна гнить в Азкабане вместе с его братцем, – злобно прошипел мальчуган, сжимая отобранную волшебную палочку.

- Заткнись, придурок! – крикнул второй, вылетая из того же купе и вырывая волшебную палочку из рук врага.

- Пожиратель Смерти! – заорал пуффендуец и с силой оттолкнул Забини.

- Мистер Аддерли, немедленно замолчите, и чтобы я больше не слышала таких слов из вашего рта! Еще минус пять очков с Пуффендуя, – я посмотрела на Рона укоризненно, интересно, он вообще собирается участвовать в воспитательном процессе?

- Проваливай! – взревел он на Аддерли.

- Молодец, Рон, один балл Гриффиндору за сообразительность, – саркастично проговорила я. – Мистер Аддерли, стойте. Рон, иди, поговори с ним.

Уизли почесал затылок и двинулся к пуффендуйцу, сородичу по огненно-красной шевелюре, замершему на полпути в переходе из вагона в вагон. По части вправления мозгов молодежи Рон был не мастак, но пускай хотя бы попробует.

- И постарайся все объяснить мирным способом, – кинула я вдогонку.

- Мистер Забини, идемте, – мягко сказала я младшему брату Блейза.

Интересно, будет ли слизеринец слушать гриффиндорку, да еще и магглорожденную? Мальчик безмолвно плелся за мной. Свободного купе найти, конечно, не удалось, зато в спецвагоне старост было пусто – все либо патрулировали свои участки, либо уже отдыхали с друзьями, собирая вещи, ведь через полчаса поезд прибывает на Кингс-Кросс. В окнах пролетали деревеньки, запорошенные поля простирались до горизонта, смешиваясь с ним, и уже невозможно было определить, где заканчивается земля и начинается небо. Черные стволы деревьев леса, в который въехал Хогвартс-Экспресс укрывали от тусклого света сквозь облака, отчего казалось, что на улице вечер, однако до сумерек было еще далеко.

- Могу я называть тебя по имени? – спросила я осторожно, присаживаясь к окну.

Мальчик лишь кивнул, а я не знала что говорить, не знала, какой стороны в войне придерживается слизеринец. То, что он еще ни разу не обозвал меня грязнокровкой, еще ничего не значило. Но я попробовала начать с позиции добра и понимания, пошлет, так пошлет, но я хотя бы попытаюсь. В голове что-то щелкнуло, а на кой ляд мне всё это надо? Зачем? Я слишком вжилась в образ Гермионы.

- Вэйн, я не знаю, будешь ли ты меня слушать или нет, я хочу поговорить о том, что сказал Аддерли, – начала я осторожно.

- Я пытался не ввязываться в разговор с ним, – грустно проговорил он. – Джейк достает меня с начала учебного года, я не ябедничаю, просто вы сами стали свидетельницей.

Что ж, разговор все же состоится. Хитрый слизеринец. Не ябедничает он, как же!

- Ты молодец, что стараешься не отвечать на его реплики.

- Но ведь он прав, все чистокровные придерживаются стороны Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть, – вставил он слишком открыто, но спустя небольшую паузу добавил: – Я боюсь…

Гретхен Заббини – его мать, она действительно придерживается нашей стороны, но принимает пассивное участие в судьбе войны. Я уверена, её старший сын скоро присоединится к нам со всеми вытекающими последствиями, а значит, и Вейну осталось от силы лет пять до получения Метки, если Знак Мрака все еще будет нужен после окончания войны, которая, по моим предположениям, не должна быть долгой.

– Не слушай других, дети не отвечают за ошибки родителей. Ты не виноват и никто не сможет заставить тебя мыслить иначе. Это твоя жизнь… – что-то больно кольнуло в груди, что-то знакомое и в то же время далекое.

Маленький мальчик напротив с поникшей головой, печалью в глазах, наполненных невыплаканными слезами... Всего лишь ребенок, несогласный с выбором родителей. Одинокий изгой чистокровного факультета. На меня смотрел мой прообраз, странный отголосок прошлого. Напуганное дитя, вот только со временем его мышление может измениться. Исковеркает ли его сознание мамаша?

Я смотрела со странной болью на темнокожего мальчугана, по щеке которого стекла одинокая слезинка. Он подавлен, да еще и подвергается нападкам со стороны рыжего идиота. Вот так и портится мировоззрение, именно такие стычки подталкивают к выбору в пользу стороны Темного Лорда. Глупо получается. Тоска внутри меня набирала обороты.

- Я не имел права с тобой об этом разговаривать, – протирая кулачком мокрую дорожку на щеке, произнес он.

- Не бойся, я никому не скажу, – постаралась улыбнуться я. – Я понимаю твои страхи.

Возможно, даже лучше чем ты думаешь. Мерлин, неужели я была такой же несчастной напуганной девочкой всего год назад? И что со мной стало? Холодное сердце, способное функционировать только в одном направлении. Северус – единственное светлое и теплое в жизни, а остальные… Мне плевать практически на всех. Эгоизм превышает допустимую норму, во мне есть склонность к предательству друзей, хотя Поттер и компания не были друзьями, они были всего лишь целью, но в то же время…

Всё окружение Гермионы Грейнджер состояло из хороший ребят, ребят не знающих что такое пытки собственными руками, что такое Темная магия и смерть, а я знала и уже сполна нахлебалась… Всё это испортило мою душу, но позволило мыслить шире, идти вперед, не оглядываясь на несчастных, замученных моей волшебной палочкой людей. Я не считаю себя чудовищем, просто на пути к победе всегда будут жертвы, убийства, интриги, с какой бы стороны ты не находился…

И вот этот маленький мальчик борется с неизбежностью, как и я когда-то. Возможно, сейчас беседа не имеет смысла, ведь я уверена, Гретхен не позволит сыну инаковерие, а сокрытие истинных мыслей Вейна невозможно, как бы хорошо он ни прикрывался. Всё из-за того, что он выбрал не того собеседника, а за мной не заржавеет. Я, несомненно, передам замечательную новость его мамочке…

Дверь отворилась, и в купе вошел высокий темнокожий парень.

- Вот ты где, Вейн, я тебя по всему поезду ищу! Эй, Грейнджер, что ты тут с моим бра… – осекся вошедший. – Ты плачешь, Вейн?

- Слишком много слов, Блейз, лучше бы за братом следил, – грозно сказала я, а Вейн сжался в комок и стирал слезы рукавом свитера, так, чтобы это было незаметно.

Забини-старший присел рядом с братом и на удивление обнял его за плечи, проявляя что-то странное, теплое, что никак с ним не ассоциировалось. Всё стало ясно, ведь он заменял Вейну отца, которого не было. Старший брат, практически глава семьи…

- Что случилось? – обратился ко мне Блейз довольно миролюбиво.

- На него напал один пуффендуец, обзывающий вашу семью сам знаешь как, – отрапортовала я надменно. – А плачет, потому что ударился сильно, когда тот его толкнул.