Я просто кивнула. Вот мы и избавились от нужды кого-то приглашать, так было проще. А еще мне не пришлось уговаривать Поттера идти на вечеринку, Дамблдор сделал это за меня. Оказывается, Слагхорн не просто так оказался в Хогвартсе. По словам Гарри, он был любимым учителем Темного Лорда. Опять смысл всего происходящего оставался мне непонятен. В какую игру играет старик? Что может рассказать о хозяине простой школьный учитель, который никак не связан с Пожирателями Смерти и никогда не являлся одним из них? Загадки, интриги, директор в своем репертуаре. Но надеюсь, Лорду сведения пригодятся. Врага нужно знать в лицо. Да не может быть такого! Чем Поттеру могут помочь воспоминания о детстве Тома Риддла?

- Полумна сказала, что на вечеринке будет настоящий вампир, – не веря в собственные слова, сказал Гарри.

- Ты ей, конечно, не поверил, она такого наговорить может…

- Это да, но, честно говоря, после последней темы на ЗОТИ мне что-то не очень хочется встречаться с ними.

- Тебя не прельщает перспектива стать невестой вампира? – хихикнула я.

- У меня и так проблем хватает, – закатил он глаза наигранно; взглянув на наручные часы, он напомнил: – Идем, а то на урок опоздаем…

- Гарри Поттер боится опоздать на урок? Это что-то новенькое, – покачав головой, перебила я.

Мы отправились на последнюю пару по трансфигурации. Окно после обеда дало возможность отложить школьную программу и заняться продвинутым изучением зелий и книг, до которых не дошли руки в прошлом году. По дороге мы еще что-то обсуждали, смеялись, дурачились. Вот так легко, непринужденно, я могу чувствовать себя подростком, а в следующую минуту пойти и…

Не важно, главное, что сейчас я получаю от Хогвартса то, что он не дал мне во времена моей учебы. Медленно, но верно появлялось ощущение, что я теряю себя и забываю кто такая Аллегра Кэрроу. Слишком много ролей и сцен, иногда кажется, что меня засасывает в зыбкую трясину, а разум абстрагируется от жестокой реальности, в которой я далеко не жертва…

Мы с Гарри вошли в кабинет и застыли как вкопанные. По классу носилось что-то отдаленно напоминающее Лаванду Браун, за ней хвостом бегал Уизли, пытаясь остановить. Я не выдержала и прыснула, а Гарри стал смеяться вовсю. Кожа на лице девушки приобрела странный синий окрас, а волосы торчали в разные стороны, напоминая прическу Беллы Лестрендж, словно Браун, как следует, шибануло молнией. Она вопила как резаная и посылала Рона ко всем мантикорам. Налицо истерика, но я никак не могла сдержать приступ смеха. Мы с Гарри сложились пополам и сползли по стенке, опасаясь, как бы не треснули животы. Слизеринцы ржали в голос.

Кажется, это были несмывающиеся чернила. Что ж, судьба ей ходить неделю в таком виде это как минимум.

«Веселого Рождества, Лаванда», – подпевало подсознание.

Чучело с синюшной мордой внезапно изменило курс и полетело… на меня? Браун с силой схватила меня за воротник и стала трясти.

- Это всё ты, я знаю, ты мстишь, что Бон-Бон выбрал меня! – визжала она.

Я даже не знала что сказать, вместо этого снова начала смеяться, пока Гарри пытался отодрать от меня эту сумасшедшую. Уизли вообще где-то затерялся и, скорее всего, краснел от стыда.

- Лаванда! Лаванда перестань! Отпусти её! – кричал Гарри, а мне уже не хватало воздуха, но не из-за ее цепких коготков: я не могла остановить приступ дикого смеха, глядя в синее лицо обозленной куколки.

- Гарри, не надо, я справлюсь, – истерично хохоча, сказала я.

- Над чем смеешься? – злобно скалясь, кинула она.

- А, ты о себе как о неодушевленном предмете? Что ж, печально Браун, не завидую.

Слизеринцы не могли понять, что происходит. Откуда-то послышались глухие смешки.

- Да как ты смеешь, Грейнджер?

- Браун, тебе надо деньги брать с Когтеврана за рекламу их Дома, – продолжала истерически хохотать я, понимая, что эта девчонка ничего не сделает мне, а если сделает, то сильно пожалеет об этом.

Слизерин взорвался смехом, ему вторил Гриффиндор, а на фоне синего лица Лаванды появились фиолетовые пятна, видимо реакция красного румянца гнева и чернил.

- Сними немедленно с меня эти чернила! – завизжала она и с силой стукнула меня об стену.

У меня, конечно, не посыпались из глаз искры, но моментальная ярость вступила в свои владения.

- О-ё, Браун, успокойся! – подлетел Финниган, но Парвати Патил перегородила ему дорогу.

- Отпусти меня, Лаванда, немедленно, – с невероятной злобой проговорила я, вмиг сменив смех на серьезность. – Или…

- Или что?

Или ты узнаешь, что такое Круциатус со всеми вытекающими из этого последствиями, дементор тебя задери! Ну и что мне делать? Не бить же её, хотя воспитательные работы могут сделать из этой обезьяны хотя бы кроманьонца.

- Ты, глупая, не понимаешь совсем ничего? Мы с Роном просто друзья, прекрати ревновать!

- Ты мне ответишь за эту шутку…

- Браун, опомнись, за каким лешим мне что-то с тобой делать или ты совсем дура или не помнишь, что я только что в кабинет вошла? – бесилась я.

Финниган, наконец, прорвался сквозь оборону в виде лучшей подруги Лаванды, но получил от меня останавливающий жест.

- Нет, это ты! Та коробка, она стояла на твоей парте! Ты специально её оставила! – как-то глупо произнесла она, понимая, что мелет чушь.

Краем глаза я увидела, что на моей парте действительно стоит коробка, а вокруг нее все в синих чернилах.

- Что это за коробка? – спросила я у Гарри, который пробрался к парте.

- Здесь написано: «Гермионе Грейнджер», – пожал плечами Гарри, разглядывая надписи, едва различаемые под синим слоем клякс.

- Да отцепись же ты, наконец, – я оттолкнула Лаванду, которая уже не держала меня крепко. – Ну-ка скажи мне, Браун, с каких это пор ты вскрываешь вещи, адресованные мне? Ты полезла не в свое дело и получила по заслугам, и, кстати, спасибо за то, что отвела от меня такую страшную напасть, как синяя морда, – самодовольно сказала я, боковым зрением наблюдая за слизеринцами. Забини? Нотт? Паркинсон? Эйвери? Нет, Малфою сейчас не до этого, Кребб и Гойл не додумаются.

- Что здесь происходит? – донёсся строгий женский голос.

МакГонагалл, точно так же, как и мы с Гарри, застыла у двери и посмотрела на Лаванду. Уголки губ профессора дрогнули. Она пыталась сдержать улыбку.

- Мисс Браун? Что случилось?

Лаванда начинала плакать, а Рон подошел к ней, обнял за плечи и как-то тоскливо посмотрел на меня. Уизли, какой же ты… А, флоббер-червь с тобой…

- Профессор, Гермионе прислали посылку, но её случайно вскрыла Лаванда, – сказал Рон.

Случайно? Да ну конечно…

- И у кого же такие шутки? – профессор трансфигурации оглядела исключительно слизеринскую часть студентов, находящихся в классе.

- Мисс Браун, идите к профессору Слагхорну, я думаю, у него найдутся очищающие средства. Мистер Уизли, проводите ее.

Я пристально разглядывала слизеринцев, выискивая в их лицах признание в содеянном, но все как один одели надменные маски, ну, не считая Кребба и Гойла, у которых были не маски, а какие-то изваяния Карэсансуи* – булыжники, проще говоря. Я подозревала Блейза в первую очередь, он в последнее время что-то слишком сильно задаваться стал. Отрабатывает норму издевательств за себя и за Малфоя, который, к слову, сложив руки на парте, невидящим взглядом штудировал учебник. Цуккини, видимо, не простил мне лишних пальцев на ногах, решил поиздеваться над всезнающей гриффиндоркой. Все могло быть просто, если бы не одно но – я чистая слизеринка. Однако он вел себя абсолютно непринужденно, что вводило в сомнения. Может, Забини здесь ни при чем?

Синяя парта пустовала, мы с Гарри сели на последнюю и тихо перешептывались на тему моего подарка, что так неаккуратно вскрыла Браун. Вскоре вернулся Рон, один. Он грустью посмотрел на нас и занял место рядом с Невиллом.

МакГонагалл объясняла схему трансфигурации живых предметов в неживые на примере белого кролика, который стал симпатичной пепельницей из ракушек.