— А с каких это пор Малфой у нас стал великим мыслителем? — спросил Гарри.

- Ну, он же не совсем идиот? – возмутилась я, забирая у младшекурсника блевотные пастилки, которые неизвестно как удалось протащить в Хогвартс.

Гарри с обидой посмотрел на меня, но поймав строгий взгляд, быстро передумал возражать.

- Тогда ради чего всё это? – задумчиво спросил он.

- Не знаю, – соврала я. – Может, ожерелье и не должно было до школы добраться.

- Ага, конечно, оно предназначалось Хагриду! – ответил Поттер, саркастично разводя руками в стороны.

- Всё может быть, а может, хотели ликвидировать аврора?

- Одного? Не смеши Гермиона, какой в этом смысл?

- Еще скажи, Филча…

Я пожала плечами и взглянула в окно. Непогода усиливалась. Смысл был в том, чтобы запутать Поттера окончательно. Это не составило труда, ведь он и так не мог понять, что происходит. Главный план заключался в том, чтобы оставить его наедине с догадками. Рон уже поддержал мою затею притворяться глухим всякий раз, когда речь заходила о Малфое, Метке и ожерелье. Теперь мысли Гарри были интересны только самому Гарри.

- Что ж, это, дамы и господа, у меня есть одно прелюбопытнейшее зельице под названием Феликс Фелицис. Вы знаете эффект Феликс Фелицис, мисс Грейнджер? – спросил Слагхорн, доставая из кармана небольшой флакон.

— Это жидкая удача, — взволнованно ответила я.— Оно делает вас везучим!

Весь класс, казалось, сел ровнее.

— Совершенно верно! Получите еще десять баллов Гриффиндору. Да, это забавное зельице, Феликс Фелицис, — сказал профессор.— Страшно мудреное в приготовлении, и горе, если сделать что-то неправильно. Однако если оно приготовлено верно, как это, вы увидите, что все ваши дела будут обречены на успех... По крайней мере, пока эффект зелья не сойдет на нет.

— Почему же люди не пьют его постоянно, сэр? — с жаром спросил Терри Бут.

— Потому что его переизбыток может привести к легкомыслию, безрассудству и отчаянной самоуверенности, — пояснил Слагхорн. — Хорошенького понемножку, знаете ли... Оно высокотоксично в больших количествах. Но понемногу и очень редко...

— А Вы когда-нибудь принимали его, сэр? — с большим интересом спросил Майкл Корнер.

— Дважды в жизни, — ответил профессор. — Один раз, когда мне было двадцать четыре, второй раз, когда мне было пятьдесят семь. Две столовых ложки, принятые за завтраком. Два совершенных дня. И это, — продолжил он, — то, что я вручу вам как приз на этом уроке.

Воцарилась такая тишина, что, казалось, зелья забулькали в десять раз громче. Я смотрела на алчные глаза двух недругов. Еще секунда и Гарри облизнется, как мышь, увидевшая сыр. Драко тоже с едва скрываемым интересом пялился на небольшой флакон в руках Слагхорна.

— Одной крошечной бутылочки Феликс Фелицис достаточно для того, чтобы обеспечить вас удачей на двенадцать часов. С рассвета до заката вы будете удачливы во всех своих начинаниях. Теперь я должен предупредить вас, что Феликс Фелицис является запрещенным веществом на соревнованиях: спортивных состязаниях, например, экзаменах и выборах. Таким образом, победитель сможет использовать его только в обычный день... и увидеть, как обычный день станет необычным! Итак, — сказал профессор неожиданно отрывисто, — как же вы можете выиграть этот невероятный приз? Откройте страницу десятую “Продвинутого зельеварения”. У нас в запасе есть чуть больше часа. За это время вы попытаетесь приготовить Противоожеговую пасту. Я знаю, что это сложнее всего того, что вы делали раньше, и я не ожидаю ни от кого идеального зелья. Однако человек, у которого получится лучше всего, получит немного Феликса. Поехали! – сказал Слагхорн, убирая бутылочку обратно в карман.

Переглядывания. Глаза Поттера горели огнём, когда он открыл учебник Принца-полукровки, ни у кого нет шансов. Я знала, кому это зелье было нужнее всего и надо сделать так, чтобы Драко его получил, любыми методами…

Время шло, никто не продвинулся в зелье так далеко, как Поттер. Как я ни старалась, обогнать его не могла. Нужно срочно что-то делать! Но мне не пришлось ничего предпринимать, всё произошло случайно…

- А-а-а! – завопила я.

Я и предположить не могла, что это варево окажется таким ядовитым! Прямо химическое оружие! Я вскочила с места и стала носиться по классу. Моя мантия словно плавилась, слезала жидкими горячими каплями и моментально засыхала на полу. В ужасе я размахивала руками и пыталась снять с себя ткань, но она расползалась на лоскуты, едва не прожигая форменную юбку и безрукавку с рубашкой.

- Мисс Грейнджер, остановитесь! – пытался успокоить Слагхорн, он прыгал вокруг меня, пытаясь ухватить за ткань. – Успокойтесь.

Я закричала, так как почувствовала обжигающую боль на коленке. Плавящаяся ткань добралась до кожи. Гриффиндорцы повскакивали со своих мест, что-то кричали, но отходили от бурлящего варева, расползшегося по полу густой темной жижей, проедающей камень, слизеринцы же хихикали, отойдя от действа подальше.

- Грейнджер, научишь так танцевать? – послышался голос Пэнси Паркинсон.

- Да, Грейнджер, на Рождественском балу у тебя не будет конкурентов, – заливаясь смехом, поддакнул Забини. – Дай пару уроков, ну что тебе стоит, а?

- Не мельтешите, мисс Грейнджер! – старался приблизиться профессор.

Но я паниковала, чувствуя запах жженой одежды и, кажется, собственной кожи. Наконец преподавателю удалось остановить меня, просто обездвижить заклинанием. Слагхорн удалил остатки рваной мантии, которой уже никогда не принять прежний вид. В кабинете пахло жженой резиной и чем-то невероятно едким.

- Эванеско, – скомандовал Лонгботтом, убирая следы своей же неудачи.

- Фините Инкантатем, – снял заклятие обездвиживания Слизнорт.

Сквозь шок я почувствовала, как ярость рвется наружу, неожиданно подбежала к Лонгботтому, никак не ожидавшему подобного выпада. С видом взбесившегося гиппогрифа я налетела на него, схватила за воротник рубашки и что есть силы затрясла.

- Невилл! Я сейчас прибью тебя.

Он, не ожидавший такой реакции, даже не смог пошевелиться, лишь хлопал глазами полными ужаса, вглядываясь в лицо фурии, в которую я превратилась.

- П-прости Г-е-ермиона, я нечаянно! – выдавил он.

- Простить? Нечаянно? – орала я. – Ты чуть не сжег мне кожу, болван!

Я продолжала трясти его, оскалившись. Чувствовала такую агрессию, что готова была выхватить палочку и прикончить гриффиндорца на месте.

- Грейнджер, ты умеешь злиться? А у тебя задница ничего! – послышался ехидный голос Блейза.

Я почувствовала, как меня отдирают от перепуганного Лонгботтома чьи-то руки.

- Гермиона, Гермиона, прекрати, хватит! – слышала я голос, который, оказывается, звенел с тех пор, как я начала экзекуцию зельевара-неудачника. – Отпусти его!

С силой я оттолкнула Невилла, тот упал на пол, стал отползать назад, боясь новой вспышки гнева. Только сейчас я посмотрела вниз и увидела, как на левом сером гольфе расплывается пятно крови. Кожа на коленке слезла до мяса. И в доказательство комплименту по поводу задницы Гермионы, я обнаружила, что сбоку юбка сожжена и теперь открывает покрытую копотью филейную часть. Замечательно. Безрукавка и рукава рубашки были в мелких дырочках.

- Мисс Грейнджер, успокойтесь! Вам нужно в больничное крыло.

Я почувствовала, как на мои плечи легла чья-то мантия, повернувшись, заметила, что это Рон заботливо предоставил свою.

- Ты чего на Невилла набросилась? – спросил Поттер, стоявший справа с вытянутым лицом.

- Эта дрянь едва не сожгла меня! – завопила я, осознавая, что на смену шоку приходит ужасающая боль в колене.

В голове звенело напоминание о зелье, нельзя, чтобы оно досталось Поттеру…

- Грейнджер, посмотри на себя! Ты наконец-то выглядишь, как подобает грязнокровке!

- Иди поцелуй флоббер-червя, Забини, не нарывайся, я сейчас не в том настроении, – пригрозила я сквозь зубы из-за боли, пытаясь придумать план, как раздобыть Феликса.