Катастрофический недостаток силы воли, он чувствовал, что горит. Надменное выражение лица девчонки… Она считает себя особенной, королевой. Грубость неоправданна, эти мысли пробегались искрами по позвоночнику, Аллегра не заслуживает такого обращения… Он уже решил покинуть её, осознавая, что подобная ошибка больше никогда не сведет их вместе. Глупец, зачем рушить то, чего и так никогда не было? Пока Люциус решал что делать, он ощутил нечто давящее на подбородок. Волшебная палочка… Разряд грома в голове, переполненной мыслями, а в её глазах насмешка, ни капли уязвленности. Сумасшествие, прописанное на молодом лице, маньячка…
- Что ты скажешь на это, Малфой? – ехидно спросила она.
Кто был по-настоящему уязвлен, так это он. Фамильярность, яд в словах, ни с чем несравнимое безумие и сбитое дыхание после яростного поцелуя.
- Убери палочку, – прошипел он, крепче оттягивая копну волос.
Снова улыбка на лице, практически запрокинутом вверх.
- Я не твоя собственность, – уже гневно произнесла она, не собираясь убирать оружие от его горла.
- Ошибаешься, – вторил он, рывком вытащив собственную палочку и приставив к ее нервно вздымающейся груди.
- Мерлин, как это глупо, не находишь? – вдруг засмеялась она, но не с целью перевести всё в шутку.
Он не понимал, почему, почему с этой ведьмой вечно что-то не так; ей плевать, что счет не в её пользу. Рука Аллегры, пытавшаяся отцепить захват волос, метнулась к его воротнику и крепко сжала, на лице отразилась гримаса гнева впервые за все время. Она попыталась вырваться, невзирая на палочку, приставленную к груди, и Люциус прижался сильнее, заставив её окончательно впечататься в край невысокого стола. Потеряв равновесие, она просто села на него. Гнев на лице? Нет… Ехидная улыбка, она не доиграла спектакль, не выдержала. Глупец, как же он не понял… Провокация…
- Идиотка…
Снова улыбка на хитрой мордашке, её палочка, отброшенная куда-то. Резкий рывок на себя, она насильно столкнула их губы, заставляя закипать кровь в жилах.
«Так вот чего ты хочешь…».
Резкие движения, его палочка полетела к чертям собачьим, стукнувшись металлическим набалдашником в виде змеи об пол. Что было дальше? Разорванная рубашка, отлетевшие пуговицы, ярость, одурение… Сорвать с нее брюки одним резким движением и взять прямо на столе. Женские коготки разрывали кожу на спине. Боль доставляла наслаждение… Бешеная, она шарилась по телу как умалишенная, грубо кусая все попадающиеся участки кожи. Восторг, шизофреничка, она хотела насилия. Объятия…
Все происходило так быстро, неистово, что кружилась голова… Жадные глаза горели огнем. Флаконы с разного рода косметическими средствами разлетелись в разные стороны, когда обнаженная девушка крепко обхватила его ногами и в очередной раз подалась вперед, вскрикивая от удовольствия. Довольный смех вперемешку со стонами. Невероятно… Это был полный…
~~
Я не имела права оттолкнуть его, не имела права на слабость, могла лишь перевести игру в иное русло, перестроить под себя, лишь потому, что мне было больно, хотелось забыться. Поддаться, чтобы страх не овладел сознанием, его грубость была бы куда более опасной, если бы не была спровоцированной… Я не хотела боли и не могла выйти из чудовищной затеи проигравшей. Мои правила, мой Малфой, а не наоборот…
КОЛЛАЖ:
http://s002.radikal.ru/i197/1001/ef/dfb4d327ecf6.jpg
====== Часть 2. Глава 21. Чувствам вопреки ======
Не останавливайся, дыши, провоцируй, купайся в его страсти, забирай его любовь, не давая ничего взамен, или стыдись собственных желаний, власти над тем, кто, в сущности, не нужен…
Бессмысленный разговор с самой собой, безумие. Мне не нужен Малфой, не нужно положение и благосклонность Лорда, хотя я уже в ловушке, слишком сладок стан власти, слой управления. Война на носу, мой выбор пал в пользу правильного пути, но тогда я не понимала, не видела всех приоритетов, сулящих господство над низшими, над магглами. Я распутала свой клубок и иду в лабиринт Минотавра, видя отнюдь не чудовище, а, наоборот, спасение, усладу и покой. Иноверие, я переметнулась подальше от собственных бредовых мыслей о насильственной судьбе, не вижу ничего зазорного в том, чтобы служить интересам Волан-де-Морта. Или снова переменить мнение и переметнуться на сторону мнимого Света? Нет, у них нет шансов, Дамблдор — шарлатан, он уже однажды обманул меня, и он ничуть не лучше Лорда, открывшего мне глаза на мир с иной стороны. Останавливает лишь глупая любовь, слабость, испытание совестью за жизнь Снейпа. Не дрогнула палочка перед пыточным заклинанием в поместье Малфой-мэнора, не дрогнет и впредь перед куда более чудовищными деяниями. Сохранить жизнь любимому человеку — теперь лишь попутное задание, не идущее вразрез с разумом и целями. Выбор сделан, я буду нападающей, охотником, а не жертвой. Не жаль Боунс, на ее месте и на месте Венс могла оказаться я, безопаснее находиться по эту сторону, но дело не в самосохранении и трусости, мне нравится то, что я делаю. Жестокость мне к лицу. Смириться с тем, какой я стала, принять эту сущность, не опираясь на чувство вины, разум говорит, что пора…
Пора отбросить юношеские стенания и боль, не приносящую удовлетворения. Прочувствовав, что маски вросли и стали одним целым с моим сознанием, укрепили каркас здравого смысла, я поняла, что могу быть счастлива независимо от Северуса… Принять то, что нам не суждено быть вместе, выполнить лишь долг, защитить неоднозначную личность — вот и все, что нас связывает. Искоренить болезненные предрассудки. Я могу, я сделаю, просто выполню обещание и буду жить своей жизнью…
Глубокий вечер, Люциус мирно дремлет, заключив меня в объятия, но есть дела поважнее: достать наркотики. Никогда бы не подумала, что придется заниматься подобными вещами. Усмехнувшись про себя, я попыталась освободиться из крепких мужских рук, чтобы обдумать все за чашечкой кофе… Грубое насилие, мы истязали друг друга до глубокого вечера, волшебно… Моя комната превратилась в поле боя: рассыпанные косметические средства на полу, обрывки любимой блузки в осколках стеклянных флаконов. Умудрились даже штору с петель снять, животные… Мы оба звери, не иначе. Пришлось взять инициативу в свои руки, чтобы укротить разбушевавшегося мужчину, страдающего обычной человеческой ревностью. В таком состоянии он мог убить, но когда понял, что я всего лишь играю… Сначала действительно покалывала боязнь, однако мне пришлось немного подкорректировать сценарий, чтобы никто не наломал дров. Вероятно, он теперь считает меня совершенно чокнутой, но видимо, у Малфоя склонность к садомазохизму, ведь теперь он… Может быть, и не любит меня, но больше никуда не денется — это факт. Опасный факт того, что и я теперь не могу сделать лишних шагов без его вероломного чувства собственности.
Я осторожно выскользнула из-под одеяла, согретого теплом все еще разгоряченного тела, свесила ноги с кровати, осмотрелась. Разгром полнейший, не удержалась и прыснула, закрыла ладонью рот, чтобы не разбудить спящего дьявола, но не вышло.
— Чего смеешься? — спросил он сонным голосом, словно мурлыкая.
Ну, раз он не спит… Ошеломляющий хохот вырвался из моего рта. Я почувствовала руки на своей талии, Люциус принял сидячее положение и зарылся в мои волосы, а я все сотрясалась от истерического смеха, стараясь не выдавать каверзных звучков, на которые имелась привычка.
— Посмотри… — выдавила я.
Но ему было плевать, он наслаждался запахом черных прядей, гладя мой живот, сжимал грудь.
— Ты еще здесь? — задала вопрос я.
Молчание, поцелуи плеч.
~~
Люциус не мог насытиться, она — самая изысканная пища, не утоляющая чувство голода. Казалось, он и в пору юности никогда не был таким, какой с ней. Мурашки и колики охватывали все тело, а он степенно продолжал вдыхать аромат её волос, пока Аллегра смеялась без остановки. Через силу он оторвался и оглядел темную комнату, свет в которую проникал из открытой настежь двери. Все вокруг напоминало полигон для испытаний новейших афродезиаков. Аллегра затягивает в сумасшествие, тело и желания бунтуют против возраста, стоит только коснуться её. Амортенция в чистом виде, наваждение, дурманящий сон…
