– Она не сняла. Мы тоже снять не можем.

– Говоришь, потомки проклятия…

Исами оборвала сама себя. Безжалостный электрический свет выставлял напоказ её измождение, тёмные тени под веками, обтянувшую скулы кожу – казалось, она страшно похудела за одну только ночь.

– Я так понял, она говорила о Кукловоде. Или о Джоне, я не знаю, – Арсений забрался на табурет с ногами. Босые ноги мёрзли, пол был холодным. Помаявшись, он всё-таки натянул носки и кроссовки – последние он притащил за собой, перевязав за шнурки. Вздохнул.

– А ещё здесь есть её дочь, – подала голос японка.

– Ага. Дочь, разрушившая жизнь потомка Воина.

– Алиса, – медленно произнесла Исами, закрывая глаза.

Ты о расследовании знаешь? А, ну да, Райан…

– Так, я уже вообще не понимаю, где реальность, а где… – Арсений чертыхнулся, разглядывая натянутые кроссовки. И тут его прорвало: – Я очнулся вообще на крыльце, на улице. А тебя нашёл в гостиной на диване. Причём ночью я разводил костёр и потерял зажигалку. Ещё осталась грязь. Меня каким-то зайцем обозвали, и чёрт, Исами, убиться мне головой об пол, если я хоть что-то понимаю. И если я всё же пасхальный кролик, на одно только надеюсь – что не начну нести яйца.

– Что? – тревожно переспросила Исами, видимо, ушедшая в свои мысли.

– Ну, в Германии дети верят, что пасхальный кролик несёт яйца, как заправская курица… – Арсений вгляделся в её встревоженные глаза и отмахнулся. – Забудь. Это я так, брежу.

Японка села на кровати, кутаясь в одеяло.

– Я… должна попросить прощения.

– Что? За что ещё?

– Я поила тебя сухим разбавленным порошком из корня смолёвки… Эта трава вызывает яркие осознанные сновидения. Но в твоём случае, ещё и с природным даром, она вызвала сны на грани реальности, а те переросли в галлюцинации…

Арсений молча смотрел на неё, пытаясь осознать сказанное. Исами выглядела несчастной.

– То есть… я галлюцинировал наяву, – кое-как выговорил, собрав из кучи мысленных обрывков предложение. – Потому что ты мне подмешала какую-то траву…

– Арсений… – японка сжала одеяло, опустив голову, – я не знала… Чуть меньше месяца назад я впервые дала тебе этот корень, когда мы начали тренировки… Он усиливал твоё восприятие Той Стороны в несколько раз, ты входил в Сид через все преграды…

– Так эта пенящаяся дрянь?..

Исами кивнула, так же не поднимая головы.

– Вот же чёрт.

Он слез со стула и молча направился к двери.

– Арсень… – голос Исами дрожал, и она почему-то назвала его «мирским» вариантом имени, – я не знала… Ты так упорно отрицал свой дар, я боялась, что это обернётся против тебя…

Так эта чёртова тень из стенки…

Призраки видения провалы в полу

Глюки из-за которых я не мог спать

– Что… – собственные пальцы до боли впились в косяк, Перо не стал оборачиваться, отдавая себе отчёт в том, что напугает её одним своим взбешённым видом, – что из того, что я переживал за этот месяц, реально, а что – нет?..

– Я не знаю, – прошелестела Исами едва слышно.

Арсений помотал головой и вышел, чтобы не сорваться и не начать орать.

В коридоре, стоило оказаться в прихожей, кто-то радостно рявкнул:

– Перо, жмотина! Стоять!

Арсений нехотя обернулся. Его нагнал Рой со шваброй – сразу видно, дежурный.

– Ты какого с товарищами не делишься, а? – поинтересовался, хитро щурясь.

– Чего? – Арсений остановился у стенки, кинув на подпольщика хмурый взгляд.

– Травой, блин! Которую вы вчера ночью с азиаточкой курили, ну!

Арсений развернулся к нему полностью.

Рой терпеливо вздохнул.

– Ну ты чё, болезный, как будто не в курсе, а? Или так знатно накрыло? Ну так вы ночью вдвоём по двору носились как пара полных счастливых укурков. Босиком, между прочим, и ржали как кони. Я дежурю себе, а тут такое. Ну, то есть, сначала, – он указал в дальний конец коридора, – оттуда вышел ты. С женским платьем и охапкой дров. Прошёл мимо, типа вообще не видишь. Я спросил, на кой ляд тебе дрова, ты на меня посмотрел так внимательно, но ничего не сказал. Ну всё, думаю, Кукловод тебя чем-то накачал, доигрались. Пока застрял – думал звать кого или не надо, ты слинял. Потом смотрю – вы уже во дворе, ты и японочка, ловите друг друга и ржёте. Я тебя окликнул, а ты меня отматерил, на чём свет стоит, и давай дальше носиться… Ну, короче, вы делиться будете или нет, жертвы галлюциногенных кактусов?

– Вот же… – Арсений потёр лоб основанием ладони, начиная подозревать худшее. – Ты чего, Кастанеду читал?

– Да… – Рой отмахнулся, покосившись на пустую лестницу, – было дело, поспорил с одним… Не важно. Ну так какого пейотля вы нажрались-то там?

– У Тэн спроси, – вырвалось невольно. Арсений оттолкнулся спиной от стенки. – Она у нас… спец по галлюциногенным смесям.

– А я думал, меня уже ничем не удивишь в этой жизни... – Подпольщик задумчиво хмыкнул, явно что-то прикидывая.

Арсений, махнув ему рукой, поднялся по лестнице. У себя в комнате он первым делом забился в угол между тумбочкой и кроватью, этот участок, по идее, не должен был просматриваться с камеры. Вытащил из-под кровати сумку и тряпичный свёрток. Из свёртка он извлёк бутылку тёмно-коричневого стекла. Бутылка была из-под пива – сохранился клок этикетки.

Чтоб тебя, хвостатый… Что, в винном погребе не только вино хранится?

Арсений, улыбнувшись этой мысли, на всякий случай проверил пробку – она была из куска резины, обмотанного полиэтиленом, и горло закупоривала крепко.

Нужно будет шило. Так проще можно будет вытащить, быстро. Или ножа хватит

Он ещё раз оглядел бутылку – никаких повреждений, трещин. Жидкость внутри спокойна. Завернул в один слой тряпок и аккуратно сунул в сумку, в карман, специально пришитый к внутренней стенке накануне днём.

Оставив сумку у тумбочки, сходил до фотолаборатории. Вчерашний день прошёл в хлопотах по проявлению фотографий, снятых на старый фотоаппарат Фолла. Ему помогала молчаливая Дженни. Понимала его на раз-два, да и то правда, некоторые вещи Арсений успел подзабыть. К вечеру они развешали фотографии сушиться, а потом, уйдя к Тэн, Арсений про них забыл. Теперь осталось только снять их и рассортировать. Потом он вчера выпросил у Дженни флешку – ту самую, на которую Райан скидывал программу для слежки. На неё были скинуты папки с обработанными цифровыми фотографиями и документ с пояснениями для Лайзы.

Финалом Арсений вытащил на кровать все папки и альбомы с рисунками, все связанные стопки набросков. На разбор ушло два часа, зато после осталось восемь папок с рисунками разной тематики. Ко всему этому он приложил альбом Эрики. Жаль было терять или оставлять без присмотра такое богатство.

Сложив материалы стопкой, Арсений последний раз осмотрел комнату, вспоминая, не забыл ли чего. Взгляд поймал кактус на столе – теперь он не цвёл, но явно подрос, и маленького горшочка ему не хватало. Подумав, Арсений прихватил и его, водрузив поверх папок.

Со всем этим богатством Арсений завалился в комнату к Лайзе. Рыжая спала, пользуясь своим «отпуском» в подполе – после происшествия с аквариумом Билл сказал её не беспокоить. Арсений позвал её – тихо, чтоб не будить резко. Девушка высунула взлохмаченную голову из-под одеяла.

– Тебе… чего?.. – прохрипела, сонно щурясь на Перо.

Сова. Ага, спать до обеда – любимое дело…

Арсений свалил свою ношу на её стол, горшок с кактусом поставил рядом с её, таким же точно. Не без внутреннего сожаления снял с плеча ремень фотоаппаратной сумки, водрузил на стул. Подумал, закинул обратно. Сделать хотя бы одно фото картины не помешает.

– Это всё тебе, на хранение. На флешке есть пояснения, что делать и для чего всё. Глянешь потом?

Рыжая, отчаянно пытающаяся сфокусировать на нём взгляд, кивнула.

Арсений ей улыбнулся.

– Можешь спать дальше.

Лайза с облегчением скользнула под одеяло.

Арсений положил флешку на край стола и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Исами Арсений нашёл в детской. Она сидела в кресле и читала книгу по проклятиям. Бледность ещё не до конца сошла, но ей явно было лучше.