Нутро требовало, бесилось, и Арсений, не тратя время, на поле не вышел – выпрыгнул кувырком.

Конечности аж сводило от желания движения.

После кувырка, ловя инерцию, перекат, стойка на руках – падение – снова перекат. Две вертушки в стиле «Чак Норрис», низкая стойка, и вертушка ногами, быстрее, быстрее, руками подгоняя вращение.

Упасть.

Перекат.

На ноги – колесо, ещё колесо, ближе к Филу. Оказавшись на ногах, Арсений понял, что стоит к нему почти нос в нос. Рука самопроизвольно легла на пах, и, после фирменного майклоджексоновского: «Хуй!», Арсений ускакал к себе.

Уже на месте порадовался, что русских среди аудитории нет. Хотя, это было бы скорее смешно.

В эту сессию Фил как будто расслабился. Вышел лунной походкой, видимо, перенимая эстафету Майкла Джексона.

Толпа уже вовсю хлопала в такт музыке. Можно было танцевать под эти хлопки, не слушая музыку.

Фирменный наклон вперёд, прыжок с поворотом вокруг оси, и зрители лицезреют набор из культовых движений Джексона. Прыжки, выкиды ног, рук, от плавного до резкого. Тело Фила двигалось так естественно, что казалось – своей жизнью живёт, сам Фил тут вообще ни при чём. Это тело перетекало из положения в положение, выбрасывало конечности в такт. Только не хватало шляпы для полной гармонии образа. Конец сессии ознаменовала стойка: ноги полусогнуты, стоит на носках, а рука лежит на голове, придерживая невидимую шляпу.

Нужно было что-то не менее эффектное для противовеса. Поэтому, раскинув руки, Арсений пошёл назад.

Толпа расходилась понятливо, молодцы.

Пройдя достаточно, подпольщик ринулся вперёд. Добежал почти до противоположного края танцевальной площадки, почти вплотную к Филу – подпрыгнул – двойное сальто. Второй кувырок дался с трудом, почти у самого пола, пришлось перевести его в падение с перекатом. На ноги – и несколько тактов ниггерского наезжающего стиля. Арсения жгло внутри удовлетворением, когда он бросался одним корпусом на неподвижно стоящего Фила, ожесточённо жестикулировал руками.

Хватит…

Задним ходом – к середине. Там, не сбавляя заднего хода – перескок на руки, вращение на одной, на двоих, падение.

На ноги.

Отмах ногой – кувырок.

Сальто.

Ногами, ногами, бешеные перескоки, перекаты.

Финал – не смог себе отказать. Стойка стервозной девицы, и, в сторону Фила – подмигивание и воздушный поцелуй.

К себе возвращался с лыбой от уха до уха. Видел, как ржёт Рой и покатываются на заднем плане Лайза с Майклом. Последний казался вполне себе весёлым.

– Мастер, мастер! – На месте его ждал подпрыгивающий от нетерпения Зак, – мастер, можно в следующую с вами? Я занимался, полтора года, я…

– Э?... – Арсений, разумом ещё присутствующий на танцевальном поле, в сессии Фила, сначала не понял. Мальчишка недовольно дёрнул его за рукав.

– Мастер! – Арсений, благодаря вниманию Зака к футболке, понял, что она вся мокрая, и принялся её стаскивать. Но голос парнишки слышал. – Мастер, я умею. Возьмите.

Футболку Перо отдал Рою. Тот что-то сквозь ржач ему сказал, вроде, что отдаст поклонницам на сувенирные лоскуты, Арсений не особо слушал.

Предложение Зака было неплохим.

– Ну о’кей, но план будет какой… – он наклонился к уху жадно внимающего пацана.

После окончания сессии Фила, Арсений выбежал, сделал пару кувырков, вертушку. После – сунул два пальца в рот и свистнул. Хорошо свистнул, внутренне припомнил добрым словом деда, который в своё время его чуть этим свистом не оглушил, зато научил.

Девушки позажимали уши.

Закери вылетел из толпы пулей, Арсений еле успел сделать ему из рук поддержку. Оттолкнувшись от поддержки, Закери пару раз кувыркнулся в воздухе и даже удачно приземлился. После сессию продолжали как двойную. Неопытный партнёр, да отсутствие качественной подготовки – всё сыграло свою роль, но, судя по бурной реакции зрителей, их это не волновало. Так что выступление прошло на ура, а завершилось энергичным «дай пять».

Мальчишка был счастлив.

Фил следующей сессией дал брейк плюс тектоник. Закери что-то счастливо лопотал рядом, но Арсений не слышал. Вообще почти не соображал, сейчас тело жило за него.

Подошла Дженни, стала отчитывать их, говорить, что это опасно. Потом, не выдержав, обняла Зака, бормочущего в оправдание, что они «группой и не такое делали».

На следующую сессию пацан всё-таки выбежал с ним. Но если поначалу Арсений и пытался придерживаться правил дуэта, то после нескольких фигур ему окончательно снесло башню. Он себя не контролировал. Прыжки, перевороты – танец стал напоминать нечто паркуроподобное. Прыжки, прыжки, и – ноги сами понесли к камину, запрыгнули, сделали сальто оттуда.

Сессия затягивалась. Зака на сцене уже не наблюдалось, зато вышел Фил – устал, видимо, ждать окончания. Вышел, подбежал к Арсению.

Дальше танцевали вместе. Уже не баттл, а общая импровизация – поддержки, проскальзывания.

Народ хлопал. Смотрели заворожено, смеялись.

Арсений их не видел. Всё окружающее слилось в одно смутное пятно. Реальными были только опоры под ногами, да то, за что хватались руки. Даже собственное тело ощущалось скорее как стихия, а не как нечто реальное.

Остановились они синхронно. Запыхавшиеся, раскрасневшиеся – Арсений ещё и без футболки.

Фил улыбался. Не просто улыбался, а улыбался ему – это всегда чувствуется. Отёр ладонью лоб в мелких бисеринках пота, вытер о свою футболку, сжал руку в кулак и протянул Арсению.

– Круто было, – кивнул на кулак.

Арсений, ухмыльнувшись через прерывистое дыхание, стукнул по его кулаку своим. И, пока партнёр не утопал, сделал над собой усилие, выпрямился и гаркнул:

– Народ! Кто хочет учиться уличным – влево, кто брейку – вправо, – и, уже Филу, – не против?

– Да не… – тот, криво ухмыльнувшись, пожал плечами и удалился в сторону собирающейся группы «учеников».

Арсений выдохнул, сходил забрать свою футболку у Роя.

План отвлечения работал пока отлично.

К семи с кухни перетаскали еду, и первый этаж опустел. С третьего было слабо слышно музыку и вопли – праздник начался.

Большинство светильников Кукловод погасил, и в коридорах теперь полумрак.

В общем-то, значения это не имеет.

С места засады – кладовой возле самой кухни, где Джейн хранила крупы и банки из-под солонины, – всё равно ничего не видно. Дверь кладовой закрыта. Приоткрытая, даже на дюйм, насторожит Обезьяну. Прошедшие первый акт не верят в случайности.

В кладовой темно. Полка упирается в спину, заряженный арбалет в расслабленной руке. За поясом три самовзводящихся шприца со смесью снотворного и транквилизатора. Запасные. Глаза закрыты. Слух обострён до предела.

Так уже было в первом акте, когда они ранним утром выходили на охоту, за едой, ключами, паззлами или просто добраться до ванной, набрать воды. Кукловод редко включал светильники в коридоре. Действовать зачастую приходилось, ориентируясь исключительно на слух.

Сначала всё было тихо, только музыка с верхних этажей. Голоса, иногда шаги. Но сюда никто не спускался.

Райан прикинул, что должно быть где-то около восьми.

Ещё через десять минут в прихожую угораздило спуститься каких-то уникумов. Он до последнего надеялся, что они застрянут на лестнице и повернут обратно.

Не тут-то было.

– А чего не остался?

Голос развязный и наглый. Тот самый семнадцатилетка, наркоман-беспризорник, которого Файрвуд по попадании в особняк еле-еле откачал. Не самая удачная марионетка Кукловода.

Другой вопрос кто здесь вообще удачная марионетка

– А ты чего за мной увязался?

Второй явно принадлежит Закери Блэквуду. Больше подростков с ломающимся голосом в особняке нет.

– А это моё дело. Ну так что? Разве наш малыш не тащился по милой мисс Уоллис?..

– Ты… ты думай вообще, чего говоришь!

– Ох ты, малыш обиделся… У-тю-тю, как мы надулись…

– Ещё слово…

Черти бы вас взяли

Райан подавил желание выругаться. Ну и что, что тихо.