- Понимаю! – прошептал тот, зачарованный картиной, - Только без меня вам этот ларек не открыть! Потому что у вас инструментов нету! Возьмите меня с собой, а?

Примус пошатнулся, поскольку друзья разом хлопнули его по плечам – Анчоус по правому, Вахрушев по левому. После этого, опять же, не сговариваясь, Анчоус и Вахрушев ударили себя кулаком в грудь и одновременно взглянули на ларек.

- Этот? Да! – сказали они в один голос.

Анчоус посмотрел вдаль взглядом полководца, оценивающего силы противника. Он не спеша отхлебнул из кружки и уже открыл было рот, чтобы отдать приказ о наступлении, как вдруг лицо его внезапно приобрело недоуменно-испуганное выражение, словно на старинном поле брани непонятно откуда появились танки.

- Ой! – сказал он, глядя на быстро шагающую к ларьку женщину в очках и плаще, и кружка в его руке вздрогнула, - Ой! Это Белладонна! Мне сегодня ей гидродинамику сдавать! Укроемся скорее за ларек, друг Вахрушев, покуда она не заметила нас! Белладонна в гневе страшна… Вот он, перст карающий… Примус, позови нас, когда этот ужас исчезнет за углом!

Толкаясь и налетая друг на друга, Вахрушев и Анчоус спрятались за пивной ларек. Примус поставил свою банку на прилавок, повернулся к преподавательнице спиной и принялся ковырять ногтем отслоившуюся краску.

Женщина постучала согнутым пальцем в окошечко и молча сунула туда трехлитровую банку. Пока в банку наливалось пиво, она окинула улицу пытливым взглядом. Очевидно, глаза Белладонны, словно у хищной рептилии, фиксировали прежде всего движение объекта, а не его внешний вид.

- Мальчик! – сказала Белладонна, - Мальчик, я к тебе обращаюсь! Ты здесь один?

Примус растерянно осмотрелся по сторонам. Три сосуда с недопитым пивом на прилавке безмолвствовали. И Примус пожалел, что так долго и тщательно брился сегодня утром.

- Дяденьки отошли за ларек, а меня попросили посторожить пиво, - ответил он честно и просто.

Учительница строго покачала головой.

- И как тебе не стыдно стоять здесь с пьяными дяденьками вместо того, чтобы сидеть в школе? Они же тебя бог знает чему научат… Куда смотрят твои родители и есть ли они у тебя, а? Фамилия?

Но в этот момент из ларька показалась полная банка пива и Белладонна отвлеклась, закрывая банку полиэтиленовой крышкой. Слабые женские пальцы соскальзывали. Примус, обладавший открытой русской душой, наивно и добро смотрящей на мир, подскочил и помог учительнице. Но вместо благодарности, как это обычно и бывает, женщина схватила его за руку.

- Идем. Я отведу тебя домой!

- Тетенька… - заныл Примус, удивленный и расстроенный таким поворотом событий, - Тетенька, я не хочу к вам домой… Я боюсь! Я отдам вам свою банку пива, только отпустите меня…

- Мы пойдем к тебе домой, мальчик!

- Нет-нет! Тетенька, я отпросился только на полчаса… Учитель поставит мне двойку!

Помощь явилась неожиданно, как будто герой-полицейский в фильме наконец-то вспомнил о своих обязанностях и пришел спасти главного героя, попавшего в неприятную ситуацию. Тетка Марея высунулась из окошечка и сказала:

- Вы уж давайте поскорее там решайте, к кому домой пойдете! Купили пиво – и к стороне, у меня здесь торговая точка, а не бордель! Стыдно вам, женщина, к покупателям приставать!

Белладонна от неожиданности выпустила руку Примуса. Прежде чем прозвучал аккорд на басовых струнах, обычно сопровождающий в киноискусстве появление злой силы, окошечко захлопнулось и злая сила осталась на экране в одиночестве. Примус, кивая и виновато улыбаясь преподавательнице, удирал по улице в сторону ПТУ. Дяденьки за ларьком замерли, мечтая сейчас же, как по мановению волшебной палочки, оказаться в экзаменационной аудитории. Тетка Марея сердито гремела пустой посудой. И только солнечный лучик беззаботно прыгал вслед за серым воробьем.

2.

Все когда-нибудь кончается. Лекция, свидание, пиво в кружке или, например, светлый день. Но, если день кончается, значит, его сменяет ночь? И, действительно, контуры предметов постепенно потерялись в темноте, а мусорный бак, за которым спрятался Вахрушев, приобрел самые причудливые очертания. Несколько раз с противоположной стороны начинал приближаться кот, поблескивая зелеными глазами. Вахрушев вприсядку перебирался за соседнее дерево, но кот, удивленный таким поведением человека, предпочитал вернуться под забор. Ведь кот привык видеть либо спокойно лежащих людей, либо идущих куда-то, либо, в крайнем случае, неторопливо ползущих на четвереньках, но никак на прыгающих по земле, как лягушка.

Мимо, крадучись и оглядываясь, прошел Примус. Он нес в руке туристический топорик, за спиной болтался рюкзак. Примус подошел к ларьку и пошевелил дверь топориком.

- Добрый вечер, - сказал Вахрушев и показался из-за контейнера.

Примус почему-то громко икнул, бросил топорик и расторопно побежал по улице.

- Примус! Стой! Это же я! – закричал Вахрушев, но Примус уже скрылся в темноте.

Впрочем, через минуту Примус появился с другой стороны, да не один, а ведомый за руку Анчоусом. Анчоус был, как и днем, в элегантном пиджаке, а галстук белел в темноте, словно обнаженная грудь.

- Что ж ты, милый человек, Примуса напугал? Бежит, понимаешь ли, по улице, чуть с ног меня не сшиб, - попенял Анчоус.

- Да я не пугал, я поздоровался только, - оправдывался Вахрушев.

Примус, вздрагивая, совершил свою миссию по открытию ларька и трое друзей вошли внутрь. Да, это была цельная и дружная компания, поскольку каждый, не вступая в сговор с остальными, занялся своим делом. Вахрушев выбросил вон из ларька помятые ведра на коромысле и пристроил на их место чудодейственную сумку Анчоуса. Сам Анчоус уже пристально разглядывал высокие белые баки с пивом, пробуя краны и постукивая по манометрам. Но Примус вел себя еще более удивительно. Он достал из рюкзака белый фартук и белые же нарукавники и с важным видом надел это на себя, не забыв увенчать голову белоснежным колпаком.

- У сеструхи спер, - сообщил он друзьям, - А нарукавники весь вечер из наволочки шил…

Следующим на свет из рюкзака явился крупный фарфоровый месяц. Хотя глазурь в нескольких местах откололась, на его вогнутой части угадывались большие грустные глаза, а красногубый чувственный рот обхватил электрическую лампочку. Месяц выглядел устало и потерто, настоящий верный страж детского сна, который в эту ночь был мобилизован для выполнения боевого задания. Примус выскочил из ларька и прикрутил месяц взамен давно погибшей лампочки над окошком. Месяц бледно и загадочно засиял, и, пользуясь его светом, Вахрушев избавил торговую точку от бутерброда с селедкой.

- Зачинаю священнодействие! – сообщил Анчоус и нажал кнопку.

В пивных баках раздался тяжкий стон, хрип и мурлыканье. Кажется, там пробуждалось нечто потустороннее, какой-то старый и больной демон, честно служивший хозяйке весь день. Демон жалобно спрашивал, почему ему не дают покоя этой ночью. Но Анчоус открыл краны, вежливо принуждая силу к действию. И вот в банку полилась сначала вялая, а затем и полноводная струя пенного напитка!

- Устроим организационное собрание и дегустацию! – предложил Вахрушев, - Нельзя же продавать гражданам некачественный напиток?

Пиво оказалось свежим и вкусным. Анчоус произнес короткую проповедь, в которой указывал остальным на успешное начало настоящего дела, перечислил статьи уголовного кодекса, которые они уже нарушили и, он надеется, нарушат в будущем, а также призвал считать весь сегодняшний заработок принадлежащим хозяину пивного ларька.

- Настоящее добро безвозмездно, - закончил он свои речи.

Вахрушев предложил назвать торговую точку «Осколок луны». Название было принято единогласно. Примус сказал, что до сих пор к своему стыду не понимает, что такое КПД, но если это поднимается, то он доволен.

- Сколько людей хороших знаю, - сказал он, деловито протирая стол застиранным лифчиком, который, судя по размерам, принадлежал когда-то самой тетке Марее, - А не поднимается у них КПД. Вот хоть тресни – а не поднимается!