Песня любви

В застенках Равенсбрюка фашисты замучили и сожгли 92 тысячи человек. Пеплом фашисты удобряли поля.

Эта песня посвящается женщинам, погибшим в застенках Равенсбрюка.

Колокольчик взглянул синевой милых глаз,

Над туманной рекой месяц бледный погас,

Облака в вышине, словно кудри твои,

Нет тебя на земле, только песня любви.

Шепчут что-то цветы, наклонясь над землей,

Тихо тает туман, как и я, весь седой,

Заалел край земли, словно губы твои,

Нет тебя на земле, только песня любви.

Из туманной дали снова утро встает,

На лучах золотых по планете идет,

Надо мной в синеве песню птица поет,

Слышу голос я твой — значит, память зовет!

На ладони держу я цветок полевой,

Видишь, снова пришел на свиданье с тобой.

В поле тысячи глаз. Где, родная, твои?!

Слышу шепот цветов... слышу голос земли...

Позови, позови синевой милых глаз.

Ты меня позови, мне так трудно сейчас.

Сердце раненой птицей бьется в груди...

Позови же меня, позови, позови...

1980-1993 гг.

Ода домофону

Отпел Скворец! Отпел и Соловей.

С косою топчется злодейка у дверей!

— Зря шепчешь, старая, призывно в микрофон!

Не откликается на вызов твой микрофон!

Никто не хочет кнопку ту нажать!

Придётся, Смертушка, немного подождать.

А коль кто резво мимо пробежит,

Уж не взыщи, милок, коса в кустах лежит.

Зачем ты пестуешь в сердцах живущих страх?

Сидишь под дверью, видишь, на бобах!

Восславим умный, хитрый микрофон!

Не всем откроет двери Домофон.

***

Лучок — с пятачок, махонька головка.

Сунул в землю я лучок, превратился пятачок

Вот те на? Как ловко?

Превратилась в кулачок луковка-головка!

И совсем не в кулачок, и ценой не в пятачок!

Вырос с кулак!

Вот так!

Здравица хору ветеранов, получившему звание «Народный коллектив»

(Дворец культуры профсоюзов)

Не спрашивай о возрасте!

Не в этом жизни суть.

О мыслях наших, помыслах

Спросить вот не забудь.

Знакомы вам военные дороги,

Тяжелый стон истерзанной земли.

Познали вы и боли, и тревоги,

И трудности великие страны.

Пусть молодость бубнит порой

Про скуку и усталость,

Не тянет вас к себе покой,

Вы песней бьете старость!

И пусть хрустит в суставах соль,

И сердце глухо бьется,

Кто дружит с песней, через боль

До сотни лет смеется.

Герой войны! И труженики тыла!

Ваш дух и стойкость

Буря не сломила!

Примите звание «Народного», солдат!

И ничего, что сердце бьет в набат!

И по ночам болят и ноют раны.

В строю стоят, равняясь, ветераны!

И пусть звучит хор голосом стозвонным!

Поет нам хор со званием «Народный»!

Для чего ты рожден, человек?

Для чего ты рожден, человек,

В наш горячий, задымленный век?

Для чего в этот миг, светлый миг,

Первый крик! Громкий крик! Детский крик?

Для чего ты рожден, человек,

В этот атомный, лазерный век?

Для кого в этот миг, светлый миг

Этот громкий твой радостный крик?

Ты рожден не для минных полей,

А для мирных деяний людей,

Для цветущих садов, быстрых рек!

Пульс планеты в тебе, человек!

Чтоб шагать по зеленой траве,

Чтобы счастьем дышать на земле.

Чтоб не знала планета Земля

Страшных взрывов и моря огня!

Чтоб сиял мирно солнечный свет,

Без страданий, болезней и бед!

Для того! Для того в этот миг

Первый крик, громкий крик, детский крик!

Родина моя

Протоптанная узенькая стежка,

Зеркальное спокойствие прудов,

По-девичьи болтливая березка

Среди столетних кряжистых дубов,

Просторные широкие разливы,

Искрящиеся горные снега,

Все это — моя Родина — Россия,

До боли в сердце с детства дорога.

От Родины и гордость в нас, и сила,

Лучистое сияние Земли,

Зовущее народы к счастью, к миру,

К истокам вдохновляющей любви.

Вобрав в себя все силы человечьи,

Все мужество, шагаешь сквозь века,

Россия моя, Родина, ты вечна,

Как мать для сына, кровно дорога.

Уходят ввысь стремительно ракеты

К туманностям неведомых миров.

Ритмичней бьется пульс моей планеты,

Познавшей суть истории веков.

К любви земной идем дорогой светлой.

Наш путь к мечте, мы знаем, непростой.

О, Русь моя, легендами воспета!

Дела и мысли, Родина, с тобой!

Лайнер плывет в тишину

Птицы взлетели на узкий карниз,

Встряхнулись, взметнулись и ринулись ввысь!

Птицы летят, не страшась, в вышину,

Чтобы послушать там тишину.

И самолет высоко залетел.

Видно, он тоже быть птицей хотел!

Летит самолет, и не «Ан» и не «Ту»,

Летит над землею, набрав высоту.

Под ним проплывают леса и поля,

Реки и горы, долины, моря,

Тучи как кручи, и отблеск зарниц,

И неба простор без дорог и границ.

Бьется о стекла суровый мороз,

В наушниках слышен чуть шепот берез,

Шелест листвы на земле, на ветру

Там глубоко, далеко поутру!

Летят самолеты, не «Ан» и не «Ту»,

На крыльях неся всю небес высоту!

Навстречу лучей золотистых поток!

Летят пассажиры на Дальний Восток!

Над ними Вселенной небес высота,

Над ними Вселенной небес красота,

А лайнер все круче летит в вышину,

Чтобы послушать там тишину!

Наша Земля

Наша Земля — это славный наш дом!

Сколько прекрасного, чистого в нем!

Люди всех наций, всех рас и племен!

И миллионы красивых имен!

Наша Земля — это славный наш дом!

Много народов прописано в нем!

Разных наречий, разных жильцов:

Мальчиков, девочек, мам и отцов.

Наша Земля — это славный наш дом!

Мы так гордимся прекрасным жильем!

Каждый работой занят своей.

Мало ли дела у разных людей?

Вырастить хлеб, добрый хлопок и лен

Для мирного неба! Для мирных знамен!

Выстроить город, расплавить металл,

Чтоб каждый счастливым с рождения стал.

Наша Земля — это славный наш дом,

Космос великий за нашим окном.

Спутники мчатся, плывут корабли,

В просторе Вселенной, стартуя с Земли.

Яркого солнца! И чистой зари!

Желаем мы всем — всем народам ЗЕМЛИ!

Кроме воспоминаний о войне, о трудном детстве, я никогда в стихах не упоминала о том, что начало жизненного пути задолго до Великой Отечественной войны было омрачено: арестом в 1937 году отца, высылкой из Ленинграда меня, брата и мамы как детей и как жену «врага народа». По счастливой случайности нашим местом жизни стал город Калинин. Стихов на эту тему я не писала. Не было желания. Члены клуба политических репрессированных «Достоинство» не раз обращались с просьбой о создании гимна, но я не могла. И вдруг неожиданно для себя самой, за один присест, возникли строки сначала одного стихотворения, затем других произведений.

День угасал

День угасал усталый, работящий.

Последний блик подернулся строкой,

Как будто миг из жизни уходящей,

Вдруг вычеркнут казенною рукой.

И сразу тьма, низины оставляя,

Вползла беззвучно, царственно дыша,

Себя блаженством вечным вдохновляя,

Пугала мраком — черная душа.