Лодочник отталкивает от причала большой катамаран, полный пассажиров. По морской глади скользят и другие лодки - белые, перегруженные до предела.
На молу давка, шум, крики. Пришвартованный к молу баркас наполняется пассажирами. Среди них мы замечаем Адвоката. Он пристроился на корме, взгляд его устремлен на горизонт. В порту одна за другой отваливают от берега лодки и лодочки.
В маленькую гребную шлюпку садятся Бобо, его брат, мать и отец. На веслах - один из работающих у отца каменщиков, которого мы уже видели на стройке. Вдруг с одной из лодок падает в воду арбуз, и какой-то парень бросается за ним в море.
Рональд Колмен, хозяин "Молнии", изящно правя веслом, ведет катамаран с Угощайтесь и ее сестрами. Угощайтесь в легком открытом платье, которое она приподнимает, чтобы не замочить. Сестры ее в купальных костюмах.
В окнах Гранд-отеля полно иностранных туристов, не отрывающих глаз от моря. Даже на самом верху, на террасе, меж мавританских куполов гостиницы темнеют маленькие фигурки. И мы тоже как будто смотрим вместе с ними на морскую гладь откуда-то сверху, шарим по ней взглядом сквозь окуляр подзорной трубы, пока не упираемся в линию горизонта.
Это обозревает морские дали через установленную на треноге длинную подзорную трубу директор гимназии Зевс. Рядом с ним физик и синьорина Леонардис. По асфальтированной террасе между мавританскими куполами (они выложены какими-то чешуйчатыми пластинами, сплошь побитыми и в трещинах) бродят несколько иностранных постояльцев Гранд-отеля. Среди них мы узнаем чешку: на плечах у нее белая шаль, раздуваемая ветром; она то и дело прикрывает ею лицо. Директор Зевс беседует с учителем физики.
- В скольких километрах он пройдет?
- В восьми. Так мне сказали.
- А подзорная труба во сколько раз приближает?
- Эта подзорная труба сокращает расстояние в сорок раз. Таким образом, получается, что "Рекс" [итальянский трансатлантический лайнер, считавшийся при режиме Муссолини одним из символов его "могущества"] пройдет от нас всего в четырехстах метрах.
Директор разочарованно разводит руками.
- Ну, на расстоянии четырехсот метров я ничего не вижу!
- На земле или на море?
- А какая разница?
- Дело в том, что в открытом море видимость в десять раз выше по сравнению с тем же расстоянием на земле.
Директор Зевс крайне удивлен.
- То есть?
- То есть при помощи нашей подзорной трубы мы увидим "Рекс" в четырехстах метрах, но это все равно, как если бы он проходил в сорока!
Директор Зевс долго стоит, недоверчиво глядя на учителя физики, а потом обменивается взглядом с учительницей Леонардис, как бы желая поделиться с ней своими сомнениями.
В открытом море плывет человек. Это Дешевка. Он останавливается передохнуть и оглядеться. В километре от него, в открытом море целая флотилия лодок и катамаранов. Оттуда еле слышны какие-то крики. А берег теперь уже совсем далеко. С пляжа не доносится никаких звуков. Дешевка плывет дальше.
Большие и маленькие катамараны, баркасы, лодки, которые раньше бороздили необъятные морские просторы, стоят сейчас неподвижно, борт к борту, вытянувшись в длиннющий полукруг. Они слегка покачиваются на волнах.
Какой-то человек, сидя на борту переполненного баркаса, спрашивает Адвоката:
- Скажите, а сколько он, по-вашему, весит?
Адвокат обводит взглядом всех сидящих в ряд попутчиков, словно пытаясь угадать, кто из них его таинственный недруг. Не желая отвечать на трудный вопрос, он вновь устремляет взгляд к линии горизонта.
За него отвечает другой пассажир, стоящий возле каюты:
- Как два Гранд-отеля!
Задавший вопрос говорит соседу:
- А я думаю - больше. Как два Гранд-отеля плюс арка Юпитера.
- Добавь еще мою фигу, - отзывается сосед.
На носу сидит красавчик Джиджино Меландри со своей матерью - худой, томной дамой. Они нежно держатся за руки: мать хочет всем показать, что, когда сын с нею, он принадлежит только ей и ни одну женщину не удостоит даже взглядом.
Крупным планом мужское лицо. Это крестьянин, замкнутый и робкий. Он подыскивает слова, чтобы высказать свое мнение.
- А по мне, "Рекс"... - начинает он в замешательстве. - Не знаю, что и сказать...
Неподалеку беседуют несколько господ. Это люди уже немолодые, по виду банковские служащие.
- Теперь он плывет в Венецию, а потом вернется в Геную. А из Генуи отправится в Америку и впервые пересечет Атлантический океан.
- На этот рейс заказал себе билет Беньямино Джильи - он будет петь в "Тоске" в Метрополитен-опера.
В разговор вмешивается сидящий рядом рабочий в майке:
- Да будь у меня такой голос, как у Беньямино Джильи, я б куда хочешь поехал!
На одном катамаране разрезают арбуз. На другом тоже начали закусывать, запуская руки в бумажные кулечки.
Многие купаются. Среди купальщиков и Бобо. Он подплывает к катамарану Угощайтесь и, замерев между двумя его корпусами, любуется снизу мощными ляжками красотки, которые свисают с белых реечек сиденья.
Внезапно всеобщее внимание привлекает какой-то шум, доносящийся со стороны далекого берега. В последних лучах заходящего солнца к флотилии, застывшей в бесконечном ожидании, широкими кругами приближается маленькая моторка, оставляя за собой длинный пенистый след.
За рулем уже можно различить Шишку. Рядом с ним две молодые блондинки, с виду немки, а сзади восседает на голубой подушке Лалло - романтический завсегдатай Гранд-отеля; по морю от винта расходятся пышные усы морской пены. Лодка останавливается метрах в двадцати от остальных. Шишка выключает мотор. С катерка слышатся голоса, взрывы смеха.
Угощайтесь, пожалуй, с большим вниманием, чем другие, наблюдает за тем, что происходит на моторке, которая чуть покачивается на волнах, похожая на большую, неизвестно откуда прилетевшую чайку. С катера, словно звук выстрела, доносится негромкий хлопок. Там откупорили бутылку шампанского.
Какой-то тип, наблюдая за происходящим с борта рыбачьего баркаса, с изумлением констатирует:
- Шампанское!
И глотает слюнки, словно сам сделал глоток из бокала.
На заляпанной гудроном барже Заклинатель Змей и еще несколько человек едят мидий - берут их руками из стоящей перед ними большой глиняной миски и с жадностью высасывают. Заклинатель, оторвавшись от этого занятия, начинает свой рассказ:
