Я доверил ему свою судьбу, когда невольно впустил и разрешил помочь справиться с конфликтом, что возник между мной и Берг.
И он не подвел меня. И это было важно для меня.
Могло ли это как-то перекрыть собой прошлое? Нет. Однозначно нет. Но, как я упоминал раньше, то темное, что было до этого прямо за нашими спинами, было отведено в сторону.
Сказать ему об этом я не мог. Признать то, что я отношусь к нему иначе? Что я переменил свое мнение? Что теперь я не смогу произнести в его сторону то, что наговорил ему в Рио?
Нет. Я не собирался становиться слабее.
Лучшее, что я мог сделать для него, чтобы хоть как-то выровнять наши с ним позиции, это помочь ответным действием.
При этом я перешел границу. Я переступил через Нату, выдав то, что никогда бы не рассказал, не пойди это на пользу. Я всегда считал себя надежным и умеющим хранить секреты. Поэтому, я просто надеялся на то, что она никогда не узнает о том, что я подтолкнул его к ней, раскрыв все, что она рассказала мне о Шторме.
Возможно, это было мелочью, возможно, многие решат, что это было не важно, что они бы и так сошлись, но я бы не заявлял это с особой уверенностью. Достаточно подробно изучив Рудковскую, я мог бы предположить, что запутавшись в их нелепой соре, она могла просто-напросто возненавидеть его за то, что он посмел своей глупостью, неподготовленностью ошибочно показать ей, что не воспринимает ее серьезно. Хотя я понимал и его. Подходить к ней после произошедшей стычки было не просто страшно. Это же была она, Наталья Рудковская. Меня передернуло лишь от того, что она позволила себе прижаться ко мне, когда я поймал ее в слезах на кухне. Находиться же в непосредственной близости от нее, зная, что я довел ее до слез и обидел? Нет. Я бы однозначно не захотел поменяться с Павлом местами.
Теперь же, наблюдая за тем, как они перебороли этот кризис, я и сам, наравне с остальными ребятами, был шокирован их объединением, хотя с другой стороны, ловил себя на мысли о том, что это наверняка началось между ними уже давным-давно.
Вот так все изменилось. Мы пробыли рядом друг с другом не так уж много времени, но Цепь был прав.
Под нами, или над нами, а, скорее всего, между нами действительно было что-то, что пыталось руководить процессом, постоянно ставя перед нами различные непроходимые миссии, но дело в том, что мы знали много тайных ходов, и могли справиться с тем, что оказалось бы непреодолимым для большинства.
Оглушающее карканье, сбило меня с мысли.
Павел стоял рядом со мной, облокотившись на свой Мерседес. Он пристально рассматривал опустевшую бутылку с соком.
Цепь так же о чем-то рассуждал, скорее всего, о нашем светлом будущем. На его лице периодически возникала широкая улыбка. Это было бесценным для меня.
Наши машины стояли поперек дороги, перегородив весь проезд. «Не мой» мой гараж. Я смотрел на него, замерев между машин. Я был готов отпустить его. Отпустить то, что было здесь.
В груди все сжалось в комок. Как бы ни было больно признавать это, но Шторм был прав. Я не потерял то самое, что было самым важным и дорогим, а остальное?
Я смогу. Я сделаю все заново. Сделаю лучше.
Теперь, когда я становился с каждой секундой все свободней, я мог позволить себе это. Новый проект. Я знал, Полина поддержит меня. Она понимает, насколько для меня это важно. Я немного приподнял обе ладони. И это будет создано мной.
И это будет прекрасно!
С этой мыслью, я поднял взгляд, подобно Саше расплывшись в улыбке.
Дорога в самом начале линии осветилась машинными фарами. Почти сразу же я расслышал звук мотора.
Мы втроем наблюдали за происходящим. Кого же привело сюда среди ночи?
Судя по мощности фар, едва угадываемым размерам, у нашей линии притормозил огромный джип.
Он свернул к нам и тот час остановился, светя в нас своими яркими фарами. Дальним светом.
- Что за нафиг?- прищурился я.
Машина стояла довольно далеко от нас, я не мог распознать ни марку, ни еще какие-нибудь характерные черты.
- Кто-то из местных приехал, наверное,- приблизился ко мне Саша, жуя сигарету.
Я не торопясь вышел вперед. В своей памяти никак не мог припомнить кого-то с подобной машиной. А ведь знал многих, кто соседствовал неподалеку.
Я никогда не светился и не давал никому ни единого шанса заподозрить меня в чем-то. Соседствуя с незнакомыми людьми, я вел себя как можно примерней, дабы не вызывать особого интереса. Как и все парни, я жил в риске быть раскрытым, поэтому у нас у каждого была своя тактика, у кого-то гараж был оснащен вторым въездом, откуда можно было вывести или привести машину, запаленную в гонках, чтобы ее видоизменить, кто-то покупал себе второй, находящийся в отдаленном, безлюдном месте. Перестав участвовать в гонках в прямой роли водителя, я не особо переживал за то, что в открытую, приезжаю к гаражу на рабочих машинах – мои марки были распространены и ничем не выделялись, ничем не могли себя выдать. Смена номеров – единственное, к чему могли придраться – была для нас обыденным действием. На счет BMW, что преданно ждала меня, я так же не парился, просто-напросто стараясь не мелькать ей на глазах у соседей.
Да и, в принципе, люди не особо уделяли внимание тому, чем вечно занимается какой-то молодой парень у себя в гараже. Большинство приезжало сюда для того, чтобы поставить или же забрать свою машину. При этом данные марки не являлись каким-то через чур особенными. Гаражи были старыми и находились на самой окраине города. Большинство нормально обеспеченных людей уже отошло от этого – все пользовались домашними паркингами, либо же дворами. Поэтому мы с парнями не особо волновались на счет того, что кто-нибудь мог бы заинтересоваться нами. В конце концов, нас все время крышевал клуб, который бы не позволил копаться в лишнем. Это действительно было удобно.
Но так или иначе, я все равно перестраховывал себя, анализируя окружающих меня личностей и их средства передвижения, поэтому мог с твердой уверенностью заявить о том, что машины подобного размера ни у кого из соседей не было. Однако, прошло более полу года, кто знает, может, что-то успело поменяться?
Моя Хонда стояла впереди всех, криво расположившись на дороге, усеянной выбоинами.
Ближе к нам расположился Мерседес Мятежного и колеса Цепи, которые частично скрывали нас от тех, кто видел нас сейчас в свете фар.
Застыв на месте, я наблюдал за тем, как огромный джип резко рванул в нашу сторону.
- Что заа…- протянул Саша.
- Какого хрена?- услышал я Мятежного.
Я же словно прирос к земле.
Цепь сделал пару шагов вперед, тем самым опередив меня. Боковым зрением я заметил, что Паша так же переместился, теперь он был сбоку от меня, возле передней двери своей машины.
Прошла всего лишь пара секунд, я все еще в смятении наблюдал за происходящим.
Помню, как неожиданный порыв холодного ветра, заставил меня едва заметно отступить назад и заслонить лицо ладонью.
Я так никогда и не узнаю, послышалось ли мне это. Мне показалось, что прямо над нашими головами вновь пролетели черные, тонущие в темноте птицы.
Вороны.
Темный джип резко затормозил, развернувшись поперек дороги, не доезжая до нас пары гаражей.
В то же миг пассажирская дверь, направленная в нашу сторону распахнулась.
Только потом я осознал, что мы были видны им как на ладони. Они еще издалека поняли кто из нас кто. Это было не сложно сделать по тому, какие машины стояли перед ними.
Они знали о нас все.
Я не успел рассмотреть выбравшегося наружу мужчину, лицо которого тонуло в темноте, но то, что он поднял в своей правой руке, направив в нашу сторону показалось мне каким-то нереальным, невозможным.
А в следующую секунду передо мной возникло что-то, что скрыло меня от этого ужаса, загородило собой.
- Дима!- это было последнее, что я услышал от него.
Глухой, едва слышимый хлопок.
Что в нем может быть плохого?
Я почувствовал, как кто-то сильно толкнул меня в сторону, увлекая за собой, вниз.
