Мне тоже было интересно, что еще необычного обнаружила младшая-Рудковская.

- Смотря на экран, наблюдая за всей окружающей, мои глаза видят лишь их,- сделала паузу Анастасия.- Я искренне восторгаюсь красивым, отважным мужчиной, одетого в одно черное. Это ни сколько не омрачает его. Статная фигура, ухоженные волосы, не портящиеся завязками от маски, что прикрывает его, наверняка идеальное, лицо. Бесстрашный. Воин. Красавец. Мечта всех женщин. Опасный. С холодным оружием, защищающим его горячее сердце.

Я не отрываясь смотрел на Наталью.

Ее сестра продолжала:

- Вы посмотрите, посмотрите на то божественное свечение, на тот магический цветок, волшебство которого распространяется только лишь на него одного. На ее Зорро. Принцесса, что каким-то неописуемым образом досталась ему, разве это не та самая магия, что возможно существует? Если что-то неописуемое есть в нашей вселенной, так это красота, что сейчас смотрит на него.

- Так, перестань!- пробормотала Наталья, отвернувшись и прикоснувшись ладонью к своей маске.

- Почему-то мне кажется, что под масками именно этих героев скрывается нечто, что пока неизвестно им обоим.

- Ты вообще о чем?- идиотский вопрос Андрея был как нельзя в тему.

Остальные два наших ведущих хранили гробовое молчание.

- Нааастя,- еле слышно прошептала ее сестра.

- Между ними будто бы летают искры.

- Я тоже это заметила,- раздался голос Берг.

Не выдержав, Рудковская поднялась с места.

- Мне надо в туалет,- обратившись ко мне, пояснила она.

Я молча наблюдал, как она уходит.

- Это ее не спасет,- я улыбнулся от комментария Берг.

Все мы прекрасно знали, что Наталья продолжает слышать наш разговор.

- Главное, в этой ситуации, чтобы Зорро был настойчив и твердо уверен в том,- Настя не успела договорить.

- Настюха,- прервал ее Андрей.- Ты о чем все говоришь? Или ты сюжет пересказываешь?

- Ха-ха-ха!- я был солидарен с реакцией Франка.- Кас, лучше молчи! Ха-ха-ха! Шторм, а ты смотри, сначала дело, а потом все остальное.

- Дима!- прошипел я, воспользовавшись бокалом.

- Франк, Ната тоже это слышит, если ты забыл!- упрекнула его Полина.

- Пожалуйста, сделай своему мужу операцию по замене мозга,- услышал я Наталью в свой наушник. Раньше, из-за близости наши с ней голоса раздваивались, зато теперь я назло четче понимал, что она произносит.

- Ха-ха-ха! Да что вы шипите? Ха-ха-ха! Это же все стеб!- рассмеялся Франк.- Я бы разочаровался в Шторме, попадись он на твой яд. Ха-ха-ха!

- Дима!

Я непроизвольно покачал головой.

- Но в тоже время, вы у нас сегодня работники, потом можете расслабляться как захотите!

Не выдержав, я рассмеялся, услышав полную матных слов речь старшей из Рудковских.

Она вернулась через минут пять. Я был уверен, что Наталья до сих пор краснеет, хоть маска, не позволяла мне в этом убедиться.

Заметив, как она возвращается в зал, я непроизвольно остановил на ней свой взгляд, чтобы в который раз насладиться этой девушкой.

Даже не смотря на то, что я был заранее готов к тому, как она будет выглядеть, я так же как и все оставшиеся парни просто-напросто завис где-то в поднебесной, стоило Рудковской показаться из комнаты, где она вместе с девчонками старательно готовилась к приему.

Лишь то, что и Настя, и Полина были так же под воздействием того результата, что был получен, их вторые половинки остались живы. А ведь что Кастильский, подавившийся в этот момент бутербродом, что Франк, который выронил телефон, а после мигом присел на пол, чтобы подобрать отлетевшую крышку, многозначительно переглянулись. О тех, кто оставался в списке кроме них, вообще не шло речи. Я даже не стал оборачиваться на Шнурка и остальных ребят, понимая, что они не могут справиться с собой и находятся сейчас в довольно неспокойном состоянии.

Девушка – произведение искусства. Она сейчас шла ко мне, поражала меня даже сейчас, до сих пор, даже не смотря на то, что я принципиально старался не обращать внимания на то, что у меня сохнет во рту, стоит мне посмотреть в ее сторону. Я специально не заострял на это внимание, хоть она около полу часа ехала рядом со мной. Она сидела на сидение моей новой машины и подол ее платья изредка охлаждал мою руку. После она пересела со мной в подставную машину, что была меньше по размеру, и от этого стала только ближе.

Я не хочу описывать эту ведьменскую принцессу.

Персикового цвета кожа, которую, на мой взгляд, лишь портила ткань платья, прикрывающая снизу ее спину, не давала покоя. Я помнил ее искушающий запах. Поэтому, вновь ощутив его рядом с собой, вспомнил те минуты слабости, в которые я уступал самому себе, в которые я не обращал внимания на то, что она не позволяет мне прикасаться к себе. А я все равно прикасался. Прикасался, потому что хотел опробовать вкус. Я сделал это и понял, что опростоволосился. Такой вкусной кожи я не встречал никогда. Но это был строго запретный плот. В этом было все дело.

Это был ядовитый ведьмовский фрукт, который так сильно хотелось опробовать, но делать этого было нельзя, ведь стоило надкусить сладкую частичку, как меня бы ошпарило кипятком, отравило бы насмерть. Она бы убила меня. Что самое ужасное, она бы не смогла погубить меня своим поганым характером, чего боялись остальные, чего, как ей казалось, боялся в ней я. У меня каким-то образом выработался иммунитет на этот подвид ее яда. Но к своему ужасу, я чувствовал в ней то, что могло вновь превратить меня в слабого и беспомощного. И если я думал, что пережив Берг, прошел через все круги ада и смогу дальше по жизни идти твердо и расчетливо, то, ощущая присутствие ведьмы, что сейчас облачилась в красное сводящее с ума всех окружающих платье, я понял, насколько ошибся.

Я не собрался играть с ней в игры. Уже наигрался до этого. Хотя, признаюсь, я порой чувствовал, что она заинтересована во мне. Это было странно для меня, Я привык к вниманию. От нее же было сложно добиться чего-то нормального. Сколько бы я не пытался помочь ей со взаимоотношениями в компании, Рудковская умудрялась и тут противиться, вредя при этом только себе. Признаюсь, я вообще порой не понимал эту женщину, терялся от ее поведения, бесился от ее отвратительных поступков, однако, в ней было что-то, что заставляло меня вновь и вновь помогать ей выпутываться из ее же интриг. Она просто смотрела на меня своими голубыми глазами, которые по началу будто бы нарочно вели себя так, что бы как можно сильней разозлить меня, вывести из равновесия, зато потом все резко менялось и, возможно, это было главным ее преимуществом. Я чувствовал насколько она сильная и независимая, что она не нуждается ни в чем и ни в ком. И именно из-за этого, приправа из мыслей о том, что она вновь натворила дел и мне придется вступиться за нее, придавала нашему общению особый вкус. Не знаю, ощущала ли она его, но я порой отчетливо чувствовал именно эту пряность. Особенно когда соприкасался губами с кожей на ее ключицах, что стали моим преступлением.

Я никогда не ощущал подобного ни к одному человеку.

Да, я хотел тех женщин, с кем сводила меня судьба, я был без ума от Берг, но происходившее порой со мной при через чур близком присутствии Натальи заставляло меня убеждаться в том, что я не справился со своей зависимостью, она просто перешла в другое русло. Я жаждал то, что никогда не стало бы моим. И это страшно злило.

Избавившись от зависимости, я не рассчитывал заводить себе новую, особенно такую, особенно сейчас.

Я с наслаждением наблюдал за девушкой идущей ко мне. Полы ее огненно-красного платья струились следом за ней, обнажая стройные, худые ноги, которые любому захотелось бы гладить на свой манер.

Она была в метрах десяти от меня, а я не переключал мысли в голове, радуясь, что они не доступны ребятам, как тут картинка исчезла.

Я пару раз моргнул.

Теперь я ее едва видел из-за спины непонятно откуда взявшегося «принца», о его роли можно было легко догадаться по костюму.