Готовящаяся к родам сноха стала капризной и вздорной, изводя всех своими придирками и нытьем. Анна-Мария была настолько глупа, что никак не осознавала простой истины - чем сварливее она себя вела, тем с меньшей охотой навещал её муж. Но особо свекрови не понравилась неожиданно появившаяся в окружении снохи странная иноземка.

Мадам Аннет де Бревай прибыла в Моравию откуда-то из земель Иль-де-Франс с неясными целями. Её окружала небольшая свита молчаливых слуг, водились немалые деньги, но юная женщина упорно носила строгий траур.

- Мой муж - шевалье де Бревай почил от внезапной болезни,- пояснила она по прибытии маркграфской чете,- и я дала ему обет посетить все святые места, связанные с принятием христианства.

Объяснение весьма скользкое и непонятное. Таких мест по всей Европе великое множество, и чем так выделилась их Моравия, что дама решила приехать именно сюда?

Генрих насмешливо покосился на странницу, отметив про себя её отнюдь не благочестивый вид, да махнул рукой - мало ли всяких блажных потаскух шляется в поисках приключений по дорогам Европы?

Иль-де- Франс был настолько далеко, что никто не заподозрил гостью в шпионстве, зато та чуть ли не ужом вползла в сердце обычно недоверчивой и вздорной Анны-Марии. И это не смотря на красивое цветущее лицо, зеленые яркие глаза, рыжие роскошные волосы, и аппетитные формы, выпирающие из тесного корсажа как подоспевшая опара.

- Это слишком странно,- взволнованно делилась с сыном маркграфиня,- что этой женщине нужно от твоей жены?

Но Генрих только отмахнулся.

- Какими такими секретами владеет Анна-Мария, что их можно у неё выпытать? Как я храплю рядом с ней в постели? Очевидно, у француженки мозгов не больше, чем у мой тупоголовой жены, раз они с таким упоением треплют языками!

В какой-то степени он был прав, но на счет ума черной королевы сильно ошибался. Аннет знала, что делала, интимно шушукаясь с австриячкой.

- Мужчины так коварны,- делилась она конфиденциальным шепотом с охотно внимающей ей беременной государыней,- все как один! Когда я носила своего несчастного малютку, мой муж завел себе любовницу, и хотя о покойниках плохо не говорят...

- Его высочество, наверное, то же грешит с какой-то бесстыдницей! - тот час горестно пожаловалась в ответ на это признание Анна-Мария. - Он совсем равнодушен ко мне!

- Неужели,- возмущенно ахнула собеседница,- и хотя я вовсе не хочу настраивать вас против мужа, но имея такую привлекательную, разумную и добродетельную жену...

Даже самая безобразная женщина всегда найдет в себе достоинства, за которые их должны любить мужчины, будь то хоть ямочки за ушами. Мол, один раз разглядев это украшение, противоположный пол должен тот час лишиться разума от страсти, забыв и про длинный нос, и про горб, и про выпирающие зубы! Маркграфиня совсем уж безобразной тем паче не была, да ещё ей с детства втемяшили, что любой мужчина только тогда загорается любовью, когда осознает, насколько добродетельна его супруга.

Аннет, сделав подобный комплимент, попала в самую точку, и собеседница тот час проникалась к гостье невиданным доверием.

- Кто-нибудь видел эту скверную женщину? - сделала француженка недоверчивое лицо.- Может, вас обманывают завистники, желающие внести раскол в вашу семью!

- Ах, нет, - тоскливо вздохнула Анна-Мария, нервно погладив свое раздутое чрево,- он только что гостил во владениях барона Збирайды! Может, там нашел кого-нибудь!

Вот так в их разговоре впервые всплыло имя пана Ирджиха! Глаза собеседницы полыхнули зеленым пламенем, и она умно перевела разговор на другое. И никто не подозревал, что эта женщина в черном - бывшая королева из Копфлебенца. И что с интересом разглядывающий улицы Брно сухощавый мужчина лет тридцати пяти, вовсе не её секретарь, а Вальтер фон Валленберг, и что прибыли они сюда с вполне определенными целями, и что вскоре стараниями этой парочки... Впрочем, не будем забегать вперед.

Пан Ирджих с трудом выносил свое пребывание в Брно, то и дело отлучаясь по делам в свои земли. Лето, самый разгар уборки урожая, а он караулит глупую девчонку, когда день год кормит! Пришлось перевезти в город и Хеленку, чтобы та в его отсутствии приглядывала за домом, да за обиходом Елены. Но все равно, барон не находил себе места ни в родовом замке, ни при дворе.

- Да когда же я её выдам замуж,- скрежетал он зубами, жалуясь экономке на свою нелегкую долю,- и женихи вроде бы есть, да что-то постоянно не складывается! Вроде бы и лицом, и телом вышла, но почему-то шарахаются от неё молодые люди, стоит только начать ухаживать! Что с нашей Еленкой не так?

Хеленка только молчаливо прикусывала губу, уткнувшись носом в его плечо. Она бы могла ответить на этот вопрос - наверняка, стоило только, какому-нибудь молодому человеку приблизиться к Еленке, как в дело вмешивался Генрих, и все летело прахом. А между тем, между тем... муж беспечной девчонке уже становился необходим! Бедная экономка не знала, что делать! Рассказать Збирайде? Но тот в припадке бешенства мог и убить крестницу! Молчать? Но Хеленка хорошо знала, что плод внутри тела не рассосется и рано или поздно все выяснится, и тогда...

Встретиться с Генрихом было достаточно сложно. Что поделаешь, но пути холопов и государей очень редко перекрещиваются! Хеленка долго думала, взвешивала все за и против, и, наконец, решилась на отчаянный поступок.

В ближайшее воскресение маркграф со свитой стоял мессу в приходском костеле св. Петра, и когда по окончании службы уже собирался заскочить в седло, какая-то простолюдинка бросилась прямо под копыта коня.

- Государь, умоляю, выслушайте меня!

Конь испуганно заржал, попятившись от всадника, и перепуганная охрана бросилась к шальной бабе, чтобы оттащить её прочь. И тогда изумленный Генрих заметил отчаянно блеснувшие смутно знакомые глаза.

- Подождите! - властно остановил он охрану. - Чего тебе женщина?

- Это важно, господин, - тихо пробормотала та,- очень важно!

И только тут Генрих её признал.

- Хеленка?!

Он сделал знак своим людям, чтобы те оставили просительницу в покое. Но инцидент был замечен и остальными прихожанами, которые шумно обсуждая происшествие, окружили маркграфа плотной толпой. Пришлось приказать захватить женщину с собой, чтобы без помех обсудить её странное поведение уже в замке.

Но когда отряд маркграфа проскакал через подъемные ворота резиденции, то выяснилось, что его ждет гонец от Корвина со срочной депешей. Времени на Хеленку не оставалось. Пришлось отложить выяснение отношений с холопкой Збирайды на потом, а после маркграф и вовсе он о ней забыл.

Уже ночью, когда Генрих собирался укладываться в постель, камердинер тихонько осведомился:

- Что делать с женщиной, мой господин?

Маркграф удивленно на него воззрился.

- С какой женщиной?

- Которую мы привезли из города!

Генрих шутливо хлопнул себя по лбу.

- Хеленка! Она все ещё здесь?

- Сидит в караульном помещении!

- Ведите сюда!

- Но...

- Быстрее! Я не собираюсь ждать целую ночь!

По хорошему, нужно было, во-первых, хорошенько наказать дерзкую рабыню за такую выходку, а во-вторых, не в спальню её приглашать, а подержать пару недель взаперти. Но, что поделаешь! Неизвестно почему, но эта холопка чем-то пришлась по сердцу Генриху, и вызывала у него ничем необъяснимый, живейший интерес.

Вот и сейчас, стоило ей пересечь порог его комнаты, как он с очарованно замершим сердцем залюбовался мягкими и приятными движениями этой отнюдь не юной женщины.

- Государь,- между тем, упала та на колени,- позвольте вашей рабыне обратиться к вам!

Маркграф милостиво протянул ей руку для поцелуя.

- Любая подданная моего государства может обратиться ко мне с просьбой, - мягко пояснил он, - говори, женщина!

Хеленка отчаянно вздернула на него опечаленные глаза.

- Пани Елена, государь,- прошептала она,- пани Елена...

Генрих тот час нахмурился, и его лицо окаменело - почему-то он ожидал чего-то другого. Хотя и сам не знал, чего!