Гачек побледнел и подавленно замолчал, и никто не заметил, как отвлекшись от беседы с епископом, победно улыбнулся де ла Верда.

ЛОТАРИНГИЯ.

Так куда же столь упорно стремился папский отряд, окольными путями блуждая по всей Европе?

Брачные прожекты, борьба с ересями, поддержка притязаний инквизиции, разбирательство с выплатами бенефиций - все это было всего лишь попутными маленькими поручениями на дороге к самой главной цели. Посольство, вооруженное собранной за это время кучей верительных грамот, тайн, соглашений и интриг подбиралось к главному европейскому узлу того времени, завязавшемуся между французским королем Людовиком ХI и герцогом Бургундским Карлом Смелым.

Этот конфликт давно уже исчерпал все возможности мирного развития, и на землях Франции должна была вот-вот разразиться война, в которую оказалось бы втянуто большинство европейских государств. Не мог остаться в стороне и Рим. Роль третейского судьи всегда выгодна - здесь и привилегии, и бенефиции за оказанные услуги, да и вообще в минуту растерянности и поражений люди чаще вспоминают о Боге. Но надо отдать папе справедливость - Сикст был настроен решительно против войн католиков против католиков, когда в христианском мире столь неспокойно из-за наступления ислама на юго-востоке, да и еретики в самой Европе все более нагло поднимали головы, оспаривая незыблемые церковные доктрины. Вот куда нужно было направлять усилия государям, а не устраивать глупую братоубийственную бойню.

А вот Карл Смелый был не склонен слушать мнение Рима, хотя устами легатов и говорил здравый смысл. Но де ла Верда кроме отеческих увещеваний вез ещё и проект выгодного брачного союза между единственной дочерью герцога и сыном императора, который моментально усилил бы позиции первого, а взамен тоже рассчитывал на некоторые уступки со стороны бургундского упрямца. Ведь все властители Европы родственны между собой, и здесь от согласия папы зависело очень многое!

Путь посольства пролегал во Фландрию, потому что герцог вдруг изменил намерение посетить свою древнюю столицу Дижон, и прислал гонца с известием, что ждет легатов в Брюгге.

Можно только представить, как расстроились граф и епископ, получившие это известие от Карла Смелого. Вместо того, чтобы проехав через Лотарингию и Нанси, вскоре прибыть в Дижон, им теперь предстояло резко забрать на север, да ещё побывать во владениях Людовика. Туда они тоже намеривались попасть, но только значительно позже, уже что-то имея на руках для начала миротворческой деятельности. Да ещё предстояла встреча с лотарингским герцогом Рене - человеком нелегким, склонным к изощренным интригам и лукавству, и играющим далеко не последнюю роль в нарастающем конфликте.

И, конечно же, незапланированная двухнедельная остановка в Конствальце до предела сократила запас времени. Да ещё до этого благоволившая путникам природа вдруг решила показать свой нелегкий характер, залив ледяными дождями застрявший на горном перевале отряд.

Дул ураганный ветер, все залепило мокрым снегом, дорога раскисла, опасно скользя под копытами измученных лошадей. Злой, насквозь промокший граф настоял на том, чтобы епископ перебрался в повозку к графине, куда стащили все имеющиеся в отряде теплые вещи, одеяла и жаровни.

- Прижмитесь к моей жене поплотнее,- кричал, позабыв про уважение к сану, дон Мигель на дрожащего от холода итальянца-епископа,- не бойтесь, не попадете вы из-за неё в ад, а вот на то свет от простуды, запросто! Хельга, укладывайся на дно повозки и грей им ноги! Ты же, Тибо, согревай донну с другой стороны, и если она, хотя бы раз чихнет, я вас так взгрею, что мало не покажется! Ты, вагант, помогай вознице! Да смотри, чтобы лошади не понесли!

- Бог мой, Хельга,- позвала Стефка служанку, как только отъехал супруг,- встань, ничего со мной не случится, зачем ты мои ноги ставишь на свой живот?

- Нет уж, госпожа,- стуча зубами, возразила та,- лучше я полежу на дне повозки под вашими маленькими ножками, согревая их своим телом, чем под плетьми вдоль дороги, которыми меня прикажет угостить ваш муж, если вы, не дай Бог, подхватите лихорадку!

Стефка приняла было к сведению эти увещевания и, сбросив туфли, поставила ноги на её упругий живот, но не прошло и нескольких минут, как она их отдернула, испуганно воскликнув:

- Хельга, у тебя там кто-то шевелится!

Служанка смущенно хмыкнула.

- Да, донна, я ношу ребенка!

Графиня озадаченно нахмурила лоб, при наличии рядом явно не глухого епископа, неизвестно зачем понизив голос:

- А кто его отец?

- Трудно сказать, попадая под пилу, какой зубчик тебя поранил,- легкомысленно рассмеялась немка - может, это был Курт, а может испанцы вашего мужа. Да какая мне разница от кого его рожать. Страдать-то все равно мне, а не им!

Беспечность Хельги потрясла Стефанию, прежде всего потому, что она точно знала, мужу это известие вряд ли понравится.

- Мессир знает?

Откуда-то из кипы меховых одеял показалась насмешливая рожица Тибо.

- Ещё бы граф не знал, кто на ком и сколько раз скакал, - зевнув во весь рот, с удовольствием заявил он,- сколько раз давала крошка, завывая словно кошка! Знает сколько звезд на небе, и когда мы все доедем до веселого конца, превратившись в мертвеца!

- Тибо, попридержи язык,- рассердилась Стефания,- не до твоих дурацких шуток! Насколько я знаю дона Мигеля, твоя беременность, Хельга, не вызовет в нем особой радости!

- Значит, Хельга будет рожать без его радости,- буркнул откуда-то из-под полога снаружи Гачек,- а что он, подсылая к ней испанцев, не знал, чем это может закончиться?!

- Наивней графа только его большая шляпа,- охотно поддакнул Тибо,- он думал, что если девка юбку задерет, то всех испанцев сразу ветром унесет!

- Ах, ты уродец,- моментально взъярилась Хельга,- это почему же от меня мужчин ветром унесет? Я держу себя в чистоте!

- Хельги чище, только пруд, где даже жабы не живут!

Немка с диким шипением попыталась вцепиться в его шевелюру, но тот, взвизгнув, нырнул в меховые одеяла, укрывавшие хозяйку. И Хельга не нашла ничего умнее, как заколотить кулаками поверх полости, тот час попав по ноге его преосвященству.

Братичелли был добрым человеком, и все это время старательно делал вид, что дремлет, не замечая ни соседства двух женщин, ни холода, но в этот момент его терпению пришел конец.

- Ох, дочь моя,- с досадой проскрипел он, приоткрывая веки и зябко кутаясь в подбитый куницей плащ,- совсем вы распустили свою свиту! Да разве подобает жене испанского гранда общаться на равных с блудницей, дерзким вольнодумцем и безмозглым дураком? Вашему господину вряд ли понравится роняющая его честь и достоинство жена!

От такой суровой отповеди Стефка моментально сникла - больше всего на свете она не желала вызывать недовольства мужа. Тибо обиженно нахохлился, нахлобучив на уши колпак с бубенчиками, Хельга же опасливо втянула голову в плечи, но зато не промолчал вновь заглянувший за полог Гачек:

- Заботящаяся о своих людях госпожа не только не роняет свою честь, но и может служить примером истинно христианского милосердия. Вы, как священнослужитель, должны это прекрасно понимать и не расстраивать, возможно, беременную женщину.

Странно, но епископ не разгневался на наглого ваганта, он только недовольно заметил:

- Вы ещё слишком молоды, сын мой, чтобы учить меня, как себя вести! И не нужно пока говорить о том, в чем не уверен. Не будите в графине, быть может, напрасных надежд..., представьте, какое горе она и так испытает, если не угодит своему господину?

Стефка тайком вздохнула. Она прекрасно знала, чего от неё все с нетерпением ждут, и сама мечтала о младенце, но епископ был прав, все могло закончиться и ничем! А вдруг она вообще бесплодна? Есть ведь на свете такие несчастные женщины! Страшно было даже подумать, что её ждет в таком случае - дон Мигель уж точно разлюбит свою неудачницу жену!