- Да, господин … Так точно, господин майор! - испуганно поддакивал полный капитан, которого бесцеремонно выдернули из своего кабинета, где он мирно дремал. - Все будет готово в самые сжатые сроки!
Через несколько минут из дальнего ангара, где хранились спецмашины, техники начали выкатывать тяжелый двухмоторный самолет. Серо-стальной Мессершмитт Bf-110 благодаря хищным обводам смотрелся угрожающе опасным, навевая мысли о своем родстве с орлиным семейством.
- Так точно! Полный бак! - продолжал с готовностью поддакивать начальник аэродрома. - Есть, проследить! - одновременно с этим, он старался втянуть в себя свой не самый маленький живот, что ему никак не удавалось. - Мы приложим все усилия...
Получив руководящие указания механики зашевелились еще быстрее. Одновременно с заправкой самолета с него начали снимать все дополнительное оборудование. На поле полетели какие-то крепления, куски металла. Металлическим звоном отадалась патронная лента, длинная цепь которой упала с крыла. За следующие несколько часов с самолета было снято буквально все вооружение - четыре 7,92-мм пулемета MG 17, две 20-мм пушками MG FF и одним подвижный 7,92-мм пулемет MG 81Z. Если в пути, тяжелому истребителя встретиться враг, то сражаться с ним будет совершенно нечем.
- Все готово, господин капитан! - вытянулся начальник аэродрома. - Истребитель максимально облегчен, загружен полный бак топлива. Машина к взлету готова.
После этих слов приезжий капитан, который руководил всей операцией дал рукой отмашку. Сопровождавшая его охрана сразу же оттеснила от самолета обслугу и вывела их за ворота аэродрома. Чуть позже рядом с ним остановился представительный черный опель-кадет, из которого в нетерпении выбрался высокий подтянутый человек в форме лейтенанта военно-воздушных сил Германии.
- Господин генерал..., - вытянулось лицо у начальника аэродром, после того, как приехавший офицер повернулся в их сторону. - О, боже..., - в глаза сразу же бросились характерный тяжелый «рыцарский» подбородок, густые черный брови и резкий, словно рубящий, взгляд. - Дева Мария! - его рот звучно захлопнулся после многозначительного покашливания стоявшего рядом майора.
Через мгновение офицер отвернулся и взял протянутый ему летный шлем. В кабину он залез несколько неуклюже. Чувствовалось, что летного опыта у него не много. При взлете тяжелую машину несколько вело в сторону, но это оказалось не смертельным, и Мессершмитт Bf-110 уверенно поднялся в воздух.
На высоте охвативший летчика легкий мандраж прошел. Видимо сказались продолжительные тренировочные полеты. Машина больше не рыскала по пути и можно было чуть расслабиться.
- Где же это чертово поместье? - однако расслабиться не получилось, густая облачность полностью закрыло землю. - Придется спускаться...
Проткнув носом пушистую пелену, машина на несколько мгновений оказалась в слепой зоне. Пропало солнце, бывшее на протяжении всего полета верным спутником.
- Кажется здесь, - пробормотал летчик, заставляя машину снизиться еще ниже. - Вот! - на земле показалась группа зданий, приметы которых крепко отпечатались в его голове. - Почти все..., - шептал он закладывая вираж, в поисках удобного для посадки места. - Черт! Здесь должно быть поле, - он крутил головой по сторонам, вглядывался до рези в глазах, но все было напрасно — широко раскинувшееся поместье с трех сторону было окружено редким лесом, а с четвертой - большим озером, окруженным холмами. - Дерьмо! - садиться было негде, а горячего в обрез. - Как же я это ненавижу! - горячо прошептал он, проверяя ремни парашюта. - Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! - после рывка рукой стеклянная панорама кабины со свистом куда-то улетела и в него со страшной силой ударил ветер.
Его буквально пригвоздило к сидению. Он снова и снова пытался вывалиться за борт, но это никак не удавалось сделать. Тело сделалось страшно тяжелым и непослушным. Руки и ноги казались словно чужими и не желали слушаться. «Самолет падает! - начал паниковать он. - Еще пара секунд и прыгать будет поздно!». Из последних сил он дернул рычаг управления влево и самолет резко крутануло, а его самого буквально вышвырнуло из кабины.
Приземлился удачно. Правда внезапно поднявшийся довольно сильный ветер отнес его километров на пять севернее поместья — туда, где виднелось несколько невысоким каменных строений, чем-то напоминавших дома немецких ферм.
- Сэр!? Что с вами случилось? - сматывавшего парашют летчика, кто-то окликнул со спины. - С вами все в порядке?! - уэльский диалект неприятно резал уши.
«Похоже приняли за английского летчика, - пронеслось в голове у пилота при виде стоявшего рядом крепкого рыжеволосого мужчины в накинутом на плечи клетчатой куртке. - Здесь же недалеко аэродром...».
- Я ищу замок лорда Гамильтона. Если я не ошибаюсь это его поместье, - на безупречном английском языке ответил он. - Меня зовут Адольф Хорн. Прошу проводить меня к лорду Гамильтону. У меня важные сведения для королевских военно-воздушных сил.
- Сэр, тут довольно далеко, а сейчас почти одиннадцать вечера, - фермер никак не мог понять, кто приземлился на его земле. - Давайте пройдем в дом и выпьем чаю, а сына я пошлю пока в Бусби. Оттуда вышлю машину.
Через полчаса в дверь фермера постучались люди из местного территориального штаба обороны и после короткого разговора забрали с собой летчика. Еще через несколько часов командование королевских ВВС было извещено о том, что задержан немецкий офицер Адольф Хорн, который прибыл со специальной миссией, и желает встретиться с лордом Гамильтоном. Его просьбу удовлетворили. Лорд Гамильтон прибыл в штаб территориальной обороны ранним утром и сразу же был препровожден в камеру к задержанному
- Вы хотели меня видеть? Я лорд Гамильтон, - представился вошедший — высокий англичанин с породистым лицом (именно про его семью говорили с легкой завистью, что в семье Гамильтонов даже собаки вели свою родословную с первых высадившихся на острова норманов). - Что вы хотели мне сообщить?
Сидевший на тахте офицер встал и расправил свой мундир лейтенанта прежде чем начать говорить.
- Не знаю, помните ли вы меня, — сказал он, — Мы встречались на олимпиаде 36 года в Мюнхене, - человек с челюстью боксера-тяжеловеса вопросительно смотрел на англичанина. - Я заместитель Гитлера, Рудольф Гесс! - последнюю фразу он произнес четко, по-военному, и явно выраженной гордостью. - Я обладаю информацией, которая представляет для Великобритании жизненно важный интерес, - у Гамильтона удивленно приподнялась бровь.
… В течение последующих нескольких дней к Гессу, перевезенному в Лондон, началось настоящее паломничество. Первым, проведать «таэрского сидельца», как Гесса сразу же окрестили вездесущие журналисты, пришел лорд Гамильтон, который с этого времени стал с ним практически не разлучен. Потом было посещение одного из советников службы здравоохранения британской армии Дж. Р. Риса, которому было приказано обеспечить максимально благоприятные условия для пленного. После него состоялась встреча с первым секретарем министерства иностранных дел Ф. Килпатриком, который покинул Таэер в заметно тревожном состоянии с пачкой исписанных листков. В этот же день Гесса инкогнито посетил член внутреннего кабинета парламента лорд-канцлер сэр Саймон, для которого охрана специально перекрывала несколько этажей здания. В итоге Гесс уже через час был срочно доставлен в резиденцию премьер-министра.
- Вы Рудольф Гесс? - Черчиль не смог себе отказать в слабости и уязвить своего собеседника. - Заместитель Гитлера? - он с удовольствием наблюдал, как вытягивается от плохо скрываемой злости лицо доставленного немецкого офицера. - Лорд Гамильтон сообщил мне, что у вас есть крайне важная для нас информация. Он говорил какими-то намеками. Я надеюсь, что вы мне поясните все в полном объеме...
Их встреча состоялась в штаб-квартире премьер-министра - «военном кабинете», неглубоко расположенном бомбогазоубежище. Помещение было довольно просторным — примерно пять на десять метров с высоким потолком, под которым проходили толстые трубы коммуникаций. В центре кабинета располагался длинный стол с зеленой скатертью и несколькими графинами с водой. На стенах висели карты с основными театрами военных действий, утыканные иголками с разноцветными флажками.
