− Обо всем.

− Если ты решил задержать меня для того, чтобы прочитать мораль по поводу моего поведения, то я, пожалуй, пойду, − произнесла я.

− Стой! − он подошел вплотную к поезду и обхватил меня за ноги, поскольку я уже успела забраться на две ступеньки выше.

− Что стой? Мятежный, что ты хочешь от меня? Не замечал, что наше с тобой общение порой заключается лишь в том, что ты вечно меня упрекаешь и пытаешься учить чему-либо? Знаешь, это достало!

− Да неужели?

− Представь себе!

− А-а-а! Помоги мне! − непонятно к кому обратился Паша и уткнулся в меня лицом.

Я опустила свою руку ему на голову и в который раз испытала противный, моментально раздирающий на части удар по сердцу.

− Вот черт! − у меня на глазах выступили слезы.

− Знаешь, что тебя отличает от всех девушек, с которыми я общался до этого? − между делом поинтересовался Павел.

− Конечно!

− Знаешь? − удивился он, все еще не смотря на меня.

− Я единственная из них всех самая красивая, умная и добрая.

− Ха-ха-ха! Кто бы сомневался.

Паша поднял вверх голову и теперь смотрел прямо мне в глаза.

− Это все, конечно, правда, но еще тебя отличает то, что ты совершенно не умеешь слушать и не даешь возможности людям хоть раз полностью высказаться.

− Ну, нет… ты утрируешь.

− Никак нет. Я тебе за два дня сто раз пытался объяснить, донести свои мысли, но стоило мне хоть на миллиметр приблизиться к ним, как ты тут же отбрасывала меня на милю. И к чему это привело?

− К чему?

− К тому, что ты сейчас плачешь. Совершенно непонятно из-за чего.

− Что? Я не плачу. Тебе показалось! − смахнув руками слезы, я посмотрела на него, натянуто улыбнувшись. − Вот видишь, все нормально.

− Господа пионеры! Можно нам подняться на борт? − раздался возглас пожилого мужчины, который подкатив к нашему вагону чемодан, теперь вместе со своей пожилой спутницей дожидался, когда им станет доступна лестница

− Да, конечно! − кивнул Паша.

В этот момент, подхватив за ноги в области колен, он поднял меня и отошел от входа в вагон.

− Эй! − от неожиданности мне пришлось вцепиться в него, чтоб не потерять равновесие. − Ты что творишь?

− Ха-ха-ха!

Он поставил меня около себя и, тряхнув рукой, посмотрел на часы.

− Еще десять минут.

− И что? − я оставалась рядом с ним и теперь смотрела на него смеющимся взором.

− Ничего. Разве что мне придется уложить в них все то, что я должен был говорить тебе на протяжении двух дней.

− Вау! Это становится куда более интересно.

− Да не то слово, − усмехнулся он.

− Ну и что же ты хотел сказать?

− Что хотел сказать? − зачем-то переспросил Паша. − Что же я хотел сказать…

Взяв в ладони мое лицо, Мятежный притянул меня к себе и поцеловал. Я попыталась вырваться, но он обнял меня за талию, и, казалось, мне некуда было деться.

− Это нехорошо! − прошептала я, когда он остановился.

− Что нехорошо?

− Все. Зачем ты это со мной делаешь? Я же не смогу все забыть как ты! Не смогу! Я обычная девочка, которая...

− И не надо.

− Не надо? − переспросила я. − А что ты мне предлагаешь делать? Что?! Сидеть и ждать чего-то? Чего-то непонятного?

− Если я для тебя «что-то непонятное», то да, я предлагаю тебе ждать «что-то непонятное».

− Паш… это глупо.

− Полин, я не могу сказать сейчас что-то конкретное. Понимаешь? Но я тебе обещаю, что если ты подождешь и дашь мне возможность...

− Что? − не поняла я. − Подожду? Тебе самому не смешно? Я уезжаю! Уезжаю в другой город! Я из другого мира! Паша! Не надо... не надо делать еще хуже. Поиграли и хватит. Мне понравилось.

− Я понимаю, сложно поверить, но это именно то, что не дает мне возможность отпустить тебя. Ты другая. Не представляешь, как мне необходим... такой человек, как ты. Особенно сейчас. Я приеду к тебе.

− Что? Мятежный, ты охренел? Ты, конечно, милый и умеешь пудрить мозг, но не стоит так откровенно вешать мне лапшу, я тебе не верю.

− Не веришь?

− Нет, не верю, − буркнула я и пошла в сторону вагона.

− Подожди ты! Да подожди! − он схватил меня за руку.

− Что?

− Я приеду! Обещаю!

Я замотала головой.

− Не веришь?

− Нет! Не верю! − сказала я. Конечно же мне хотелось в это верить, но здравым умом я понимала, что все это глупости. − У нас не такие отношения, чтобы ты ехал так далеко. У нас вообще ничего нет. Но ты мне понравился, − улыбнулась я.

− Не верь, но я приеду.

− Не приедешь.

− Приеду! − он вновь притянул меня к себе. − Это несложно. Для меня это будет полезно.

− Ну, конечно! Сын миллионера, отстань от меня!

− Не плачь, − прошептав мне на ухо, он еще раз поцеловал меня в губы и отпустил. − Все, беги, а то не успеешь.

− Паш…

− Иди давай!

Вцепившись в его руку, я, кажется, до крови оцарапала его кожу своими острыми ногтями.

− Не смей плакать, − пригрозил он, проведя большим пальцем мне по щеке. − А то не приеду.

Меня окликнула проводница, предупреждая, что поезд отправляется с минуты на минуту.

− Паша, а ты что тут делаешь? − по перрону в нашу сторону шел Александр Алексеевич в сопровождении трех охранников.

− Людей провожаю.

Мятежный-старший окинул меня уничтожающим взглядом. Я в последний раз посмотрела на Пашку и, вскочив на ступеньки, попрощавшись с ним и его отцом, направилась по вагону.

− Девушка, пройдите на свое место. Сейчас поезд будет набирать скорость, и при этом надо находиться на своих местах.

− Хорошо.

− Ну что? − обратился ко мне Кир. − Я уж думал, что ты решила остаться! Ха-ха-ха! − пошутил он.

Глянув на него безразличным взглядом, я уселась к окну и, вставив в уши наушники, врубила музыку на полную громкость. Смотря в окно и наблюдая за куда-то бешено мчавшимися деревьями, я смахивала с лица периодически выступающие слезы. Меня жгло изнутри. Было больно. Я плакала и не могла остановиться. Еле-еле сдерживая всхлипы, чтоб, не дай бог, никто не поинтересовался, что со мной приключилось, я старалась не смотреть на Кира. Спустя полчаса пошел дождь. Небо плакало вместе со мной. По ноге пробежалась вибрация телефона. Брат, сидящий рядом, прислал сообщение: «Держись! Все будет хорошо».

Это еще больше расстроило меня. Теперь я не прятала слезы, не было смысла, Кир все понял. Я была благодарна брату, который чувствовал мое настроение и не лез ко мне, но оставался, как и прежде, рядом. Он был моей единственной поддержкой. Убаюканная дождем и монотонным пейзажем я заснула.

====== Тридцать восьмая. ======

− Полина! Полина! − брат настойчиво тряс меня за плечо.

− М-м-м?

− Просыпайся! Приехали!

− Что? Как? − я мигом раскрыла глаза и выглянула в окно. − Уже?

Мой родной, любимый город! Как жаль, что я проспала радостные минуты, когда наш экспресс потихонечку заползал в Петербург. Потянувшись, я поднялась с кресла и подхватила тяжелую сумку, протянутую братом.

− Донесешь? Рука до сих пор ноет.

− Да! Без проблем!

Очутившись на улице, я с наслаждением втянула в себя прохладный влажный воздух своего города, и это на чуть-чуть, но подняло мне настроение.

− Боже, как я тебя люблю! Как я скучала, Питер!

− Что ты сказала? − откликнулся Кир.

− Ничего. Она тяжелая! − пожаловалась я на сумку.

− Потерпи еще немного.

− Немного? Ты так говоришь, будто бы я не в курсе, что нам до метро еще идти и идти.

− Мы не на метро, − ответил мне брат.

− Не на метро? − удивилась я. − А как тогда? Вряд ли мы станем с тобой тратить две тысячи на такси, в этом случае лучше уж совсем без руки остаться…

− Ха-ха-ха! Действительно.

Мы подошли к главному выходу с вокзала, и Кир, опустив свою сумку на землю, достал мобильник.

− Кому звонишь?

− Да... одному челу.

− Не меня ли часом ты ищешь, друг мой? − послышалось издалека.

Обернувшись на крик, я увидела, что в нашу сторону едва ли не бегом спешит молодой человек.