- Мы, – тихо прошептал брат, опираясь на Анджелу. – Мы. Будем ждать в машине.

Теплый, даже жаркий день. Яркое солнце. Голубое небо. Крики чаек. Холодные страшные памятники. Венки. Полузасохшие цветы. Искусственные композиции.

За что все это?

Они ушли. Все ушли. Все отвернулись. Им было противно. Больно. Страшно. Но мне было еще хуже. Я не могла это сдерживать в себе.

- Эй! – ко мне обернулся Цепь, единственный кто остался рядом. – Садись давай!

Опустившись рядом с ним, я вновь потеряла контроль и сорвалась. Он гладил меня по голове. Не произнося ни слова. Они были мне не нужны. Ни мне, ни ему.

Я не могла успокоиться. Боль, режущая меня изнутри, кажется, добивалась своего. Медленно и верно сводила с ума.

- Полина... – сглотнув, хриплым голосом позвал меня Саня. – Не смей винить себя в этом.

Я повернулась к нему:

- Но это же я виновата.

- Почему? Кто это сказал? Кто это придумал? Ты думаешь, Дима хотел бы, чтобы все так считали?

- Я не знаю, – лишь от одного имени мне делалось еще больней.

- Франк не был бы Франком, если бы взвалил вину за все случившееся на твои плечи. Он сам согласился на эту гонку. Все происходило под их ответственностью, – рассуждал Цепь. – Полина… Ты... Ты имеешь право горевать о том… О втором, – неожиданно произнес он. – Он был тебе близок. Испытывать горечь и по нему. Это нормально.

- Саша… Почему? Почему ты говоришь мне это? Почему успокаиваешь? Твой друг погиб, а ты… Мне плохо, очень плохо, – произнесла я. – Мне не с кем поговорить об этом. Я вижу ненависть к себе в их глазах. Если бы я знала, что все кончится подобным образом. Я бы ни на шаг не подошла к Диме. Я готова отдать свою жизнь за то, чтобы он вернулся. Я бы так хотела поменяться с ним местами. И все этого хотят. Молчат, но хотят этого. А ты, ты успокаиваешь меня.

- Наверное, потому что я не такой эгоист как они. Им больно. Им страшно, они не могут терпеть. Они ломаются. Им хочется кого-то обвинить во всем. Они не понимают, что Дима не мог поступить иначе. Именно так поступают те, кто любит. Это необъяснимо, это опасно, это рискованно. Но будь на его месте Кир, а на твоем – Анджела... Они не понимают, что поступили бы так же. Обвиняя тебя в том, что ты металась между двумя огнями. Это не та плата, которую ты должна была заплатить за подобную ошибку.

Мы сидели с ним полуобнявшись и смотрели на могилу. Дав мне некоторое время переварить сказанное им, он продолжил.

Его голос поменялся. Стал более красочным. Немного похожим на тот, который я слышала каждый раз, когда мы пересекались:

- А мы так и не узнаем, что он за птица. Франк. Кем же ты был на самом деле? Просил не задавать лишних вопросов. Был верным другом. Другом, которому можно было доверить все секреты. Но сам не доверял нам главного. Не доверил себя. Хотя, наверное, это и к лучшему. Возможно, в каждом из нас живет часть Каса. Франк боялся этого. И правильно делал.

Я слушала его. Чувствовала, как успокаиваюсь.

- Ха-ха-ха. Полина, – он обернулся ко мне. На его лице застыла улыбка. – Ты можешь считать меня сумасшедшим. У меня болит вот тут, – он провел рукой по своей груди. – Болит. Я чувствую горечь, чувствую печаль. Но… Но,ты можешь убить меня, я не чувствую… Не чувствую, не ощущаю, что потерял его. Возможно, это моя эмоциональная защита, но не ощущаю сердцем, что его больше нет. Не ощущаю и все...

- Я тоже, – прошептала я.

- Наверное, об этом говорят люди, когда упоминают о том, что близкие навсегда остаются с нами в наших сердцах. Возможно… Это именно тот случай. Я чувствую, что… Он здесь. Он рядом. Это необъяснимо, но от этого мне легче. Если бы... А в прочем… Я не могу заставлять тебя думать об этом.

Поднявшись, он предложил мне пойти к машинам.

- Черт. Даже зуб его не отдали нам. Ну и куда мне теперь ходить, к нему? – весело поинтересовался Цепь, поддерживая меня за руку. – Забавно, стоило мне потерять зуб в драке, как Франк последовал моему примеру. Ха-ха-ха.

Мне стало легче. Это был обычный разговор. Это был смех. Смех насчет Димы. В момент я вернулась в прошлое. Он и его друзья, не переставая, шутили, подкалывали друг друга. Это было бесценно.

Обессилено опустившись на кресло, я провела рукой по столу. Забившись в свою комнату, я не хотела, я боялась выходить наружу.

Кир должен был договориться с врачом насчет Макса. Узнав о смерти брата, мальчик не смог воспринять это. Кир пытался привести его в чувство дома, но это не помогало. Его положили в больницу. Больше я ничего не знала. Меня не пустили к нему. Я сама не могла его видеть.

В последние дни я чувствовала себя странно. Я могла внезапно заплакать, затем рассмеяться. Моя голова сходила с ума. Я сходила с ума. Усевшись в кресло, я наконец-таки смогла заставить себя взять в руки кухонный нож. Зачем? Зачем я притащила его с собой в комнату? Нет. Я не собиралась кончать с собой. Хоть… От этого стало бы легче. Наверное. Легче мне. Лучше всем остальным.

Я не понимала саму себя. Находясь в прострации, я уже не чувствовала боли. Ничего не чувствовала.

- А-а...

Схватив нож, резким движением я воткнула острое лезвие себе в ладонь. От этого не стало легче. Даже не стало больней. Я смотрела на кровь, заливающую мой стол. Приложив ладонь к поверхности, я провела рукой.

Кровавый развод. Что это по сравнению с болью, которую ты испытываешь, сгорая заживо? Мне не дано было это узнать. Я боялась. В некоторые моменты я хотела расплатиться с самой собой. Хотела разбиться. Уйти. Нет! Во мне явно не было заложено ничего от самоубийцы. Я была загнана в угол. Мне было плохо. Очень плохо. Но я была не настоль сильна и бесстрашна, чтобы расстаться с жизнью.

Дверь приоткрылась. Спрятав окровавленную руку, я обернулась.

Передо мной замер мой брат. Он был спокоен. Поднявшись с кресла, я подошла к нему ближе. Я хотела увидеть в его глазах хоть что-то. Кир держал в руках белый конверт. Не выдержав мой взгляд, он протянул мне его. Отвернулся.

- Что это? – спросила я.

Забыв о порезе, я взяла белую бумагу испачканной рукой.

- Посмотри… Этого... Этого должно хватить, – выдавил он из себя.

- Чего хватить? На что хватить? – не поняла я.

Заглянув внутрь, я увидела.

- Двести тысяч. Мне кажется, тебе должно хватить на первое время.

- Но... Зачем? – подняла я на него взгляд. – Для чего? Для чего они мне?

- Берг... – Кир с трудом произносил слова. – Полина... Я… Я думал, Господи, я думал, что ничто не сможет заставить меня... Полина, я не могу простить тебе его смерть.

- Что? – я была шокирована.

- Пожалуйста... Ты сама принимаешь решение. Я не могу заставить тебя. Ты моя сестра. Это твой дом. Но, прошу тебя. Я не могу тебя видеть.

- Кир!

- Полина. Когда я смотрю на тебя, я вспоминаю о нем, – произнес он.

- Кир! Но я не…

- Пожалуйста! Будет лучше, если ты уедешь. Прошу тебя! Я прошу тебя!

- Как? – проорала я. – Что ты несешь? О чем ты? Зачем мне уезжать? Я не виновата! Как ты можешь так поступать со мной? – мои глаза наполнились слезами. – После всего... Мама, Папа, Дима.

- Дима... Дима. Я думал, мне стоит охранять тебя от него, а вышло все наоборот, – грустно хмыкнул мой брат. – Берг, ты... Я не могу обвинить тебя во всем. Но я… Я знаю, что это из-за тебя. Из-за тебя этот гребанный придурок сорвался и убил моего друга! Из-за тебя! – заорал он. – Из-за тебя! Он был моим лучшим другом! Единственным, на которого я мог положиться! Ты хоть понимаешь, что он для меня значил? Ты понимаешь, кем он для меня был? Он заботился обо мне! Только он! А теперь его нет! Нет! Из-за твоих глупостей! Ты виновата в этом! Ты! Ты и твой сумасшедший! Это ты натравила его на моего друга! Ты! Своим поведением! – проорал он мне прямо в лицо. – Убирайся! Прошу! Я не могу! Я испытываю к тебе ненависть! А не должен этого делать!

Развернувшись, он ушел. Выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Меня охватил ужас. От услышанных слов я долго не могла прийти в себя. Казалось, из-под меня вырвали землю. Я падала. Падала куда-то.