Заскулив, я мечтала проснуться. Это было невозможно. Как они могли погибнуть? Как смогли покинуть меня? Бросить, исчезнуть, уйти.

Мне не хватало воздуха, я пыталась вырваться из крепких объятий Сани, но он не отпускал меня, боясь, что я выкину очередной фокус и вновь побегу к огню.

- Отпусти меня, отпусти! – я не могла оторвать свой взгляд от обеих машин.

- Мы должны уезжать.

- Они уже перехватили всех и оцепили дорогу. Но есть еще одна. Она идет через лес, до нее добраться проще простого. Так мы сможем уйти невредимыми, – пробормотал Кас.

Его голос был другим, не таким как прежде. Нотки истерики. Страха. Горечи.

- Не-е-ет! – Цепь резко выпустил меня.

Подскочив к Касу, он ударил не сопротивляющегося друга по лицу:

- Невредимыми? О чем ты? – заорал он. – Как ты смеешь говорить такие слова? Как? Ведь это именно из-за тебя все произошло!!!

Опустившись на асфальт, я пыталась держаться, не терять сознание. Меня тошнило, я не могла больше находиться рядом с огнем. Рядом с ними.

- Как? Как ты мог? Как ты мог нас предать?

- Я не знал!

Удар за ударом. Обе руки Саши были залиты кровью. Я видела, что он не может остановиться, что он способен добить Каса.

- Как ты мог? – сглотнув, повторил Саня. – Ты же...

- Дай мне все объяснить, – в голосе Каса застыло отчаянье.

- Нет, – Саня отпустил его, и Кас свалился на землю. – Убирайся! Убирайся отсюда! Хотя тебе бы стоило сдаться ментам. ТЫ всех предал. ТЫ предал его, меня, ее, – Цепь указал на меня. – За что? За машину? Да провались она! Убирайся! Если я увижу тебя, и неважно, когда это произойдет, завтра, через год, через двадцать лет… Я убью тебя! Убью! Исчезни!

Цепь подхватил меня за плечи.

- Поехали, нам пора убираться, менты совсем скоро будут тут. Давай, малышка! Я не могу оставить тебя тут.

Он протащил меня мимо рыдающего на земле Каса и, открыв дверь, усадил в мою машину.

Вблизи от нас вопили сирены. Менты покончили с нашими друзьями и добирались до нас.

Пытаясь сконцентрироваться, Саня с третьего раза смог сдвинуть машину с места. Она глохла. Он заводил ее. Она снова глохла. Он не мог спокойно тронуться с места.

- Черт! – собрав волю в кулак, он наконец-таки поехал.

Промчавшись мимо догорающих машин, мы помчались дальше.

Я не могла произнести ни слова. Все мое тело болело. Меня разрывало изнутри. Я не могла оторвать взгляда от того, что осталось после аварии. Смотрела в боковое зеркало. Позади замаячили две полицейский машины. Одна притормозила возле оставшегося на земле Каса, а вторая помчалась за нами.

- Сука! – выругался Саня. – Блять!

Меня сильно качнуло. Я вновь ударилась головой о стекло. От резкого поворота меня бросило в сторону Цепи.

Мы свернули на лесную дорогу, отходящую в сторону.

Ни я, ни Цепь не знали, куда она ведет, не закончится ли она в самый ответственный момент. Мы рисковали. Мы не знали, что нас может ожидать впереди. Менты, свернув за нами, продолжали преследование.

Цепь не мог набрать большую скорость, нас и так постоянно кидало из стороны в сторону, мы едва не сталкивались с дряхлыми стволами деревьев, пару раз едва не завязли в лесных лужах. Все это приводило меня в ступор. Где-то глубоко я понимала, что мы уходим от преследования, что мы нарушаем закон, что если нас схватят, все будет кончено. Я не боялась этого. Мне было все равно. Я сидела возле Сани, смотря вперед, сквозь слезы. В моей голове мелькали различные воспоминания, связанные с Пашей и Димой. Я не могла поверить, что больше не увижу их. Я не верила в то, что никогда не смогу окунуться в голубые глаза Мятежного, не смогу ощутить порывы ненависти от непонимания его поступков. Я боялась думать о том, что больше никогда не почувствую запах корицы. Никогда не услышу звонкого смеха Франка. Этого не может быть…

Нам повезло. Запущенная дорога вывела нас на шоссе.

Воспользовавшись скоростным преимуществом, Цепь начал набирать обороты. Мы разгонялись. Его машина ревела, уходя от наших преследователей. У них не было ни одного шанса. Они могли лишь надеяться на то, что Саня врежется в какое-либо дерево в лесу, но на ровной дороге он оставил их далеко позади себя.

Мы неслись, разрезая окружающую нас темноту светом своих фар. Неслись, сами не зная куда, желая лишь подальше убраться от этого страшного места. Я не знала, что произошло с другими. Хоть кому-нибудь удалось уйти? Я не понимала ничего в случившемся.

Мы ехали молча. Сколько времени? Не знаю. Саша не сбавлял скорости, летел по дороге. Значит... так было надо.

Преодолев свой страх, я повернулась к нему. В горле застрял комок. Прямо посередине. Мне стало страшно. Я увидела его слезы. Слезы, льющиеся из его глаз. Он не мог смахнуть их со своего лица, боясь отпускать руль, но не мог прекратить плакать. Я чувствовала его боль. Чувствовала, как ему было плохо. Не выдержав, он резко затормозил, скатившись с шоссе на придорожный гравий, Саня съехал на очередную лесную дорогу, дабы скрыться от посторонних глаз.

Погасив мотор, молча открыл дверь машины и выбрался наружу. Я наблюдала за ним, не зная, что сказать, как поддержать. Нужна ли была ему моя помощь?

Едва держась на ногах, я выползла на воздух. Он был холодным свежим и обжигающим. Легкими прикосновениями к моему лицу он подсушивал мои слезы. Я так хотела, чтобы меня обняли, прижали, сжали, успокоили и сказали о том, что все произошедшее лишь кошмар. Мое воображение.

Я услышала сдавленный всхлип. Повернувшись, я увидела Сашу. Прислонившись к стволу какого-то дерева, он пытался прийти в себя. Это не получалось. Присела рядом с ним, опустив голову ему на плечо. Растирая лицо руками, он пытался скрыть свои слезы.

- Блин… Я не могу, прости, – попросил он за что-то прощение. – Я не могу в это поверить.

- Это все неправда, – посмотрела я на него.

Он обернулся на меня, прерывисто дыша. Я знала, что происходит сейчас у него внутри. Сдерживая истерику, он едва справлялся с режущей по всему телу болью.

- Конечно, это не может быть правдой.

Боль.

Боль. Я была абсолютно здоровой. Так почему же я чувствовала, что еще немного, и я уйду из этого мира? Покину его. Навсегда.

Отвернувшись от него, я легла на траву.

Согнувшись, я скрестила на животе руки. Это уже были не слезы, я не плакала. Это было нечто хуже. Меня рвало. Меня выворачивало наизнанку. Я поняла, что больше не выдержу. Меня вырвало. Вырвало. Мышцы содрогались. Я почувствовала привкус крови у себя во рту. Крови и рвоты. Я так хотела заснуть. Забыться. Впасть в кому. Я так хотела умереть.

Очнувшись, я рассматривала обои. Я слышала, что кто-то разговаривал на кухне, но не понимала кто это.

За все это время я так ничего не съела. Выпила несколько стаканов воды. После чего меня вырвало. Организм отказывался воспринимать происходящее вокруг.

Заснув на траве той ночью, я сама не поняла, как оказалась в своей комнате. Очнувшись, я, было, подумала, что все это было просто ночным кошмаром. Схватила телефон и набрала номер Димы.

Из коридора послышался сдавленный голос Кира.

- Я не знаю. Не знаю, что теперь будет. Они не пробьют нас по номерам. У них ничего нет. Все фальшивое.

Нажав на сброс вызова, я ощутила внутри себя неописуемую боль.

- Нет! Нет! – завопив, я вцепилась в подушку.

На мои вопли в комнату вбежала Ломоносова. Она пыталась успокоить меня, несла какую-то невнятную чушь, я не понимала ее. Оказавшись на полу, я сжала руками голову. В комнату вошел брат. Он молча опустился на мою кровать. Не смотрел на меня. Его глаза были сильно опухшие. Он изменился. Изменился. Его лицо изменилось. Он похудел. Осунулся. Стал другим.

- Я… Мне надо забрать… Макса из школы. И… – не выдержав, он выдохнул, нажав двумя пальцами себе на глаза.

Я вспомнила. Это должен был быть обычный день. Утром у меня был экзамен. Потом мы должны были с Димой поехать за город.

Больно. Мое сознание решило отключиться. Затеряться где-то вдалеке.