И вот наконец Рорк смотрел на нее с монитора. Он был невероятно, до невозможности красив: узкое лицо с правильными чертами, слегка выступающие скулы, выразительный, крупно очерченный рот. Компьютер справедливо назвал его брюнетом, но, конечно, не сказал, как густы его волосы, зачесанные назад и почти достающие до плеч, какой у него высокий лоб. Рорк действительно был голубоглаз, но этого определения было мало, чтобы передать глубокий, почти синий цвет его глаз и притягательную силу его взгляда.

Даже по картинке можно было понять, что этот человек умеет добиться всего, что захочет, и использовать завоеванное по своему усмотрению, не считаясь с чувствами окружающих.

Глядя на экран, Ева думала, что такой вполне способен убить, если ему это понадобится. Причем он совершил бы убийство хладнокровно и методично, без эмоций.

Вынимая дискету, Ева решила, что с Рорком надо побеседовать. И как можно скорее!

К тому времени, когда Ева покинула участок, серое небо словно прохудилось, стал сыпать мелкий снег. Она обреченно похлопала себя по карманам и убедилась, что оставила перчатки дома. Так, с непокрытой головой, с голыми руками, в одной кожаной куртке, плохо защищавшей от злого ветра, она добралась до своей машины и покатила домой.

Ева давно собиралась отремонтировать машину, но все не находила времени. Зато сейчас у нее времени было более чем достаточно, чтобы об этом пожалеть: продираясь сквозь пробки, она тряслась от холода и кляла неработающую систему обогрева. Ева дала себе слово, что если доберется до дома, не превратившись в сосульку, то первым делом обратится к механику.

Но дома первая ее мысль была о еде. Уже отпирая дверь, она мечтала о тарелке горячего супа, о горке чипсов, если они еще не кончились, и о чашке кофе – хорошего настоящего кофе, а не безвкусного пойла.

Конверт Ева увидела тут же – он лежал на полу у самой двери. В следующую секунду она уже сжимала в руке оружие. Обшаривая квартиру тревожным взглядом, она пинком ноги захлопнула за собой дверь и, не поднимая конверта, первым делом обошла комнаты, чтобы удостовериться, что ее не ждет непрошеный посетитель.

Только тогда, убрав оружие в кобуру, сняв куртку и отбросив ее в сторону, она подняла конверт за самый краешек. На нем не было ни надписи, ни какой-либо пометки. Ева отнесла конверт в гостиную, которая служила ей и кабинетом, аккуратно распечатала, вынула кассету и вставила в видеомагнитофон.

Мысли о еде покинули ее в первую же секунду.

Изображение было высочайшего качества – так же как и звук. Ева медленно села, не сводя глаз с экрана.

Обнаженная Шерон Дебласс нежилась на бескрайней кровати, шурша атласными простынями. Покачиваясь на матрасе, она запустила пальцы в роскошную гриву темно-рыжих волос.

– Хочешь чего-нибудь особенного, дорогой? – Шерон встала на колени, подперла ладонями груди и провела языком по губам. – Лучше иди сюда. Займемся этим снова. – Она опустила глаза и по-кошачьи улыбнулась. – Как я погляжу, ты более чем готов! – Она со смехом откинула волосы назад. – А-а, нам захотелось поиграть? Только не делай мне больно. – Шерон изогнулась всем телом и задрожала, в глазах ее горело возбуждение. – Я сделаю все, что ты захочешь. Все! Иди сюда и возьми меня силой. Я этого хочу. И все время держи меня на мушке своего пистолета! Я этого хочу. Я хочу, чтобы ты…

От грохота выстрела Ева подскочила на месте. Ее чуть не вырвало от этого зрелища: женщина упала, как сломанная кукла, из дыры во лбу хлынула кровь. Второй выстрел был уже меньшей неожиданностью, но Еве все равно пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвернуться от экрана. После третьего выстрела наступила тишина, нарушаемая только тихой музыкой и дыханием. Дыханием убийцы.

Камера пришла в движение, демонстрируя труп во всех мерзких подробностях. А потом Ева увидела Шерон Дебласс такой, какой нашла утром, – распластанной на окровавленной простыне. По кадру шла надпись:

ОДНА ИЗ ШЕСТИ.

Когда Ева просматривала кассету во второй раз, ей уже удалось взять себя в руки. Она заметила легкое дрожание камеры после первого выстрела, уловила тихий вздох. Она вслушивалась в каждый звук, присматривалась к каждому движению, надеясь найти ключ к разгадке. Но преступник был необычайно умен…

Самое отвратительное – он сам прекрасно знал, что дьявольски умен! Ему захотелось похвастаться перед ней своим умом, своим хладнокровием. Захотелось дать ей понять, что и он знает, где ее искать, что и она нигде не сможет от него укрыться…

Злясь на свои руки за неуместную дрожь, Ева встала и, забыв про кофе, налила себе вина. «Надо бы на всякий случай держать в доме виски», – подумала она, быстро выпила вино и набрала номер телефона своего непосредственного начальника.

На звонок ответила жена майора Уитни, которую Ева, очевидно, оторвала от традиционного званого ужина.

– Миссис Уитни, простите, что отвлекаю, но мне необходимо переговорить с шефом.

– У нас гости, лейтенант.

– Понимаю, мэм, и приношу свои извинения. – Ева заставила себя вежливо улыбнуться. – Но это очень срочно.

– Как всегда…

Ева ждала шефа целых три минуты. К счастью, телефонная система не пыталась скрасить ей ожидание надоедливой музыкой или сводкой новостей.

– Даллас?

– Мне необходимо направить вам кодированное сообщение, сэр.

– Что, дело действительно срочное, Даллас? Боюсь, жена устроит мне веселую жизнь…

– Да, сэр.

«Полицейским лучше оставаться холостыми», – в который раз подумала она, нажимая на нужные клавиши.

Ей пришлось некоторое время подождать. Когда Уитни снова подошел к телефону, он был мрачен.

– Откуда вы это взяли?

– Нашла на полу у себя в квартире, когда вернулась из участка. – Она старалась не выдать голосом своего смятения. – Он знает, кто я, где живу и чем занимаюсь.

Уитни помолчал.

– В моем кабинете, в семь ноль-ноль. Захватите кассету, лейтенант.

– Будет исполнено, сэр.

Положив трубку, Ева, повинуясь инстинкту, сделала две вещи: скопировала кассету и налила себе еще вина.

…Она проснулась в три часа ночи, дрожа, обливаясь потом, ловя ртом воздух, тщетно пытаясь закричать. Хрипя, она дотянулась до лампы на прикроватном столике: кошмары особенно ужасны в темноте.

Содрогаясь всем телом, Ева откинулась на подушки. Этот кошмар был хуже, несравненно хуже, чем все, что снились ей раньше!

Да, она его убила. Но разве у нее был выбор? Он слишком накачался наркотиками, чтобы можно было просто оглушить его. О да, она пыталась, но он продолжал на нее наступать, сверкая обезумевшими глазами и окровавленным ножом, зажатым в кулаке.

Девочка уже была мертва. Ева оказалась не в силах этому помешать. Ведь правда, милостивый боже, она не могла ее спасти?!

Разрубленное на куски тельце, надвигающийся на нее безумец с окровавленным ножом… Обжигающий взгляд, смертельный выстрел – и он падает как подкошенный.

Только этим дело не кончилось! О нет, в этот раз не кончилось. В этот раз он не упал, а сделал шаг, еще, еще… Она ждала его, обнаженная, стоя на коленях на атласной простыне. Нож превратился в кремневый пистолет, а мужчина – в человека, чью фотографию она изучала несколькими часами раньше наяву. В человека по имени Рорк.

Он улыбался, и она хотела его! Ее тело извивалось от страха и желания. Потом он выстрелил в нее: в голову, в сердце, между ног.

И все это время несчастная малышка напрасно взывала о помощи…

Не имея сил бороться с наваждением, Ева перевернулась на живот, прижалась лицом к подушке и разрыдалась.

– Доброе утро, лейтенант.

Ровно в семь утра майор Уитни жестом предложил Еве присесть. Несмотря на то что он занимал этот кабинет уже двенадцать лет – а может, именно благодаря этому, – у него был острый глаз. От него не укрылось, что она плохо выспалась и тщетно попыталась скрыть это косметикой.