Я с силой сжал одеяло, когда почувствовал вторжение в своё тело.

- Больно, - прикрыв глаза, выдохнул я, сжимая в кулак ткань и прикусив уголок губы. Да, действительно, что-то не очень приятно…

- Так надо, - снова усмехнувшись, ответил он, и резко, без предупреждения, вошёл до конца.

Раздался короткий, но громкий вскрик. Через пару секунд я понял, что это был я. В глазах резко потемнело, и тут же запрыгали искорки. Боль внизу была тянущей и режущей и придавала просто дикий дискомфорт. Он внутри меня.

Не так я себе всё это представлял. Я думал, первая ночь будет нежной, совсем другой. Сейчас же я вижу перед собой животные инстинкты и крайне грубое поведение. Проглатываю ком обиды, стоящий в горле, и зажмуриваюсь, а по правой щеке прочертила прозрачную дорожку единственная слезинка. Том вышел из меня, давая вздохнуть мне спокойно, а дальше действовал уже чуть мягче, не так резко.

Но уже через десять минут он с каждым толчком выбивал из меня стоны наслаждения. Да, я сдался. Как последняя шл*шка. Отбросил все лишние мысли и решил отдаться, если мне выпал такой шанс. Том яростно вдалбливался, по-другому не сказать, в моё тело, так сильно сжимая пальцы на бедрах, что там, скорее всего, останутся синяки. Глаза сверкали черным огнем, а из груди у него вырывался полурык-полустон с каждым уверенным движением.

Я метался по постели, когда он вновь нашел ту точку наслаждения внутри меня, которая посылала импульсы удовольствия мне в мозг. Я чувствовал приближающийся финал. Хотелось остановить этот момент, перемотать немного назад и продлить его ещё, ещё, ещё. Но мы неумолимо двигались к завершению. Нойвирт крепко держал меня за бедра, прикрывая глаза и желая сейчас лишь одного – дойти до пика удовольствия, больше ему не нужно было ничего.

Я не выдержал первым. В глазах всё заблестело, а сердце, казалось, билось двести ударов в минуту. Ещё в полукоматозном состоянии открываю глаза и вижу Тома, который стал медленно и глубоко входить в меня, а потом вновь ускорился и… Глухо простонал, ослабив хватку. Он приходил в себя лишь около десяти секунд, а потом, вскинув на меня взгляд, в котором плескалась смесь из ненависти, отвращения и презрения, отвернулся, усевшись на другой край кровати, стащил с тумбочки зажигалку и вытащил из пачки сигарету, тут же прикурив.

Не понял, что это сейчас было? Сажусь на кровати, прикрывая свой стыд одеялом, и в непонятках смотрю на спину, которая была усыпана родинками, как небо звездами в морозную ночь. Я по внутреннему зову дотронулся пальцами до пылающей кожи, но тут же отдернул руку, когда вновь увидел эти глаза, которые смотрели на меня с такой издевкой, что становилось больно.

- Зачем, Том? – Только и спросил я полушепотом, сжимая одеяло и чувствуя, что в сердце пустили ядовитую стрелу.

- Зачем!? – Почти выкрикнул Нойвирт, чуть повернувшись ко мне и держа в руке сигарету. – Ты ещё спрашиваешь?

Я растерянно смотрел, не произнося ни звука. Вопросов было столько, что мозг был ими перегружен.

- Что, приятно, когда твои чувства растаптывают? – Он усмехнулся. – Ты чертов подонок, Ан, я не ожидал от тебя такой мерзости.

- Ч-что? – В душе разворачивалась жуткая паника.

Он обернулся одеялом и вышел куда-то. Я хотел было отправиться следом, но Нойвирт вернулся спустя несколько секунд, бросая в меня мой же кошелек.

- Ты ведь знаешь, что там! – Выкрикнул он, метая искры из глаз.

Я с ужасом прикрыл рот рукой, неверяще смотря на Тома. Откуда?..

- Решил поиграть с Маттиасом, чтобы пробраться ко мне в постель, ублюдок? – Почти выплюнул мне в лицо, вкладывая в свои слова столько яда, на сколько был только способен.

- Том, я не… - попытался возразить, но тут же был остановлен звонкой пощечиной. Рука, однако, тяжелая.

- Рот закрой! Как ты мог додуматься до такого? Что за черти в твоей голове? – Выкрикивал он вопросы, а мне становилось всё противнее и противнее.

- С Мэттом всё получилось случайно! – Я отчаянно выпалил, но больше похоже на жалкое оправдание. За вторую попытку объясниться получил вторую пощечину.

- Не бывает так, ясно тебе!? Никогда не думал, что поклонники могут быть настолько жуткими и эгоистичными. Пользоваться чувствами лучших друзей ради того, чтобы просто получить ночь, - он истерично хохотнул, а мне стало погано на душе. Том принял мои чувства как что-то грязное, легкомысленное, вульгарное.

- Я же люблю тебя, - закрыв лицо руками, жалобно произношу, а Тома, казалось, эта фраза взбесила дальше некуда.

- Ты любишь мой образ, не более! Всё, хватит с меня. Уйди из моей жизни и не смей трогать Штойера. Между нами ничего не было.

Когда он снова отвернулся и глубоко втянул в себя сигаретный дым, я вновь попытался притронуться к плечу, но Нойвирт резко схватил в охапку мою одежду и швырнул прямо мне в лицо.

- Выметайся отсюда!!! Живо!

Столько ненависти в одном взгляде любимых глаз. Обиженно поджав губы, чтобы не разреветься тут же от досады, натягиваю на себя вещи, кое-как застегивая. Стеклянными глазами смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Бледный, растрепанный, а взгляд как у неизлечимо больного. Поднимаю кошелек с проклятой фотографией и грубо пихаю в задний карман брюк. Вздохнув так, будто это мой последний глоток воздуха, иду, еле волоча ноги, к выходу из комнаты.

- Анхель, - вдруг спокойно окликает меня, и я оборачиваюсь, с надеждой глядя в темные глаза.

Бросив взгляд на часы, на которых было 23:55, и выпустив в воздух колечко сизого дыма, ухмыляется, довольный своим «уроком восстановления справедливости», и так же спокойно выговаривает:

- С праздником тебя, - не выдерживает и усмехается, смотря на меня, как на использованную вещь.

Ураганом несусь в прихожую, хватаю куртку. Матерюсь, не попадая руками в рукава с первого раза. А вот сейчас было действительно жестоко. Кое-как залезаю в кроссовки и, не зашнуровывая их и не застегивая куртки, распахиваю входную дверь, встречая глазами радостного Мэтта с пакетом в руках.

- О, говорил же, успею! Эй, - он ошеломленно уставился на меня, (похоже, видок был не из лучших) а я, дабы избежать ненужного сейчас разговора, убрал его руку с дверного проема и побежал вниз по ступенькам, падая и задыхаясь от боли. – Куда ты!? Анхель, вернись!

Но мне было плевать. И на Штойера, и на Нойвирта, и на чертов праздник. Я хотел сдохнуть сейчас больше всего на свете. И плевать, что променял счастливую жизнь на человека, который только что проучил меня так, что никогда теперь не забуду. Всё пошло к чертям. Всё сломалось в один момент, рассыпалось, как карточный домик. Старался делать всё аккуратно и постепенно, а получилось хуже некуда. Я всё сломал. Том ненавидит меня. Он ненавидит меня!

Вываливаюсь из подъезда и бегу, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дома. Останавливаюсь через пару кварталов, когда сердце несется вскачь и дышать становится больно, и смотрю на залпы салюта, слыша «С Рождеством!», раздающееся из каждого угла. Ударяю кулаком в кирпичную стену и оседаю на снег, бесшумно плача и не зная, кому теперь нести своё окровавленное сердце в протянутых руках. Вот и лучшее в моей жизни Рождество.