Штойер повернул голову туда, где, по его мнению, находился шатен, и улыбнулся, а глаза тепло заискрились.

- Перестань, ты просто так говоришь, - отмахнулся он.

- Ничего не просто! – Обиженно возмутился Мартин, слабо пихнув его в плечо кулаком. – Помнишь, как мы поклялись друг другу, что всегда будем рядом, несмотря ни на что? Я тебя никогда не оставлю и ты всегда будешь мне нужен, хоть ты и вредный до ужаса.

Мэтт притянул друга к себе за плечи и уперся лбом в его затылок, прикрыв глаза. Мартин хохотнул и устроился удобнее в объятиях друга, который был значительно шире в плечах, чем он сам.

- Знаешь, мне так стыдно быть перед тобой вот таким. Слабым, нуждающимся в помощи. Ведь это я тебя всегда защищал и поддерживал, а теперь…

- Всё, заткнись, Штойер, не порть момент, - перебил его Мартин, уже успевший расслабиться. – Давай просто помолчим несколько минут, а?

Маттиас просто молча согласился, крепче прижимая к себе друга. В памяти всплыл один из самых запоминающихся моментов его жизни в детском доме…

«…15 лет назад…

Мэтт, заметив, что воспитательницы уже ушли на совет, название которого он так и не выучил, решил дать себе волю и прогуляться по соседним корпусам детдома, которые были соединены между собой длинными коридорами. Самым ближним оказался тот, где были дети от 5 до 9 лет, туда десятилетний любопытный мальчишка и решил прошмыгнуть.

Воровато оглядевшись, он быстро, но бесшумно добрался по коридору к двери корпуса и приоткрыл дверь. Пусто. Значит, воспитателей здесь тоже нет. Он уверенно открыл дверь шире и пошёл вдоль широкого коридора, про себя отмечая, что внешне всё выглядит практически так же, как и в их корпусе.

Уже через пять минут занятие показалось мальчику скучным, и он уже было собрался уйти из непривычно молчаливого корпуса, как услышал странные звуки неподалеку. Нахмурившись, сделал пару шагов назад и замер: в одной из комнат над кем-то издевались пятеро мальчишек. Нет, издёвки и грубые шутки не были каким-то откровением для маленького Маттиаса, который уже многое испытал на себе, но такое массовое «нападение» поразило его. «Жертву» он еле-еле заметил: внутри шумной компании барахталось и пищало что-то маленькое и беззащитное.

- Давай сюда! – Один из них, рослый темнокожий мальчик, выдернул из толпы и поднял над собой мягкую игрушку. – Сейчас поможем твоему Тедди!

Мальчишки громко рассмеялись, услышав прозвище медвежонка, которое ему дал, скорее всего, его обладатель. Мэтт заметил протянутые к игрушке маленькие ладошки и увидел мальчика лет шести, который отчаянно прыгал, но достать до плюшевого мишки никак не мог. В его глазах плескалось столько обиды, что даже у вечно гордого, задиристого Маттиаса кольнуло где-то в сердце.

Всё ещё пытаясь прийти в себя от увиденного, он, не сдвигаясь с места, словно в замедленной съемке видел, как разрывают на части плюшевого медведя, а мальчик пронзительно кричит, заливаясь горькими слезами. И, внезапно для всех, бросается на самого взрослого из мальчишек, наотмашь лупя маленькими ладошками. Остальные четверо тут же ввязываются в драку, ударяя того, кто был ощутимо меньше и слабее.

- Эй! – Окликнул Мэтт, подбегая к компании. – Отпустите его!

Все пятеро тут же повернулись, отпуская «жертву». Мальчик, держась за живот, сидел на полу и беспомощно смотрел на испорченную игрушку, которая, как мог подумать Маттиас, была ему очень дорога. Подойдя ближе, оглядел всех поочередно сверху донизу и грубо растолкал в стороны, подходя к мальчику и поднимая его с грязного паркета. Видя страх в глазах мальчишек, которые испугались прихода кого-то более взрослого, Мэтт тут же увел мальчика в сторону, убедившись, что его не сильно задели.

- Наркоманский выкидыш! – Выкрикнул кто-то из удаляющейся в другую сторону компании, а следом послышался очередной раскат хохота в коридоре.

Мальчик чуть не выскользнул из рук Маттиаса, который тут же прижал его к себе, шипящего от злости и обиды.

- Не надо, не отвечай им, - видя, как больно слышать такие слова мальчику, он пытался успокоить его, - все они дураки, не слушай.

Мальчик, вновь взглянув на поролон, разбросанный по полу, и то, что осталось от его игрушки, захлюпал носом, опускаясь у кровати и обнимая себя за колени. Закрыв лицо, тихо заплакал. Мэтт выдохнул и присел перед ним на корточки.

- Мне… его… бабушка, - мальчик заикался, захлебываясь слезами, - подарила… А бабушка умерла…

Снова чувство жалости, до этого не знакомое Мэтту, подступило к самому горлу. Первый раз на его глазах вот так обижали слабого, лишая последнего, что у него есть. Мэтт опустился на колени и подобрался ближе к мальчику, положив руку ему на плечо.

- Ну, не плачь, я тебе своего подарю, хочешь? Он у меня давно лежит. Как тебя зовут-то?

- Мартин, - слабо ответил мальчик, поднимая на него заплаканные глаза. – Своего? И тебе не жалко?

- Нет, - ответил Мэтт, улыбаясь и заставляя своей улыбкой и глаза мальчика засветиться. – Пойдём, покажу»…

Штойер улыбнулся, вспоминая наивные карие глазёнки, и шумно выдохнул.

- Знал бы ты, как мне хочется тебя видеть сейчас, - тихо сказал он, нарушая тишину. – Я скучаю по твоей лисьей мордашке.

Мартин развернулся в крепких объятиях лицом к Штойеру и обнял, положив голову на плечо. Ему так нравилось, когда друг называл его «лисёнок» из-за рыжеватых волос, слишком хитро щурившихся глаз и ямочек на щеках.

- Ну, ты и так прекрасно знаешь, что сейчас я, например, улыбаюсь, - Мартин посмотрел на него и провел ладонью по затылку, взъерошивая русые волосы. – И ты всегда будешь чувствовать меня.

Мэтт чуть заметно улыбнулся, смущаясь быстрого и нежного поцелуя в щёку, и крепко сжал Мартина в объятиях, да так, что тот даже охнул и засмеялся от такой хватки. Как же ему было больно только слышать, но не видеть, как он смеётся. Больно было видеть во сне, а, просыпаясь, не видеть ничего. Иногда сны были настолько яркими и реалистичными, что после них Маттиас долго лежал лицом в подушке, пытаясь вновь заснуть, чтобы видеть. Темнота в глазах пугала, раздражала, отбивала желание жить.

- Мэтт, я… - Но Мартин прервался, увидев, как Миа стоит в дверном проеме и подзывает к себе жестом. – Сейчас вернусь.

Он вышел за ней в коридор и резко остановился, непонимающе смотря на чемоданы с вещами.

- Что это значит? – Озлобился он, складывая руки на груди.

- Его вещи, - хмыкнула блондинка, кивая на несколько набитых чемоданов взглядом. – Забирай.

Шатен вопросительно смотрел на неё, не понимая, что происходит. Миа, которая устала ждать ответа, развернулась в другую сторону, но была тут же остановлена сильной рукой.

- Пусти!

- Я требую объяснений, - ледяным голосом проговорил Мартин, ловя на себе презрительный взгляд проедающих зеленых глаз.

- Квартира теперь моя, и я не хочу, чтобы её заваливало это барахло, ясно? – Грубо спросила Миа.

- И откуда же ты взяла столько денег? – Подозрительно посмотрел на неё Мартин, отпуская сжатое запястье.