— Я так тебя люблю, — проговорил он вполголоса, сильнее обвив его за шею сзади, и поцеловал в висок.

Каулитцу показалось, что он услышал какой-то шум, и только моргнул, повернув голову вбок и, наконец, ощутив себя в объятиях парнишки, который не отходил от него сегодня ни на минуту.

Гилберт вошел в номер без стука, сразу недовольно покосившись на сына. Билл, не спешивший отходить от мужчины, ещё раз поцеловал его в скулу — больше для отца, чем для Тома.

— Билл, присаживайся, — как можно мягче сказал отец, а Билл, только отстранившись от мужчины, наконец, заметил, что в комнату зашёл ещё один человек в деловом костюме и с какой-то папкой под мышкой.

Томас сидел, словно на иголках, нервически-больным взглядом бегая по Гилберту и неизвестному человеку рядом с ним.

— Это Арнольд Беккер, мой адвокат, — представил его Гилберт и, заметив, как напрягся Том, добавил, — но, возможно, сегодня наше с ним сотрудничество прекратится.

Билл с надеждой взглянул на отца, а потом на Тома, у которого немного отлегло от сердца. Он не знал, чего ждать.

— Томас, вы в курсе, что ваша невеста дала против вас показания? — Приподняв одну бровь, спросил Гилберт, и привычно сложил руки в замок.

— Нет, — помолчав секунду, ответил он, — и Линда больше ко мне не имеет отношения.

— И всё же, она дала показания, как свидетель, и предоставила к тому же фотографию, — он хмуро поглядел на Билла, который ни капли не смущался его взгляда. — Это неправильно.

— Я первый начал всё это, и Том тут ни при чём, — сказал брюнет, повернув голову к мужчине и как бы прося поддержки, но тот, казалось, полностью ушел в свои размышления и не слышал их разговора.

— Сынок, прекрати говорить такие вещи, ты еще ничего не знаешь, — снисходительно улыбнулся Гилберт, а Билл внутри буквально вскипел от злости, но промолчал, буравя отца взглядом исподлобья.

— Так вот, — продолжил он, — милая девушка не настаивает на том, чтобы вас посадить в тюрьму. А я, как настоящий джентльмен, прислушиваюсь к мнению женщины. И именно поэтому, только ради Линды, я предложу вам небольшую сделку.

— С дьяволом… — добавил Том себе под нос и мучительно взглянул на Гилберта.

— Билл, я надеюсь, ты помнишь моё предложение остаться со мной и позже занять место главы в моём бизнесе?

— Хотел бы забыть, — процедил брюнет, сложив руки на груди.

— Если ты это сделаешь, я не стану подавать иск и навсегда забуду про то, что у вас произошло.

Мужчина поймал на себе сразу два взгляда: один, глубоко потрясённый, и второй, умоляющий о надежде на лучшее. Через Билла будто пролетела заострённая стрела с ядом. Он и подумать не мог, что отец способен на такой шантаж. Зная его мечты и цели, буквально вынудить принять то, что приготовил за него на будущее.

А черноволосый, взвешивая все за и против, даже не колебался — кто, как не он, знал, как Том дрожал перед богоподобным отцом, как стыдился показать ему Билла, чего так и не сделал. Паренёк так полюбил мужчину, но видел в нём только ведомую отцом марионетку. Да, и Каулитц им так же дорожил, вот только стоило бы отцу сказать, чтобы он немедленно бросил Билла — и он бы бросил без сомнений. Потому что это отец.

— Где подписать? — Тихо спросил он, а Том подскочил с места, изумлённо глядя на брюнета.

— Билл, ты серьезно? — Дрогнувшим голосом спросил он, не веря, что этот самолюбивый мальчишка согласен пустить свою линию жизни по другому пути.

— Я хотя бы делаю это не потому, что мне так сказал отец, — посмотрев на него совсем взрослым, отравленным взглядом, он поставил закорючку и остался стоять на месте, не веря тому, что происходит, что это всё делает он.

— Билл, — Том ничего больше не мог вымолвить, кроме его имени, и не мог сам представить, какой камень свалился с его души от облегчения.

— Я знал, что ты разумный мальчик, — улыбнулся Гилберт и потрепал его по чёрной макушке. — Может, хочешь чего-нибудь перед отъездом?

— Да, к Тому домой, — ответил он и поплелся сзади за отцом, который, пожав руку адвокату, распрощался с ним и пошел на выход из отеля. Том пошёл за ними, машинально двигая ногами и не чувствуя под собой пола.

— Завтра тебя устроит? — Заботливо поинтересовался отец.

— Чем скорее, тем лучше, — безучастно ответил Билл и тяжело выдохнул.

***

На следующий день, прямо перед отъездом в аэропорт, Гилберт подбросил сына до особняка Каулитца, нехотя, конечно же, но не мог не сдержать обещания, таков был его характер. Билл, без особой радости, постучал в дверь, которую ему открыл Тео.

— Проходи, он с утра тебя ждёт, — спокойно, даже на пессимистичный взгляд Билла, равнодушно встретил его Теодор.

Том встал с места, как только Билл появился в дверях, и подошёл к нему. Брюнет, даже не сказав и слова, пошёл наверх, и мужчина побрёл за ним сзади.

Распахнув дверь чердака настежь, он обнаружил его в том же состоянии, что и несколько месяцев тому назад. Светлый, просторный и умиротворённый, словно внешний мир никогда сюда не проникал. На полу стоял его портрет, который Каулитц дарил ему на день рождения.

— Хочу забрать, — Билл показал на него мизинцем правой руки и украдкой взглянул на мужчину.

— Конечно, это же твоё, — и, подхватив холст, убрал его в чехол и протянул парнишке.

— А эти оставь себе. Только не выбрасывай, — попросил он на выходе, чем заставил забытую слабую улыбку пробежаться по сухим губам.

Стоило только Биллу спуститься, Тео тут же подал ему руку и крепко пожал тощую ручонку.

— Приятно было узнать тебя, Билл. Береги себя, не совершай неисправимых ошибок.

— Спасибо, что ты с ним, — так, чтобы было слышно только Тео, прошелестел Билл.

Том, который ходил на подкошенных ногах, прошел ко входной двери, за ним на крыльцо вышел и Билл, поставив громоздкий холст на землю.

— Не понимаю я, почему ты это сделал, — покачав головой, проговорил Том. — Ты же скорее бы умер, чем стал делать то, чего не хочешь.

Брюнет хотел сказать ему ответ, но промолчал, просто прижался к его груди, прикрыв на мгновения глаза. Ему было так странно, что он сейчас не грустит, а скорее испытывает удовлетворение от своего поступка. Освободить Тома от разоблачения оказалось таким приятным и нужным ему самому. Он не мог представить, что сделал бы по-другому. Разве только, если бы на его месте был не Том, а кто-нибудь другой, не сделавший для него столько, за что Билл мог отблагодарить его, пожертвовав частью своей жизни.

— Когда-нибудь увидимся, — сказал Том, когда брюнет, неловко подхватив огромный чехол с холстом, пошёл к автомобилю.

— Может быть, — добавил Билл, не зная, услышал ли мужчина, да и ему было уже всё равно. Хотелось поскорее уехать и не видеть его, забыть. Скорее, скорее, скорее!

Каулитц стоял, словно каменный, уже несколько минут после того, как черный автомобиль скрылся вдали дороги. Тео вышел к нему и положил руку на плечо.

— Улетел твой мотылёк, — вздохнув, сказал он, и только сейчас заметил, что в глазах у близнеца застыла пелена слёз.

Сникнув от вида брата, Теодор крепко обнял его, гладя одной рукой по затылку, словно успокаивая. А Томас зажмурился, чтобы сдержать горячие слёзы. Он только сейчас услышал, что сказал ему Билл вчера, ласково и так наивно прижимая к себе.