Как было страшно тогда маленькому Биллу, знает только бог да он сам. Каждый шорох заставлял его вздрагивать, каждый человек казался ему маньяком, преследующим его по пятам, и уже хотелось броситься назад, домой, к своей ни черта не соображающей матери, но только для того, чтобы убежать от этого мира, полного шума и пугающих людей.
Всю ночь мальчик проходил по пустынным улицам, чудом не нарвавшись на пьяные компании, и к рассвету пришёл на железнодорожный вокзал, свалившись на ступеньки от усталости. Проснулся он уже, когда улица была полна людей, точнее сказать, был разбужен дворником, который что-то недовольно бурчал и тыкал его метлой в бок. Подскочив с прохладной лестницы, мальчик попятился в сторону, всё ускоряя шаг, и, наконец, перешёл на бег.
Он бежал долго. Задыхался, плакал, но бежал изо всех сил сам не зная, куда. Остановился он где-то на площади, осматриваясь кругом с широко распахнутыми от ужаса глазами. Какой же страшной тогда показалась ему взрослая жизнь, когда он осознал, что остался совсем один, и никто ему не поможет. Он принял решение сбежать слишком быстро, даже не задумываясь, ведь на улице был июль месяц, но лишь сейчас пришло удушающее своими склизкими лапами дикого страха осознание, что же он будет делать зимой.
Мальчик долго проклинал себя за то, что не забрал ничего из своих немногочисленных вещей, а вернуться уже не имел возможности — потерялся. За всю жизнь он только и был что в собственном дворе, не видя остального города. И, когда это свершилось, и Билл с открытым от удивления ртом осматривал многоэтажные здания, торговые центры с яркими витринами, где красовалась, например, дорогая мебель, сделав для себя открытие, в каком же свинарнике, по-другому и не скажешь, жил он сам. И стало так стыдно, так больно за себя и ещё больше за Еву, что он просто закрыл лицо ладонями и тихо плакал от отчаяния, спрятавшись в одной из кабинок общественного туалета.
К вечеру мальчишка уже серьезно раздумывал над тем, чтобы искать работу, и стал заходить во все попадающиеся ему под руку заведения. Удача улыбнулась ему лишь на третий день поисков, и Билл с радостью взялся за предложенную работу — намывать грязную посуду в какой-то столовой и периодически выносить помои.
Он работал усердно и старался изо всех сил, особенно демонстрируя это дядьке, который и принял его сюда. Что радовало больше всего — Билл мог питаться в этом же месте аж целых три раза в день, что для него было просто царской привилегией. Но, когда пришло время отдавать мальчику сто евро, заслуженные за неделю, мерзкий на вид, заплывший жиром мужчина схватил того за шиворот и выволок за дверь, рассмеявшись напоследок и обозвав его доверчивым придурком.
Это стало серьезным уроком для мальчика, и впредь тот всегда просил половину суммы вперед, хотя больше подобных случаев с ним не происходило. Он подметал улицы, убирал подъезды, убирал за животными в зоопарке, стоял в жару на улице в плотном костюме огромного овоща, рекламирующего консервированную продукцию, и ещё много, много, много всего. Но выплачиваемые за всё это копейки убивали Билла, который всё чаще плакал наедине с собой от безысходности, понимая, что ему даже не на что будет купить себе теплую одежду на зиму, если почти всё уходило на еду и проезд в общественном транспорте.
И тогда наступил день, с которого всё и началось. День, когда тот превратился в Чёрного Мотылька.
Это было в конце сентября. Билл, бережно отсчитывая в ладони центы, поднял взгляд и заметил, что в десяти метрах от него стоит высокий мужчина лет сорока, не отрывая от него взгляда. Тогда мальчишка нехило струсил и уже свернул в переулок, ошалело бегая глазами по земле, чтобы, в случае чего, дать отпор незнакомцу, который не отставал, мерными большими шагами преследуя его.
— Мальчик! — Окликнул тот, и Билл встал, как вкопанный. — Подожди, не бойся меня, я хочу помочь тебе.
Медленно развернувшись, темненький паренек со спадающими на глаза волосами проедал затравленным взглядом незнакомца, сжимая за спиной в правой руке пустую бутылку из-под пива.
— Ты ищешь работу, верно? — С живым интересом спросил тот. — Сколько ты сейчас зарабатываешь за неделю?
— Ну… — Билл помялся, ещё сомневаясь в том, чтобы говорить что-то этому мужчине. — Пятьдесят евро.
— О-о-о! Тогда тебе точно пригодится моя помощь. Ты можешь зарабатывать столько же, но только за день, — снизив тон голоса, проговорил незнакомец, заглядывая в черные недоверчивые глаза.
— Как это? — Нахмурился мальчик, не веря, что так бывает. — Вы меня обманываете.
— Ни капли! Я не привык врать своим людям, а ты уже, можно сказать, свой. Ну, что смотришь? Как тебя зовут, симпатяга? — Доброжелательно спросил он, всем своим видом показывая, что ему небезразлично состояние мальчишки.
— Никак, — буркнул Билл, не желая выдавать своего имени.
— Тогда придумаем тебе позже кличку, — сказал тот, передернув плечами в куртке.
— Кличку? Зачем? Это какая-то игра? — Спрашивал мальчик, уже идя сзади за мужчиной.
— Это ты верно подметил, — улыбнулся блондин, — обычная такая взрослая игра, тебе понравится. А самое интересное в ней то, что за неё тебе ещё и платят.
Ещё неиспорченный детский ум тогда и представить себе не мог, что за высокооплачиваемую чудо-работу предлагает этот мужчина с доброй улыбкой, и тогда Биллу впервые показалось, что это улыбается ему сама госпожа удача, но…
Приятной внешности мужчина, представившийся как Отто, после получаса уговоров усадил мальчика в свой автомобиль и куда-то повез, отчего с каждым километром пути у Билла сводило судорогой всё внутри от животного страха, но жажда вылезти из выгребной ямы, в которую он угодил, и начать зарабатывать нормальные деньги встала превыше всего.
Отто привёз его в пентхаус в удивительно тихом районе, где, как показалось Биллу, никто не жил, кроме этого мужчины. Внутри было темно, но не потому, что было плохое освещение, просто вся небольшая квартирка была в исключительно темных тонах. И мальчик, пришедший сюда в черных джинсах и черной растянутой водолазке, едва ли не сливался со стенами.
— Проходи. Хочешь чай или кофе? А уборная, если что, налево и прямо, — тараторил мужчина, будто стараясь вселить в него уверенность своей болтовнёй.
Билл только слабо кивнул и поспешил в ванную комнату. Справившись с делами, он посмотрел на себя в зеркало и выдохнул, уже не узнавая своё лицо после двух месяцев скитаний. Набрав в грудь побольше воздуха, он вышел и заглянул на кухню, где за столом уже сидел мужчина, отпивая из кружки горячий напиток и кивая на стул перед собой.
За чаепитием Отто снова сделал попытку разговорить мальчика, но тот смущался и почесывал затылок, неохотно попивая чай. Обстановка в квартире угнетала его, воздух здесь был каким-то спёртым и слишком приторно пахло каким-то цитрусовым освежителем. Мужчина по-прежнему выглядел доброжелательным, но он стал смотреть на него как-то по-другому, ни разу в жизни Биллу не удавалось увидеть такого взгляда у взрослого человека, смотрящего на него. От этого почему-то побежали мурашки по спине, и Билл сглотнул, закусывая нижнюю губу.
— Хочешь посмотреть фильм? Он непосредственно связан с тем, чем ты будешь заниматься в дальнейшем, — издалека начал Отто, уверенно поднимаясь из-за стола. — Пойдём в гостиную.
