-- Чего тебе всё-таки надо?

-- Войти в историю. Имена в книгах. Рассказы о нас на уроках. На годы, на века вперед. Наши цели... -- она поморщилась, прижимая руку к животу, -- ... совпадают.

Он задумался на мгновение. Могут ли они сбежать? Нет, от Девятки не сбежишь. Он собирался драться, но теперь этот вариант отпадал.

Можно попробовать расставить им ловушку. Или выиграть время для бегства своих людей.

-- Хорошо.

Тонкая улыбка снова пересекла её лицо. Она использовала свою силу, чтобы принять вертикальное положение, её ноги едва касались земли.

-- Какая преданность.

-- Но я не забуду тебе того, что ты уже сделала. Если ты останешься жива, я дождусь подходящего времени и подходящего места и убью тебя. В один прекрасный день.

-- Уже думаешь... как один из нас. Будь уверен, я останусь жива.

Осколки проплыли к ней, чтобы закрыть раны, заполняя их в нужных местах так, что каждый фрагмент идеально подходил. Мельчайшие частицы стекла, облако тонкого порошка, закрыло оставшиеся трещины.

Затем она воспарила в небо. Крюковолк сделал знак Штормтигру придержать огонь.

Он не собирался терпеть такое. Они оскорбили его, ранили его людей. Они попытались извратить его призвание и вывернуть его себе на пользу? Ну нет!

Его лицо исказилось гримасой, когда он оглядел усеянную стеклом улицу, лежащую ничком фигуру Цикады. Он сообщил Птице-Хрусталь, что собирается убить её когда-нибудь и надеялся, что она будет ожидать этого ещё не скоро.

Нет, он пройдет все их "испытания", может, даже ненадолго присоединится. Но он убьёт их как можно скорее. До того, как они покинут город.

Он посмотрел на своих людей, увидел, как спешит к Цикаде Отала, чтобы дать ей способность к регенерации. Руна была ранена, правая сторона её лица была рассечена и чуть заживлена лишь чтобы остановить кровотечение. Отала, вероятно. Все остальные были ранены в той или иной степени, некоторые смертельно.

Ему понадобится помощь со стороны.

Интерлюдия 11е (Дина)

Если бы десятки триллионов вселенных были картинками, то они были бы собраны в постоянно перемешивающуюся и меняющуюся мозаику. В общем, с виду полная неразбериха. Но в зависимости от случайных изменений, иногда проявлялись закономерности. Быть может, господствующий цвет, или множество сцен, состоящих из размытых от скорости действий и движений.

Но всё было даже сложнее. Во-первых, слышались тихие звуки, а сами сцены не были двумерными. Наоборот, каждая из картинок была полностью реализованным миром, и он был длительным, как серия слайдов или катушка плёнки, тянущаяся далеко вперёд и назад от каждой сцены, на которой она фокусировалась. Всё становилось ещё сложнее, когда каждый набор слайдов ветвился и расходился, чем дальше, тем больше. Единственное, что их останавливало -- особые точки обрыва. В первой такой точке не было ничего загадочного. Настоящее, сейчас. Оно неостановимо и непрерывно двигалось вперёд, поглощая реальности, когда они прекращали быть будущим и становились настоящим.

Другие точки были более зловещими. Каждая ветвь где-то заканчивалась, но некоторые заканчивались раньше других.

Дина Элкотт знала, что в тех ветвях она погибла. Сейчас их было много, с каждой секундой всё больше таких ветвей появлялось перед ней. Почти все картинки в мозаике стали чёрными или тёмно-красными. Или там горел свет и всё было покрыто кровью, или света не было -- и тогда она ничего не могла увидеть.

Она сконцентрировалась, и мозаика разделилась на две части, одна чуть больше другой. В первой части смертельная точка наступала очень скоро. Во второй у неё была отсрочка. Она оценила размер обеих частей, и число возникло у неё в голове.

С вероятностью 43,03485192746307955659% она умрёт в следующие тридцать минут. Шанс смерти неуклонно рос с каждой проходящей секундой, когда возможные реальности становились невозможными и исчезали из вида, или заменялись другими, фактически перетекая на другую сторону.

К ней подкралась тревога. Ей хотелось "конфетку", чтобы снять напряжение, помочь прояснить мысли.

Она постучала в дверь своей комнаты. Услышала, как Выверт сказал что-то с другой стороны, и подергала ручку. Дверь оказалась не заперта, и она вышла.

Выверт сидел за столом с телефоном. Ей не хотелось говорить с ним, но умирать ей хотелось ещё меньше.

-- Печально, -- говорил Выверт. -- Усильте разведку, вызовите дополнительную команду, чтобы обеспечить круглосуточное наблюдение. Нам понадобится замена для Лии, как только они опять начнут набор. Да. Хорошо. Держите в меня в курсе.

Он повесил трубку.

-- Выверт?

-- В чем дело, дружок?

-- С вероятностью сорок четыре, запятая, два ноль три восемь три процента я умру в следующие тридцать минут.

Он встал из-за стола.

-- Как?

-- Кровь или тьма. Не знаю.

-- Вероятность, что я умру в следующие тридцать минут?

Она задумалась и почувствовала, как мозаика складывается в новую конфигурацию. Лицо Выверта преобладало в каждом крошечном эпизоде: активный, разговаривающий и живой в одних, неподвижный или мертвый в других.

-- Сорок два, запятая, семь ноль девять процента для миров, в которых я не умираю. Не знаю насчёт миров, где я умру первой.

-- А, скажем, мистер Питтер? Его шанс умереть?

-- Сорок и... -- она остановилась, повинуясь жесту Выверта.

-- Значит, что бы ни случилось, это произойдет здесь и заденет всех. Шанс выжить, если мы уйдем?

-- Десять, запятая, шесть шесть четыре...

-- Нет. Шанс, что среднестатистический житель города выживет, если мы уйдём?

-- Девяносто девять...

-- Значит -- целью являемся мы. Это атака не на город. Если мы мобилизуем отряды? С точностью до десятой?

-- Сорок шесть, запятая, один, что выживу я, сорок девять, запятая, девять, что выживешь ты.

-- Разницы нет. Даже, скорее всего, хуже, -- сказал он. Она кивнула, и он потёр щеку, размышляя.

Время уходило. Она нервно задрожала.

-- Мне нужна конфетка, пожалуйста.

-- Нет, дружок, -- возразил Выверт. -- Мне нужно, чтобы ты была сосредоточена. Что...

Она перебила его, хотя всегда старалась этого избегать, но она была в отчаянии.

-- Пожалуйста. Я слишком часто использовала свою силу. У меня будет сильно болеть голова, и я стану для вас бесполезной.

-- Нет, -- ответил он яростнее, чем она ожидала. -- Питтера здесь нет, и не будет, пока ситуация не разрешится, конфетку дать некому. Слушай. Вероятность того, что мы переживём атаку Краулера, если мои солдаты используют выданные мной лазерные насадки? Пурпурные лучи?

Краулер? Ей понадобилась секунда, чтобы прийти в себя. Выверт использовал свою силу. Она не знала точно, как она работает, но всегда могла это определить. Все вероятности начинали меняться, и он знал такие вещи, о которых не спрашивал. Он знал о числах, которые могла сказать ему только она, но она не помнила, чтобы их ему говорила.

-- Тридцать девять, запятая, девять...

-- А если я задействую Скитальцев, которые сейчас здесь?

-- Тридцать, зап...

В припадке гнева он сбросил со стола монитор. Тот грохнулся на пол, куски экрана покатились и заскользили по ковру в угол комнаты.

Обогнув стол, он схватил её за руку и потащил вон из кабинета.

-- Конфетку, пожалуйста! -- умоляюще прошептала она.

-- Нет.

До боли сжимая её запястье, он потянул её в главное помещение своего подземного комплекса.

-- Приготовиться к бою! -- закричал Выверт. Это было так на него не похоже. -- Приближается угроза!

Солдаты, расслаблявшиеся в нижней зоне базы, вскочили, хватая оружие и защитное снаряжение

Это не дало результата. Числа сильно не изменились. Но он и так был не в духе, поэтому она не стала ему об этом говорить.

Появились Трикстер, Оливер и Солнышко, они прибежали по металлической дорожке. У Солнышка не было маски, и её крашеные светлые волосы намокли от пота, облепив голову. Оливер был в обычной одежде, как и Трикстер. Он был красив, с точёными чертами лица. Атлетически сложен, в отличие от Трикстера. У того был нос с горбинкой и длинные, не подходящие ему волосы, но она знала, что он умён. Даже если б она не знала, это было заметно уже по по тому, как он смотрит на всё вокруг.