Мне бы волны, чтобы тебя укачать;

Мне бы в колыбельную тишину,

Точно корабли проплывают сны.

Баю-баю-бай, ветер, ветер — улетай;

И до самого утра я останусь ждать тебя.

Баю-баю-бай…

Баю-баю-бай…

Колыбельная разливалась по дворцу

, окутывая всех спокойствием и умиротворением. Арман, сел на пол и как маленькую держал ее на руках и укачивал и тихо пел ей колыбельную.

— Идем, дайте им побыть вдвоем! — Прошептал Иван, показываю Добрыне на тело старика, вчетвером они вытащили Лонгвейна из дворца.

— Арман!

-Что душа моя!

— Я люблю тебя!

Арман улыбнулся и еще крепче прижал ее к себе. Только когда почувствовал ее спокойное дыхание, осторожно поднялся и отнес в бывшую опочивальню принцессы Ю. — Спи жизнь моя, спи.

Но, неделя им потребовалось, что бы выловить всех приспешников Лонгвей, навести хоть какой порядок в стране и похоронить так не оправившегося от ран Ксиаобо, хотя он скорее умер от так быстро пришедшей старости. Но, кто так хотел остаться на острове так это младший брат Добрыни — Глеб, а причина в матери Ксиаобо - Аи, она так осталась стоять на вершине горы возле могилы сына, все же такая же маленькая, хрупкая и беззащитная, ее халат с сотнями ленточек развевался, на ветру словно маяк.

— Я…. это! — Глеб кашлянул — Останусь, присмотрю за ними. — Он кивнул на людей собравшихся на берегу.

— Давай сынок, и Аи помоги! — Улыбнулся Иван, который давно все понял.

— Береги ее, она удивительная женщина! — Арман обнял его.

Люди попадали в ниц, когда три дракона, разметав миллионы искр, рванулись в стороны, сделали несколько кругов и три дракона: рыжий, черный и золотой подхватили веревки и понесли ладью за горизонт.

— Какая она красивая! — Добрыня не отводил глаз с золотой драконихи.

Мира улыбнулась.

Он задыхался, он бежал уже долго, кажется, погоня отстала. Он рухнул под дерево и достал из-за пазухи золотые украшения. Солнце осветила, крепко сбитого парня, в потрепанных шароварах, в дранной рубахе, выцветшие белокурые волосы, облупленный нос. Сын князя, он всю жизнь мечтал стать разбойником, был свободным как ветер и вот в шестнадцать он стал им. Бродил из края в край, воровал и бежал, но почему — то такая жизнь не приносила ему радости и того счастья на которое он рассчитывал. Но только в руки ему попадала золото как его глаза загорались, и он не мог оторвать глаз от них. Как сказал один Волхв, когда он его выходил, когда его все же догнали и избили, только одно золото тебя спасет, больше старик ничего не сказал. Неожиданно в тихий шепот золота, приплелся голос, тонкий и такой зовущий. Он перевернулся на живот, прислушался, сквозь деревья была видна поляна и небольшая речушка звенела невдалеке, а пологий лес, все шумел сильнее и сильнее, словно пытался его прогнать и не давал прислушиваться к песне.

Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя;

Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала;

Расслышал он обрывки, больно кольнуло сердце….

Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь;

Мне б увидеть сон твой когда-нибудь

Он вдруг вспомнил заплаканную мать, разгневанного отца, который прогнал его из княжества, узнав, кем стал сын….

И до самого утра я останусь ждать тебя.

Баю-баю-бай…

Баю-баю-бай…

Он застонал и вцепился зубами в траву, больно, ох как больно, сколько раз он слышал, как мать пела ему эту песню. Он вздохнул, поднялся и неслышно, выбрался на поляну, он увидел как белокурая девочка, лет десяти, белой рубашке, сидела в цветах и убаюкивала деревянную куклу. Она оглянулись и сердитые, голубые глаза окинул его с ног до головы.

— Тихо ты, ходишь как медведь! — Шикнула на него опешившего, он мог поклясться, что шел тихо, даже за десять шагов она услышала его. — Ну чего стоишь?

— Да! — Он неловко потоптался уже не зная уйти или остаться, но тут поляну накрыла, тень, он поднял голову и перепугался, над ними завис огромный, черный дракон. — Беги, беги, — Он выхватил нож и готов был драться, но тут услышал недовольный голос девочки

— Папочка, ну ты опять не вовремя, я еще Ладу не покормила.

Он увидел удивленные глаза дракона, тот зарычал, но девочка его поняла - Да, ходит тут какой — то — Она посмотрела на него как смотрят на дом или на какой — то предмет, равнодушно и спокойно и через секунду миллионы серебреных искр осветили ее и превратили в небольшого, милого золотого дракончика, она осторожно лапами подхватил куклу и полетела, быстро махая крыльями в сторону города видневшегося вдали. А дракон еще минуту висел над Добрыней, который, скорее всего, был в таком шоке, что его ноги приросли к земле. Дракон просто подул на него, и Добрыня плюхнулся задом в траву, фыркнув дракон улетел. А Добрыня не мог поверить своим глазам, много лет назад он слышал сказки о драконах, но увидеть воочию этих гадов он и не думал. Придя в себя, он вдруг решил пойти в город, ему просто до жути захотелось узнать, что же творится в городе. Он вошел в город через ворота, уловил на себе колкий взгляд охраны и направился в сторону базара, который шумел совсем недалеко.

— Княжна идет, княжна, да со своим драконьим ублюдком — Услышал он шипенье — Он оглянулся позади него стояла женщина, злые глаза просто горели, она была в красном платье, и казалось она горела от ярости.

— Да, тихо ты! — Одернула ее товарка

Добрыня посмотрел, куда смотрели они, через базар шли четверо, высокий мужчина, с холодным, словно восковым лицом, его орлиный нос так шел к его острому подбородку, рядом с ним была женщина ее зеленые глаза, словно изумруды, зеленые и яркие. Мягкие черты лица светились нежностью и любовью, рядом с ними шли мальчик лет девяти весь рыжий как солнце и знакомая девочка. Добрыня понял, что мужчина услышал женщину, он повернул голову и его глаза вспыхнули красным огнем, ярости. Добрыня увидел, как княжна нежно прильнула к нему и что — то прошептала, вмиг глаза перестали гореть. Но девочка вдруг заплакала, и мужчина поднял ее на руки и обнял, словно пытаясь ее защитить. А вот Добрыня разозлился, он незаметно срезал кошель у толстухи и еще пару минут слушал ее вопли про ограбление, он оглянулся и вдруг увидел лицо девочки, она увидела его и ее глаза вдруг засветилась лукавством и озорством. Добрыня добрался до кузни и вдруг к своему удивлению узнал старого знакомого; огромный кузнец, добродушный и любитель медовухи храпел на лавке. – Эй! — Добрыня толкнул его ногой.

Тот всхрапнул и проснулся — Привет толстяк — Кузнец очнулся и тут же подскочил, а как не узнать бывшего сотоварища да еще из банды Соловья — разбойника.

— Ты, Добрынюшка! — Лепетал кузнец

— Слушай, а расскажи мне о княжне вашей

— Это какой? — Удивился кузнец

-Ну, ту, что жена дракона

— Тшш! — Кузнец пьяно зашикал — Тише, не то услышит князь, всех в острог посадит.

И до поздней ночи кузнец рассказывал на ухо Добрыни всю историю.

Любопытство и желание взглянуть на свою старую знакомую брало вверх над разумом. Он со всей осторожностью прокрался в княжеский терем, но тут увидел драгоценности, лежащие на столе у него задрожали руки.

— Ты бы их лучше не трогал! — Раздался девчачий голос и напуганный Добрыня подскочил до потолка — дядя Иван ох как не любит когда тетя Ярославна плачет.

— Ты чего не спишь? — Прошипел Добрыня

Девочка фыркнула — А ты?

— Гулять люблю, по ночам! — Буркнул он

— Ты что Руконожка? — Хихикнула девочка. Луна осветила комнату и заиграла на белокурых волосах девочки. — Темно здесь! — Она хитро взглянула на него, и даже при свете луны он видел ее глаза хитрые и лукавые. — Неожиданно ее рука засветилась, и вспыхнули свечи на столе.

У Добрыни клацнули зубы.

—Ладомира, дочка. Ты где? — Раздался мужской голос