Я нервно рассмеялся. Нет, без сомнений эта магия – очень древняя, но здесь?

Хотя, почему бы и нет.

Отправив посыльного с запиской к нашим текстильщикам, которые обычно занимались внутренней обивкой салона, я без труда разыскал Бискерфольца. В последнее время одноглазый гигант – нет, не двуглазый с одним выколотым, а саррус, по-нашему циклоп – все время торчит у заказанного месяц назад механического молота, любовно проковывает детали несущей рамы.

Саррусы принадлежат к одной из четырех Основ, каждая из которых с гордостью твердит, что народ именно их расы первым появился в мире Кихча. Честно говоря, я – не исключение из этого правила, но у меня есть свои причины считать, что люди – первая раса. Очень научные причины, надо сказать. Остальные две – марды, внешне идентичные многократно упоминаемым в нашей литературе гномам, кое-кто еще зовет их дворфами, и хоббиты. Для справки – босиком они не ходят и в Зеленых Холмах не живут, предпочитают селиться в комфорте, ну а самое комфортное место в Грайруве – его столица, город Телмьюн, раскинувшийся на обоих берегах реки Жемчужной. В этом я с ними совершенно солидарен.

– Биско!

– Да, мастер Рихард? – повернул голову он, краем глаза продолжая следить за двумя дюжими мужиками, крутившими приводное колесо. Я мог бы заказать себе и паровой молот, но по тем временам это было слишком рискованным вложением – потратить почти половину имеющихся у тебя денег, не зная, окупится ли это вообще.

– Как работа? – поинтересовался я чисто для проформы. Более надежного работника, чем он, я в жизни не видел.

– Идет, – кивнул саррус. – Рамы для двух принцев Консьегена ждут нанесения рун, но мастер Локстед пока занят, а Еремей вчера приболел. Еще одна готова, пока испытываем грузами, прежде чем ставить маховик.

Балансировка «летающей рамы», которая вовсе никакая не летающая, а парящая над землей на высоте от двух до трех аршинов, является едва ли не самой важной частью в создании флевилла. С передвижением мы как-нибудь разобрались бы и без игрушки мардов, на которой обнаружилась пара давно забытых рун – парус бы поставили или какие-нибудь механические крюки с грунтовыми зацепами, чтобы отталкиваться от земли. А вот проверка грузоподъемности и правильности нанесения необходимых знаков – первое дело.

Хотя, я пытаюсь обмануть самого себя. Без украденной нами из гробницы безделушки флевиллы обладали бы значительно меньшими скоростными качествами, а с двумя воздушными турбинами в стальном корпусе и огромным маховым колесом, движение которого управлялось древней магией, мы начали ездить с сумасшедшей даже для столицы скоростью в сорок миль в час, иногда обгоняя почтово-собачьи дилижансы.

А мастер Локстед – лентяй и тунеядец. Но этот факт лучше на публике не упоминать.

Все же руны он наносит с безукоризненной точностью и выверенностью, а в доработке пока что не нуждалась ни одна машина, сделанная с его помощью. Разве что по мелочам – корпус заказчику не понравился, со шрифтами в гербовом девизе надо поиграть…

Еремей – его ученик, хрупкий юноша с горящим взором и привычкой каждый месяц Зеленых Иггов впадать в длительные простудные болезни. Но, пока ушастый его хвалит, я особенно не придираюсь к работе. Освоил те два вида рун, что требуются для производства? Замечательно, пусть оттачивает каллиграфию Древних. Энциклопедию рунических слов и матерных выражений пока учить ни к чему, зря у меня йрвай в компаньонах, что ли?

– Ты как-то говорил, что можно приспособить флевилл для передвижения в совсем уж неблагоприятной местности?

– Угу, – подтвердил Бискерфольц, нехотя отведя взгляд от пресса, который с грохотом проковывал длинную балку.

– Нарисовать сможешь?

– Если только я нарисую, а вы потом начертите, как полагается, – усмехнулся он и поискал взглядом письменные принадлежности. Я протянул ему планшет из прессованной бумаги и люминовый тяжелый карандаш. Почему-то графитовых месторождений в Грайруве не водилось совсем, то самое «совсем», которое от слова «абсолютно». А люмин… у нас его алюминием зовут. Интересно, откуда и куда название перебежало?

Сам механизм турбины и распределительные валы, увы, приходится заказывать у Объединения. Все, что сложнее шестеренки, выполняется мастерами в небольшом городке, размещенном на южной окраине столицы. Ближе к центру вроде бы и попрестижнее, да только дым отнюдь не высших сортов заставил императора Клавиуса Хенкеля сорок лет назад попросить Механиков передвинуть свои владения. Кроме того, они еще и соорудили гигантский винт, который гонит все вредные газы на юго-восток. Логистика хромает, ясен пень. Когда и в какой стране она не хромала? Поэтому заказанные детали приходится ждать неделями.

Ну, у меня имеется бумажка от Варанга, да только представляю, что они с этой бумажкой сделают. Все варианты – не самые приличные.

Бискерфольц изобразил нечто похожее на четвероногого паука, во всяком случае, его «лапы» были красиво изогнуты вверх и в стороны, а затем резко устремлялись вниз. Округлое, даже цилиндрическое брюхо явно свидетельствовало о неуважении металлурга к традиционному продольному размещению двигателя, а по вопросу пассажирских и водительских сидений он оставил мало места даже для меня, человека не самой выдающейся стати. В общем, не дизайнер он, совсем не дизайнер. Или слишком дизайнер?

– Биско, даже если лапы выдержат массу флевилла, – с укором сказал я, – они здесь не пришей кобыле хвост. Руны наносить прямо на них?

– Да, – кивнул он. – Даст необходимую мягкость хода, если скакать по буеракам.

– Я-то считал, что с проходимостью у куфов и наших машин проблем нет.

– То проходимость, а то – чтоб задницу не трясло.

– Так не трясет же особо, – засомневался я, вспоминая свой опыт управления флевиллом на пересеченной местности. Бискерфольц пожал плечами:

– Тогда можно облегчить саму машину. Кожух, конечно, делать из дерева – идиотизм, но мы можем заказать тонкие латунные листы вместо обычной четвертьдюймовой стали.

Я покачал головой:

– Проект красивый, но оставим его для придворных дам. Мне нужна надежная и выносливая машина с максимальным местом для груза. Это, прежде всего, расширенная рама, маховик придется ставить впереди, сделаем плечо меньшего радиуса. Но плоскость – шире, механизм передачи усилия на воздушные винты будет тем же, насколько я разбираюсь в древней магии.

– Зачем? Не проще ли оставить стандартный двигатель, но использовать не метровые, а двухметровые рулевые тросы? – возразил мастер, смотря, как я безжалостно крою его чертеж.

– То есть, перенести рулевое кресло на самый нос? – задумался я. Идея, в общем-то, неплохая, но для парящего транспорта не самая лучшая. Даже самый прочный металлический трос из кустарной проволоки может порваться, чем больше его длина, тем ниже надежность. Да, здесь тоже умеют ее тянуть, а не ковать, но продукт получается значительно менее качественный, чем у нас.

– Да, так можно получить много места для груза.

– Не пойдет. Я бы лучше рулевую балку сдвинул назад, кресло можно приподнять, а то и закрепить на раме кожуха.

– А груз где – на носу? – удивился Бискерфольц. Я кивнул:

– Больше ничего не остается. Если сделать широкую раму и утопленное дно, будет летучий корабль. Мне этот киль, цепляющий все средние камни на дороге, на один известный овощ не нужен.

– Для чего вообще вам это нужно, мастер Рихард? – все же решился спросить он. Я поморщился:

– Варанг подписал меня в одну экспедицию, и от его решения я был, честно говоря, не в восторге. Вот и прикидываю, как быть.

– Поездка в, как вы сказали, «неблагоприятную местность», и вы еще прикидываете палец к носу… в смысле, какой-то груз? – усмехнулся Биско. – Я теперь понимаю, как вы так быстро разбогатели.

– Большого секрета нет, – криво усмехнулся я, почесав шею и затылок. – Я отправляюсь в Проклятые Земли, старшим на заводе останешься ты, управляющим по производству, скорее всего, поставлю Исмира.