К тому времени мы подъезжаем к пляжному кафе, где Джереми

договорился встретиться. Мои ладони вспотели. Я начинаю нервничать. Я не

единственная, на кого может повлиять мое выступление перед Фей и её

родителями. Но также и на моего отца.

Конечно, я не собираюсь подрывать доверие Джереми. Не так скоро. Я четко

вижу свою цель. Признание в любви или то, что Джереми считает любовью,

никак не повлияло на меня.

Никак, думаю я. Надеюсь, что никак. У меня должно быть четкое

представление об истинных целях. Я не должна забывать их. И тем не менее,

я до сих пор боюсь того, как ситуация может измениться, когда я вижу Фей.

Джереми паркуется и смотрит на меня.

- Готова? - спрашивает он.

Я сглатываю и пытаюсь придать себе храбрости.

- Готова, - подтверждаю я.

Он открывает дверь и выходит, затем помогает мне. Это часть острова, где

стекаются все богатые отдыхающие. Я рада этому, поскольку наш дорогой

автомобиль и одежда не выделяются.

Джереми предлагает мне руку, и я любезно принимаю её. Подняв меня с

места, он оборачивает руку вокруг моей талии.

Уже через несколько секунд мы стоим на тротуаре среди других людей.

Реально существующие живые люди. Я напрягаюсь, но Джереми

наклоняется и шепчет мне на ухо:

- Расслабься, Лилли. Ты молодец. В конце дня тебя не будет ждать никаких

сюрпризов, если ты будешь действовать в соответствии с правилами,

которые я изложил.

Легко тебе говорить, думаю я. По дороге к кафе мы проходим вдоль витрин.

Я мельком замечаю наше с Джереми отражение, и я поражена тем, что я

вижу.

Мы смотримся...нормально. Джереми Стоунхарт в своих повседневных

шортах и светло-розовой рубашке с этими очками выглядит, как и любой

другой человек.

Любой другой человек, который владеет телом убийцы, красивым лицом и

уверенностью в себе.

И я иду рядом с ним, как любая другая женщина. Любая другая свободная

женщина, которая вышла на прогулку со своим мужчиной.

Ничто в нашем образе не дает даже намека на все те испорченные вещи,

которые определяют нашу жизнь. Ничто в нашем отражении не показывает

никаких признаков некогда оскорбленной. женщины и мстительного

человека. Ничто вообще не намекает на то дерьмо, что плавает под

поверхностью.

Однажды Джереми сказал мне, что нужно следить за своей внешностью.

Глядя на ту картинку, что видят другие люди, я бы сказала, что мы

проделали хорошую работу.

Мы входим в кафе. Внутри меньше посетителей, чем снаружи. Бариста за

стойкой встречает нас, Джереми кивает ему. Он ведет меня прямо через

ряды столов к задней двери патио.

И там, сидя в тени большого пляжного зонтика, я вижу Фэй.

Внезапно на меня нахлынывают эмоции. Я теряю равновесие и чуть не

падаю. Джереми усиливает хватку на моей талии.

- Уже легче, - говорит он себе под нос.

Фей до сих пор не заметила меня. Она с мамой. Они обе сидят

отвернувшись от нас, смотря на океан. Что-то я не вижу её отца. И тут я

вспоминаю нашу первую встречу под ивой. Все бессонные ночи, что мы

провели во время учебы. Как мы с ней и с Соней смеялись над профессором

психологии.

Я помню, как она присматривала за мной, когда у меня так болело горло,

что я не могла говорить. Она ходила к каждому преподавателю, несмотря на

свой собственный плотный график, чтобы убедиться, что я не отставала.

Когда я обратилась в Совет, чтобы добавить шестой предмет на третьем году

обучения, она пришла с Соней и поручилась за меня, что я справлюсь с ним.

Я помню, как мы пятничными вечерами вваливались в "Черепа и Кости" и

другие тайные общества. Я помню, как она помогала мне отгонять

агрессивных, пьяных мальчиков братства, а потом мы смеялись над этим. Я

помню...

Так много. Я помню так много. Прежде всего, я помню, каким хорошим

другом она была для меня - она и Соня. Они были первыми, с кем я

действительно чувствовала связь.

А сейчас я собираюсь послать её после стольких месяцев отсутствия и

остаться при этом холодной, апатичной и далекой?

- Еще не поздно повернуть назад, - говорит Джереми.

Его голос возвращает меня в настоящее.

- Мы еще можем развернуться, Лилли, если это слишком для тебя. Я не хочу,

чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке. Я принесу свои извинения

Талии, объясню, что я должен был...

- Нет, - говорю я, качая головой.

Последнее, что я хочу сделать, так это признать перед Джереми, что я

слабая. Развернуться будет означать признать полное поражение.

- Нет, я в порядке. Мы уже здесь. Они ждут. Я готова.

- Помни, о чем мы говорили, - говорит он мягко. Его рука властно сжимает

моё бедро. - Я не потерплю неудач.

- Этого не будет, - улыбаюсь я.

Я выдавливаю улыбку, чтобы успокоить нервы.

- Посмотрим, - бормочет Джереми. - Не давай мне повода наказать тебя,

Лилли. Твое поведение должно быть безупречным.

- Так и будет, - обещаю я.

Я делаю глубокий вдох.

- Пойдем?

- Давай.

Он ведет меня сквозь стеклянные двери. Талия, оглянувшись, замечает нас

первой. Она взвизгивает, хлопает по руке Фей и указывает в нашем

направлении. Фей тут же вскакивает, когда видит меня. Она мчится ко мне,

чуть не сбивая с ног, и крепко обнимает меня. Хоть я и пообещала быть

отстраненной с ней, я всё же обнимаю её сзади.

- Лилли, - говорит она. Её голос дрожит. - Поверить не могу, что это

действительно ты. Я так по тебе скучала!

Она отступает назад и держит меня за плечи. Даже сквозь огромные,

темные очки, я вижу, что у нее слезы на глазах.

- Я тоже по тебе скучала, - отгораживаюсь я, осведомленная о том, что

Джереми наблюдает за мной.

Но что я должна была сказать? Нет, я не скучала по лучшей подруге, которая

за более чем три года стала мне как сестра?

Она обглядывает меня с ног до головы.

- Ничего себе! - шепчет она мне чуть ли не в страхе. - Лилли, ты выглядишь

великолепно. Это Hermès?

Я одергиваю себя.

- Что, это старье?

Уверена, что именно так и есть. Но, я даже не посмотрела на бирку, когда

надевала эту блузку. Последнее, что мне нужно, так это обратить внимание

на то, как дорого это может быть.

- Ни в коем случае. Я купила её в секонд-хэнде в комиссионном магазине.

Фэй смеется. Я чувствую, как у меня на губах расцветает улыбка. Боже! Я так

давно не слышала, как она смеется. У нее тонкий, очень красивый смех,

который всегда согревает меня изнутри.

Джереми тоже смеется. Его смех иного рода, богатый, глубокий и

мужественный в сочетании с его соблазнительным голосом. Этот смех сразу

же привлекает внимание всех окружающих женщин. Он проходит через всё

моё тело.

Фей тоже не исключение. Она глядит на него и ей приходится наклонить

голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Она делает почти незаметный,

крошечный вздох и запускает руку в волосы.

Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы сказать, что она ведет себя так только

тогда, когда волнуется в присутствии чрезвычайно привлекательного

молодого человека. Я видела, как это происходило с ней только дважды: в

первый раз, когда её, Соню и меня познакомили с Лив Шрайбер, когда он

нанес визит в университет, в котором учился; во второй, когда сенатор Скотт

Вольф проводил частный семинар для десяти человек, на который нам с Фей

посчастливилось достать билеты.

- Вы должно быть мистер Стоунхарт, - говорит она.

- Джереми, - исправляет он, протягивая руку. - Пожалуйста, зовите меня

Джереми.

Фей принимает её. Но вместо того, чтобы пожать её, Джереми подносит её к

губам и оставляет поцелуй на её костяшках.

- Вы так милы, как и описывала Лилли.