— Она недавно проснулась, — шепотом сказала Алиса, но в тишине кабинета, прерываемой лишь редкими звуками, долетающими в окно третьего этажа, её голос был слышен весьма отчетливо, — и сгрызла шоколадку на твоем столе, а потом — просто залезла к тебе.
У, блин, лунатик-сладкоежка! Я невольно погладил мелкую по голове: для неё ничего не жалко. И, спохватившись, посмотрел на соседку, и медленно убрал руку с мягких волос.
— Да ладно, Док, я не возражаю, — немного ехидно прокомментировала Алиса, — вижу же, как ты к ней относишься. Но учти: я ревную!
На подоконник с шумом, можно было сказать приземлился, но нет, с шумом рухнул воробей: наглые, откормленные детьми птицы, чувствовали себя хозяевами лагеря. Смастерить, что ли, Ульянке рогатку, помню, неплохо их делал. Хотя, вооружать это стихийное бедствие — Оля мне за это спасибо не скажет. Лето за окном создавало особую атмосферу: далекий шум прибоя, возгласы отдыхающих, свист морского бриза — ляпота… Даже не глядя, я воочию представлял, что сейчас там происходит.
— Док, а что произошло? — задала старшая рыжая вопрос, которого я так боялся.
Сказать правду? Нет, я попробую не впутывать их в это — слишком уж они мне дороги стали. Впервые за несколько лет я подпустил кого-то так близко, открылся, снова позволил себе привязаться. Сколько раз уже обжигался, а жизнь меня ничему не учит, к черту, им я доверюсь. Ульянка заворочалась во сне и, недовольно фыркнув, спрятала глаза от солнца, уткнувшись лицом в меня. Эти рыжие заразы, ну как их можно не любить?!
— Алиса, — начал я осторожно подбирая слова, — там, под скамейкой, было осиное гнездо, и нас покусали, сильно. Простите, это моя вина. У вас обеих на них аллергия, и вы потеряли сознание.
— А, точно, припоминаю, перед тем как отключиться, я почувствовала, как меня что-то кольнуло в шею, — потерла старшая место, где в её изящную шейку впился дротик.
— Сейчас уже всё хорошо, опасность миновала. Так что продолжим наслаждаться отдыхом.
Моей наигранной улыбке позавидовал бы и опытный лицедей: всё же происшествие на холме оставило нехилый отпечаток. Надеюсь, подобного не повторится! Я пересел за свой стол и, на всякий пожарный, сжевал пару таблеток кофеина: если вояки не сдержат обещание, лучше быть бодрым. Спустя полчаса проснулась и Ульянка: протерев маленькими кулачками сонные глаза, мелкая медленно встала, и, осмотрев, нас задумчивым взглядом…
— Пить хочу, и голова кружится, — недовольно сморщила носик малышка: необычно видеть её, такую активную, сонной. Рыжик самая маленькая из нас, и перенести интоксикацию транквилизатором ей труднее всего.
Кулаки под столом сами собой сжались, до хруста в суставах: если бы я не тормозил тогда… Надо больше практики, и срочно, чтобы в следующий раз, случись нападение, размазать врага — никакой жалости!
«Чувак, держи себя в руках», — подала голос шиза.
«И это ТЫ мне говоришь?! Тебя же хлебом не корми — дай побольше зрелищ».
«Так-то оно так, но одно дело — просто побить, и совсем другое — то, что ты только что представил».
— Ладно, рыжики, — сказал я, протягивая Ульянке и Алисе по бутылочке с холодной минералкой: полезно иметь холодильник в кабинете, — до вечера, отдыхать.
— Но… — сказала было Ульянка.
— Никаких “но”, Алиса объяснит почему, а пока — марш в постели!
Когда рыжие ушли, я почувствовал необъяснимую тоску: ненадолго расстаемся, а оставаться одному без них уже тяжело.
«А как же я?» — имитируя голос Карлсона, вклинился в размышления Шиза. — «Ща обижусь».
«Напугал.
«И буду весь день напевать про себя липучие песни.»
«Ты этого не сделаешь!»
«Шейкер, шейкер…»
«Нет, нет, нет!»
«Лада сседааан!..»
«Заткнись! Заткнись!»
«Хорошо, что я, сам себе враг?» — сдался шиза.
«Однажды я от тебя отделаюсь!» — в шутку сказал я.
«Да ладно тебе, чувак, мы столько лет вместе, я тебе экзамены сдавать помогал, помнишь же? Память-то у нас одна».
Ещё даже не вечер, а с момента нападения, казалось, прошла целая жизнь. Девочки приняли историю с укусами или просто сделали вид? Как же тяжело врать, глядя им в глаза. Я посмотрел на экран телефона: там, среди контактов, было имя Виолетты. Из кожи вон вылезу, но ускорение надо улучшить или оборвать все связи с рыжими: если они пострадают из-за меня, этого себе я не прощу.
«Пора вооружаться, да, шиза?»
«Не знаю, что ты задумал, но мелькающие в голове образы мне нравятся!»
Комментарий к Лагерь у моря 31-32 часть
Вычитано бетой.
========== Лагерь у моря 33-35 ==========
Ночь. Летняя ночь на живописном пляже. Лениво плывущие по небу облака то и дело загораживают полную луну, и на несколько минут землю накрывает плавно движущаяся тень. Мягкий песок в сумерках и лунном свете казался причудливым ковром, по которому босиком шла невысокая девушка с кошачьими ушками, одетая в легкое платье темно-бежевого цвета. Листва окружающих пляж деревьев тихо шелестела, ласкаемая порывами ветра. Иногда один из листиков отрывало, и он, влекомый потоком, отправлялся в свое последнее путешествие. Один из таких, пролетая мимо, задел ушко девушки, которое тут же недовольно дернулось.
Изо рта кошкодевочки, в такт дыханию, шел пар. Воздух вокруг был пропитан холодом.
— Бррр… — по всему телу девочки прошла зябкая дрожь, — ну и дела.
Недовольный голос девушки эхом разнесся по пляжу. А эхо это создавала огромная, насквозь замерзшая волна, титанической глыбой льда нависшая над ночным пляжем. Море промерзло до дна: на много километров вдаль, до самого горизонта, виднелся только искрящийся лед, заканчивающийся у пляжа и наползающий на всё еще хранивший остатки тепла песок. Субтропическое море превратилось в заледеневшую пустошь.
То и дело раздавался гулкий треск, когда от ледяного гиганта отламывалась часть и с высоты падала на поверхность. Без шума волн тут было непривычно, но кошку это не волновало. Она пристально смотрела на одну из отколовшихся глыб льда. На ней, казалось, не обращая никакого внимания на холод, сидел высокий человек, в одних лишь джинсах и, задрав голову наверх, смотрел на звезды.
— Привет, киса, — раздался в темноте голос, без тени эмоций, ну, разве что немного грустный, — смотри, какая красота, не каждый день такое увидишь.
— Я же просила называть меня по имени, — ответила девушка, при этом своевольный хвост пару раз дернулся, выражая неодобрение хозяйки. — Ю-ля, Ю-ля, так меня зовут!
Девочка без опаски подошла, и начала с любопытством и некоторой даже обеспокоенностью рассматривать сидящего со всех сторон.
— Ищешь у меня хвост, кис?
— Да ну тебя, я, между прочим, помочь пришла, — скрестив руки на груди, и отвернувшись, надулась Юля, всем видом выражая, насколько она обиделась. Выдавали её только лукавые глаза, и едва заметная улыбка.
