Как будто наблюдая теннисный матч в замедленной съемке, Роджерс и все тесно сидящее сборище перевело взгляды обратно на Кейда. Эти двое были образцом противоположности. Мускулистый Фьюри, человек, полностью доверяющий своим инстинктам, ожидал ответа. Кейд – физически слабый, полагающийся на свой мозг, а не на травмированное тело, – ответил буднично:

– Будет – потому что я не позволю.

Все взгляды перескочили на Фьюри.

– Вы… что? По-моему, это я здесь отдаю приказы.

Кейд забарабанил пальцами по столу.

– Ну, не совсем. Вас, эээ… должны были известить.

Как по команде, вокруг стола запищали разные устройства. Лэптоп Роджерса, теперь уже соединенный с сетью, показал официально выглядящее сообщение. Пока он просматривал его, Кейд объяснял:

– Я связался с Центром по контролю и профилактике заболеваемости. Согласно международному протоколу, в данных обстоятельствах их полномочия превышают полномочия Щ.И.Т. На меня возложена ответственность за любые решения по локализации этого вируса.

Фьюри на мгновение оторвался от чтения, его здоровый глаз горел:

– Су…

Кейд моргнул.

– Я не намеревался наступать кому-либо на пятки.

– Вы так забавно это показали!

– Я понимаю ваше замешательство и ваше невежество…

– Мое что?

Директор выглядел так, будто он сейчас бросится на оппонента через стол. Несколько агентов напряглись, готовясь удержать его. А вот Кейд не выказывал признаков страха или раскаяния.

– …но ситуация слишком экстренная. Я не могу полагаться на то, что непрофессионал полностью понимает масштаб опасности. Особенно учитывая закономерное уважение ваших людей к Роджерсу. Ваше мышление очевидно замутнено вашей привязанностью. Мое – нет. Я согласился на эту встречу, потому что карантинная камера безопасна, но он останется там, пока я не скажу, что он может выйти.

Фьюри наклонился вперед, и те, кто его знал, не увидели в этом ничего хорошего.

– Защита человечества от вымирания – это работа Щ.И.Т. Если вы думаете, что…

– Прежде чем вы продолжите, позвольте показать вам на примере, что вы недостаточно ясно мыслите. Вы сказали, что единственная разница между сегодня и вчера состоит в том, что сегодня мы знаем о вирусе. Что если бы это был не вирус? Если б мы обнаружили астероид, направляющийся к Земле?

– Я тебе покажу астероид…

Фьюри двинулся вперед, пока его не остановили Доусон и Мило. Подопытной крысе настало время вмешаться.

Роджерс постучал по стеклу – громко, но не слишком, чтобы привлечь их внимание.

– Фьюри… Ник, позволь ему договорить, а потом продолжайте.

Фьюри поднял руки в жесте покорности и уселся на место.

– А у меня есть выбор?

Все в комнате облегченно вздохнули. Кейд, вероятно, осознав, наконец, что его врачебный такт мог бы быть немного получше, мгновение собирался с мыслями. Внезапное возвышение доктора казалось Роджерсу оправданным, но только увеличило его волнение. Почему?

Он бывал лишен свободы, пойман в ловушку, казалось бы, беспомощен много раз, но сейчас ситуация была тревожно знакома. Потому что тонкости этого дела были вне его компетенции? Или потому что он был напуган?

Конечно, он был напуган. Он никогда не был лишен чувства страха, как можно было бы подумать со стороны. Он хотел жить, преуспевать, наслаждаться удовольствиями, которые предлагает мир. Но давным-давно он решил, что никогда не будет удовлетворять эти желания за счет других. Это решение позволило ему отстранить свой страх. Подтверждаемое снова и снова, бесчисленными способами в неисчислимых боях, оно превратилось в привычку.

Кейд сглотнул, выпрямился и откашлялся.

– Я тоже занимаюсь спасением человечества, но моя компетенция не включает главарей преступного мира или угроз внеземного происхождения. Я даже не собираюсь критиковать действия Щ.И.Т. в таких случаях. Но моя работа подразумевает именно этот конкретный тип угроз, и я знаю, что, если мы не будем очень осмотрительны, нам придется наблюдать событие типа «черный лебедь» – нечто, совершенно немыслимое в человеческой истории, до тех пор, пока оно не случается[10].

Фьюри ощетинился.

– Я знаю, что это значит. У нас было шесть «черных лебедей» за последние пять лет. Но, как я сказал, Стив жил, дышал, проливал кровь и спасал чужие задницы гораздо дольше. Если бы хоть кто-нибудь за это время заразился, мы бы уже заметили, так?

– В том-то и дело. К тому времени, когда мы заметим инфекцию, будет слишком поздно. Вы высоко ставите мужские качества, так что я попытаюсь излагать в понятных вам терминах. Представьте себе ружье, направленное прямо на нас, как на вид, причем курок взведен и прикреплен к растяжке. Ведущий мировой специалист говорит вам, что растяжку уже задели и курок спущен. Ружье должно было выстрелить, но не выстрелило. Мы не можем просто сидеть и надеяться, что так оно и останется. Либо мы обязаны убедиться, что оно не может выстрелить, либо найти способ разрядить ружье. – Он умолк, потом добавил: – Я имею в виду вакцину или лекарство.

Фьюри смотрел сердито.

– Как работают аналогии, я тоже знаю. А еще я виртуоз в шарадах. Я понял вас, но ответьте мне… – устройства по всей комнате опять запиликали. – Ох, ради… Поставьте эти штуки в видеорежим!

Ниа повернулась к Фьюри:

– Прошу прощения за вмешательство, полковник. Я не думала, что они так быстро отреагируют.

Кейд посмотрел на свой КПК и нахмурился.

– Еще одно сообщение от Центра по контролю. Очевидно, мои полномочия не так всеобъемлющи, как я объявил. Любые свои действия я должен согласовывать с доктором Н’Томо.

Он посмотрел на нее.

Она пожала плечами.

– Я сочла, что одному человеку не стоит принимать такие решения, особенно когда имеется еще один квалифицированный эксперт.

– Приветствую вашу помощь.

Не уверенный, как ему реагировать на события, Фьюри скривил губы.

– Я, наверное, пойду прогуляюсь по бульвару, а вы двое напишете мне, если я понадоблюсь.

Игнорируя его, как родитель игнорирует капризного ребенка, Кейд обратился к Ниа:

– Вы понимаете, что мы не можем вечно держать капитана Роджерса в изоляторе.

Лицо Фьюри прояснилось.

– Хоть в чем-то мы согласны.

Ниа потрясла головой.

– Нет, я полагаю, доктор Кейд имеет в виду, что раз этот вирион раньше никогда не обнаруживали, то с ним никогда и не боролись. То есть, мы не можем быть уверены, что известные нам процедуры сработают. При таких экстремальных ставках мы должны мыслить тоже экстремально.

Кейд кивнул.

– Совершенно верно.

Полковник оскалился.

– Ах, так вы думаете, что мы просто должны шлепнуть его?

Кейд не отреагировал на сарказм.

– Если бы он был животным, и было бы безопасно выращивать вирус в культуре, я бы именно это и предложил. В данном случае, уничтожив единственного живого носителя, мы не сможем удостовериться в эффективности потенциального лечения.

Вокруг стола лица потупились и глаза расширились. Заметив это, Кейд добавил:

– И… безусловно, он имеет право выжить.

Хотя это дополнение не изменило выражения лиц, он продолжал:

– У меня есть другой план, который доктор Н’Томо, очевидно, должна одобрить.

В тесном пространстве было трудно передвигаться, и он медленно перебрался в другой конец лаборатории и включил проектор. Рядом со списком Фьюри появилась схема.

– Вирусы репродуцируются в зависимости от скорости метаболизма хозяина. Наилучшим способом изолировать вирус было бы замедление метаболизма путем помещения пациента вот в это.

Фьюри открыл рот.

– Но это же криоцилиндр! И вы говорите мне, что я должен взять парня, который уже провел во льду шестьдесят лет, и опять его заморозить?

Кейд кивнул.

– Да. Разве это не ясно? Не навсегда, конечно, но… на какое-то время. С помощью моделирования, которое можно проводить на новом сканере, и учитывая скорость технического прогресса, план лечения можно разработать за двадцать лет. Максимальная оценка – сорок.