– Да он почти анархист! – воскликнул Тед, – Я всю жизнь стремился быть большевиком, но когда беседую с ним, мне кажется, что это я – соглашатель и оппортунист, уже потому, что немало денег отдал буржуям за фанеру, гвозди и цемент…

– Он же проповедник, – пояснил Сергей, – Его язык – язык яркой метафоры, привык он так. Вы просто мало смотрите со стороны на себя самого. Порой, вы тоже на него похожи, когда выступаете на митинге, или пишите для молодежи. Религия, это, конечно, устаревшая глупость, тут я, разумеется, с вами не спорю. Но, мы же понимаем, зачем она нужна людям? Вспомните слова Маркса: «Религия – это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа». Религиозное учение служит, как бы, опорой для слабых духом, оно дает надежду и волю к движению даже тогда, когда жизненные обстоятельства говорят, что все тщетно. Да, мы можем лишить людей религии, но им требуется вера. И, пока они не обретут веру в себя и в свои возможности в реальном мире, выбивать из-под них опору, – опрометчиво. Надо действовать не торопясь, и лучший способ – воспитание материалистического, научного взгляда на мир. Если все пойдет, как задумано, молодежь будет наша. Ну, а те, кому уже поздно себя радикально менять, пусть лучше имеют дело с отцом Мартином, как считаете?

– Я, разумеется, не против, но, как бы он не совратил всех наших людей в анархическую ересь, – проворчал Тед.

– А это решаемо, я думаю. С ним надо просто поговорить по душам, он все поймет.

– Пригрозите ему ледорубом?

– Думаю, хватит убеждения. В крайнем случае, можно напомнить ему небольшую историю из его семинарского прошлого. В этих семинариях, знаете ли, нравы почище, чем на вашем флоте…

– «Ром, плеть и педерастия»? Мальчики из хора?

– Ну, зачем же конкретизировать? Да и обижать хорошего человека не к чему, он ничего плохого никому не сделал. Два подростка шалили, и попались на глаза воспитателю. Просто напомним, что для пастыря важнее всего интерес паствы. И, в первую очередь, интерес классовый. А его, в нынешних условиях, могут отстоять только большевики. Для анархии, глядишь, тоже придет время, – когда коммунизм построим… Но не раньше.

После забивания свай и установки кирпичных фундаментов, дома собрали исключительно быстро, – конструкции были уже готовы, и на сборку ушло всего несколько дней. Куда больше времени, чуть больше недели, потребовалось для черновой отделки: стены обложили «антикварным» кирпичом, провели коммуникации, поклеили плитку в санузлах и установили сантехнику.

Назвать новый квартал решено было «Джермистон», в честь родного города Гранта в ЮАР. Тед голосовал против, и вообще, считал, что кооперативному кварталу подходит какое-нибудь более «революционное» название, но большинство поддержало именно этот вариант.

Принимать Джермистон приехали не только все дольщики и почти весь состав РСЛ и молодежной группы, но и чины из районной администрации, полицейский чиновник, и депутат Лейбористкой партии от округа.

Важные чины с некоторым недоумением смотрели на красные флаги, которыми были декорированы дома и церковь.

Разумеется, все важные гости выступили с речами, но над муниципальным чиновником и депутатом, не сделавшими для сограждан практически ничего, в толпе только посмеивались, особенно, когда те употребляли вычурные и пафосные обороты, смысл которых мало кто понимал. Контрастом звучала речь Гранта, энергичная, простая и доходчивая, которую рабочие громко приветствовали, и краткая проповедь отца Мартина, пожалуй, ещё более радикальная и зажигательная. Когда же Тед, под аплодисменты и крики «Гип-гип-ура!» всех собравшихся, перерезал символическую ленту на въезде в квартал, и приглашенный духовой оркестр пожарной команды заиграл «Интернационал», высокие гости вовсе «увяли». Однако, последовавший после банкет всем понравился, и несколько притупил их настороженность.

Новенькие дома, в которых новые жильцы тут же бросились обустраиваться, производили на других рабочих Лондона могучее впечатление, которое не заменила бы любая, самая упорная и многолетняя агитация. Про кооператив, превративший заброшенную промышленную зону в уютный и комфортабельный район на несколько тысяч жителей, написали многие газеты, в первую очередь, разумеется, лейбористские. Тон консервативных изданий, если они вообще сочли нужным упомянуть такую «мелочь», был снисходительно-настороженным. Рабочие с разных концов Большого Лондона съезжались в Ист-Энд, взглянуть на Джермистон, полюбоваться на красивую внешнюю кладку домов, несущую следы благородной старины, блестящие оцинкованные крыши, и поговорить с новоселами. Последних легко было застать вечерами на улице, поскольку они были заняты разбиванием газонов, посадкой деревьев и кустов, а также оборудованием детских площадок. Детские площадки вкупе с озеленением, вообще, производили на всех зрителей, и не только на небогатых рабочих, сильнейшее впечатление. Большинство районов города, в которых проживали люди низкого и среднего достатка, не имели вообще никакого пространства для детей и общественного отдыха. Считалось, что для этого достаточно городских парков.

В Джермистоне ещё при проектировании были заложены дворы, огороженные живыми изгородями, детские площадки с качелями, песочницами, детскими «городками» и полем для мини-футбола. Отдельно было оборудовано пространство для выгула собак, которых лондонцы весьма любили, дабы избежать в будущем инцидентов с укусами детей и отходами собачьей жизнедеятельности в песочницах.

Для отдыха взрослых также предусмотрели скамейки в тени вересковых кустов, беседки и столики для настольных игр, столы для пинг-понг и площадку для сквоша.

В принципе, по степени продуманности и удобства дворы Джермистона не уступали закрытым кондоминиумам Челси, а по функциональности, – заметно превосходили последние, поскольку в них не тратились на вещи, ничему, кроме тщеславия, не служащие, вроде знаменитых английских газонов.

Другой «новинкой», совершенно для тогдашней Англии нехарактерной, был отказ от индивидуального отопления дровяными каминами, и оборудование центрального отопления. В условиях, когда жильцы были и владельцами, и застройщиками, и членами управляющей кампании, короче, – когда никто не мог нагреть руки за их счет, это удалось сделать достаточно дешево. Под котельную выделили ещё один «исторический» корпус, точнее, пристройку, в которой раньше находилась паровая машина привода станков. Вкупе со стильного вида ажурной кирпичной дымовой трубой и массивным зданием музея рядом, они составили органичную часть общего ансамбля квартала. Камины, – архаические приспособления, по эффективности уступавшие не только русской печи, но даже обычной буржуйке, были дорогими в обслуживании (а вот попробуйте, обеспечьте себя дровами посреди города миллионника!) и пожароопасными. Поэтому, в отсутствии парового отопления и при дороговизне электричества, большинство англичан согревались зимой наиболее доступным способом: напялив на себя как можно больше одежды (что, кстати, легко можно заметить, внимательно глядя старые английские фильмы). Оттуда же, кстати, пошла любовь англичан к пледам, толстым домашним халатам, надеваемым поверх костюма, манере ходить по дому обувшись, и посиделкам возле огня (зачастую, сопряженным с пьянством). Дети зимой постоянно болели, часто с осложнениями, а лекарства и врачи были отнюдь недешевы, и доступны не всем…

В общем, уже в первую зиму 1958-го все очень высоко оценили центральное отопление, и никто не жалел о дополнительных затратах.

Многие, услышав про сказочно-комфортные условия и низкие затраты кооператоров, просто не верили, и посмеивались. Другие спрашивали адрес и телефон кооператива, интересовались, как в него вступить. Грязные, неухоженные рабочие кварталы, в которых они жили, после посещения кооперативного района смотрелись особенно убого…

К концу лета активисты РСЛ из разных районов города организовали ещё шесть новых жилищных кооперативов, и два производственных, ориентированных на изготовление строительных конструкций. Кроме того, для оптовой закупки стройматериалов был создан торгово-закупочный кооператив, со складским терминалом, на котором использовались стандартные паллеты, погрузчики «Бобкат» и другие, пока ещё не очень привычные в Англии технологии складской логистики. В сентябре откомандированные в Ливерпуль члены РСЛ организовали сеть жилищно-производственных кооперативов и там.