Валентина Демьянова

Пиковый Интерес

Глава 1

Не успела я шагнуть из лифта на лестничную площадку, как услышала надрывающийся за дверью телефон. Так как это была м о я дверь и за ней звонил м о й телефон, то я поспешно швырнула вещи к ногам и полезла в сумку за ключами. Вообще-то, назвать тот объемистый кожанный кошель, что висел у меня на плече, дамской сумкой мог человек только с очень богатым воображением, я же называла его "торбой".

Я нервно шарила в недрах необъятной торбы, выуживая из ее бездонной глубины на свет Божий то пачку сигарет, то чьи-то потертые визитки, то авторучку, то тюбик помады. В результате поисков было обнаружено много полезных и даже неожиданных вещей, но только не ключи. А телефон не замолкал.

Интересно, кому там неймется? Чужой человек давно положил бы трубку, друзья знают, что я уехала на несколько дней и звонить не будут, значит кто- то из родственников. Родственников у меня всего двое : дед и брат. Деда я предупредила, что буду в отъезде, да и не стал бы он так бесцеремонно названивать, а вот Олег всегда отличался необыкновенной настырливостью и непоколебимой уверенностью, что его проблемы самые важные. Значит, если кто и обрывал сейчас телефон, так только он.

Где же все-таки эти чертовы ключи? Могли они потеряться? Попыталась вспомнить свой отъезд в командировку. Здорово опаздывая, как , впрочем, и всегда, из подъезда я вылетела пулей и ключи были зажаты у меня в кулаке. Это точно. Но вот потом... А телефон за дверью продолжал надрываться.

Я присела на корточки, опрокинула сумку и вывалила ее содержимое прямо на пол лестничной площадки. У ног образовалась внушительная гора хлама, который я имею обыкновение таскать с собой. Сколько раз предпринимались попытки навести порядок в этой сумке! Увы, безрезультатно! Просмотривая в очередной раз накопившиеся залежи, я неизменно приходила к выводу, что каждая из этих вещиц мне крайне необходима и, тягостно вздыхая, запихивала эти милые моему сердцу штучки назад в торбу, обещая себе, что когда-нибудь потом наберусь мужества и обязательно расстанусь хотя бы с частью из них. Звонки за дверью не замолкали.

Злополучные ключи красовались на самом верху, нагло высовываясь из под обложки толстой записной книжки. Я торопливо сгребла свое добро назад в сумку и кинулась к двери. Неверной рукой попыталась попасть ключом в замочную скважину, но промахнулась. Только после третьей попытки ключ, наконец, повернулся, замок щелкнул и я ворвалась в прихожую, волоча за собой сумки. Оставив их прямо на полу около двери, я бросилась к телефону и в ту же минуту в трубке зазвучал раздраженный голос Олега:

- Где тебя носит? Почему не подходишь к телефону?

Все, как всегда! Ни тебе "здраствуй", ни тебе "извини". Полная уверенность в том, что я существую на этом свете только для того, чтобы в любое время суток моментально откликаться на звонки младшего брата и по первому же зову нестись сломя голову ему на выручку. Наверное, все дело в том, что в тот год, когда наши родители так нелепо погибли в автомобильной катастрофе, мне уже исполнилось 14 лет, а Олегу было только 5. Я была не по годам ответственным человеком, потому быстро поняла, что отныне все тяготы по воспитанию брата ложатся на мои плечи. Бабушка, которая всегда была опорой нашей семьи и заботилась о нас с братом, пока родители пропадали на работе, не смогла пережить гибели единственного сына и после года тяжелой болезни сошла в могилу. Других близких родственников, кроме старого деда, у нас не было, а все, что он мог сделать, это отдавать нам свою (прямо скажем, не маленькую) пенсию военного да нежно гладить меня по голове, когда в моменты отчаяния я горько рыдала, уткнувшись лицом ему в колени. Как я сейчас понимаю, мы с дедом оказались никудышними воспитателями. Он был слишком стар, чтобы заниматься воспитанием внука, а я слишком молода. Во мне было много любви к брату при полном отсутствии жизненного опыта, в результате вырос эгоист, озабоченный только собственной персоной и ни в грош не ставивший нас с дедом.

-Что ты там молчишь? Ты меня слышишь?

Степень раздражения в голосе брата достигла максимума: Олег не выносил невнимания к себе.

-Слышу, не кричи- неохотно отозвалась я.

-Я спрашиваю, где тебя носит? Почему до тебя невозможно дозвониться?-его голос дрожал от ярости.

-В командировке была. Я предупреждала деда, что меня не будет в Москве.

-Да, знаю я, знаю.-нетерпеливо перебил Олег.-Но ты должна была вернуться утром, а сейчас уже четыре!

-Пришлось задержаться. Знаешь, я все-таки работаю, в отличии от тебя!

Во мне начала закипать столь привычная в последннее время злость.

-Ой, ладно, кончай нудеть!-взвился Олег.- Лучше слушай сюда! У меня неприятности! Крупные! Срочно нужны деньги- десять тысяч!

Я почувствовала слабость в ногах и без сил опустилась на банкетку рядом с телефоном.

-Рублей?

-Каких рублей?! Ты что, больная?! Долларов! Зеленых!

-Ты с ума сошел или после вчерашней пьянки еще не оправился и потому совсем плох?- ласково поинтересовалась я.- Откуда у меня десять тысяч долларов? Для меня и тысяча сумасшедшие деньги!

-Ну, я не знаю... Придумай что-нибудь!

Брат по привычке пребывал в святой уверенности, что сестра может найти выход из любой сложной ситуацией и, как в детстве, с каждой проблемой бежал ко мне. Только теперь его проблемы были иными и мне все трудней было справляться с ними.

-Может подскажешь, что именно?- съехидничала я.

-Продай мамино золото!

Апломб в голосе брата намекал на наличие в семье, как минимум, шкатулки с фамильными драгоценностями, а на деле после мамы осталось лишь тонюсенкое колечко да пара сережек с крошечными рубинами, которыми я дорожила как памятью.

-Не смеши меня! Какое золото, Олег? Мамины украшения ничего не стоят. Их примут только как лом и уж точно не за десять тысяч.

-Ну так займи! У тебя полно знакомых с деньгами!- не сдавался брат.-Возьми у Антона, он тебе не откажет.

-Занимать не буду!- разозлилась я.- У меня нет привычки брать в долг без уверенности, что смогу отдать.

В голосе брата появились визгливые нотки:

-Ната, ты не понимаешь! Это очень серьезно! Деньги нужны срочно, иначе мне кранты! Ты же не хочешь, что б меня выловили из Москвы-реки с перерезанным горлом?

-Это ты, Олег, не понимаешь! Ты требуешь невозможного! У меня нет таких денег и взять их негде! И не надо меня пугать!-рявкнула я, собираясь повесить трубку.

Голос брата в трубке неожиданно исчез, вместо него зазвучал глуховатый басок деда:

-Наташенька, девочка моя, здравствуй!

-Здравствуй, дедуля!

На душе сразу стало тепло от родного голоса.

-Наташенька, тебе лучше приехать к нам. Я понимаю, ты только с дороги, устала, но дела обстоят неважно, надо переговорить.

Вот теперь я действительно испугалась. Дед, генерал авиации в отставке, крайне неодобрительно относился к образу жизни единственного внука. Он искренне не понимал, почему молодой человек, наделенный здоровьем и умом, категорически отказывается найти себе постоянную работу и десять месяцев в году сидит на шее у своих родных. Увлечение Олега сомнительными аферами, которые из-за отсутствия нужной хватки оборачивались бесконечными долгами, а так же его способность занимать деньги не отдавая, чрезвычайно огорчали деда и в минуты отчаяния он сурово корил себя за ту мягкость в воспитании, плоды которой мы сейчас и пожинали.

Внук был копией его горячо любимого сын: та же ямочка на подбородке, те же пронзительно-голубые глаза, те же густые светлые волосы. Даже непокорная прядь, постоянно падающая на глаза, напоминала ему рано ушедшего сына. Потеряв одного, он перенес всю свою любовь на другого, но, к сожалению, Олег унаследовал от отца только внешность, его порядочности и доброты ему не досталось. Последнее время дед, осознав бессмысленность всех попыток наставить внука на путь истиный, отошел в сторону и больше в его дела не вмешивался. Да и ослабел он здорово, все-таки ему шел 82 год и время брало свое! То, что он нарушил им же и установленное правило и попросил меня срочно приехать, наводило на тревожные размышления.