- Я, разумеется, предпочел бы увидеть в этой роли Валентина. Помни, Ася, будь осторожна в разговорах, а сюда входить не приглашай.

Молодая пара явилась в девять часов, сопровождаемая Зинаидой Глебовной. Леля в своем единственном более или менее нарядном платье и новых туфлях показалась всем очень хорошенькой и оживленной, с порозовевшими щечками. Геня, подвергнутый предварительной обработке со стороны Лели, снизошел до того, что, здороваясь, поцеловал руку Наталье Павловне. Таким образом, первые минуты прошли вполне благополучно.

- Поздравляю тебя, крошка! Рада твоему счастью! - говорила Наталья Павловна со своей неподражаемой величавой осанкой grandedame, целуя Лелю в лоб. - Садитесь, рассказывайте, когда же свадьба?

Желая благополучно миновать вопрос о церковном венчании, Леля поспешила прощебетать, что дата еще не установлена.

- Где вы служите? - спросила Наталья Павловна Геню, и тот, нимало не смущаясь, выложил ей свой цензурный комитет. Наталья Павловна выронила лорнет из горного хрусталя, и он повис на цепочке. Леля завертелась на стуле, но Олег спас положение тем, что перенес разговор на театральный репертуар, и Леля уцепилась за него, как за якорь спасения. Ася предложила выступить с пением. В репертуаре был романс Гретри, который исполняла Леля, и Ася хотела предоставить сестре возможность показать свой голос.

Леля в самом деле хорошо спела в этот вечер - слова отвечали ее настроению.

Il mе dit: je vous aime.

Et je sens malgre moi,

Je sens mоn coeur, qui bat,

Qui bat, ji n'en sais pas pourquoi!*

* Он говорит мне: я вас люблю.

А я чувствую - вопреки моей воле.

Я чувствую, как бьется мое сердце,

А почему оно бьется - не знаю! (франц.)

Наталья Павловна и Зинаида Глебовна смотрели на нее с дивана.

- Наши девочки такие талантливые и тонкие! Они как тепличные цветы! Эта грубая жизнь сомнет их, - шептала, вытирая глаза, Зинаида Глебовна.

- Не споете ли вы теперь Дунаевского? - спросил тут Геня. Из Дунаевского Леля ничего не знала. Зинаида Глебовна улучила минуту и шепнула Наталье Павловне:

- Хам, хам! Что ему среди нас делать? Обратили ли вы внимание на его манеру обращения со мной? Я не выношу эту манеру.

Наталья Павловна соглашалась величественным и печальным кивком головы. Геня внимательнейшим образом рассматривал интерьер комнаты.

В этот день была продана и уже вынесена из гостиной большая хрустальная люстра, опускавшаяся из плодового букета, вылепленного на потолке. Это существенно изменило вид гостиной, и все-таки комната со своим красным деревом и фарфоровыми свечами в бронзе имела еще очень изысканный облик, а дамы на старинном диване дополняли картину.

- Я искала цветов, но магазины пусты. Я мечтала тебе поднести букет пурпурной гвоздики, - сказала Ася.

- Что? Гвоздики? Почему именно гвоздики? - воскликнула Леля.

- Невестам не подносят пурпурных цветов, а только белые, - внесла внушительную поправку Наталья Павловна.

- Но почему же гвоздики? - не успокаивалась Леля.

- Да ведь ты же всегда их любила! Что с тобой, Леля? На что ты обиделась?

Хорошенькие губы Лели дрожали.

- А теперь я эти цветы ненавижу! Запомни!

Стол был уже сервирован, когда мадам обнаружила отсутствие чая в серебряной массивной чайнице и стала взывать к молодежи, чтобы кто-нибудь пощадил ее старые кости и сбегал в магазин. Олег с готовностью поднялся и вышел, забрав с собой пуделицу. Леля начала ловить Славчика, который с радостным визгом бегал по гостиной; увертываясь, ребенок выскочил в диванную, Леля за ним. Геня, тяготившийся чопорными фразами Наталья Павловны, сорвался с кресла и бесцеремонно последовал за невестой.

- Что это у вас? - спросила удивленная Леля и остановилась перед перевернутым манекеном, окруженным опилками. (Случайно ее еще не успели посвятить в тайну.)

- Похоже, что вы, товарищи, конспирацией тут занимаетесь? - добродушно засмеялся Геня.

- Из-за бабушки, - с ноткой жалобы в голосе ответила Ася, - бабушка не хочет расставаться с семейным архивом. Она ничего не скрывает - и в гепеу, и в райсовете отлично знают, что она вдова генерал-адъютанта, однако же могут сказать: зачем мы бережем такие вещи? Вот мы и порешили лучше спрятать.

- Ух, какая девочка чудная, и бант огромный - сейчас улетит, как бабочка! - сказал Геня, беря в руки одну из карточек. - Это уж не вы ли? прибавил он, обращаясь к Асе.

- Да, я на коленях у папы, - ответила та. Геня взял другую карточку, где была сфотографирована Наталья Павловна в боярском летнике и кокошнике.

- Какая странная одежда! - сказал он.

- Придворная форма, - пояснила Леля.

- Бабушка была фрейлина, - сказала Ася.

Он с любопытством взглянул на ту и на другую и взял еще одну карточку.

- А это, кажется, ваш муж? - спросил он уже с новой интонацией.

Ася, застигнутая врасплох, растерянно молчала.

- Как похож Славчик на эту карточку Олега: совсем такие же глаза, сказала Леля.

Геня перевернул карточку и прочел надпись.

- Паж, - сказал он и начал перебирать остальные.

- Пойдемте в гостиную к бабушке, - нерешительно сказала Ася.

- А кто эти двое в подвенечном уборе? - со странными упорством продолжал Геня.

- Знакомая дама со своим женихом, - ответила Ася.

- Кавалергард, - сказала Леля, предупреждая вопрос Гени и глядя через его плечо.

- Он поразительно похож лицом на вашего мужа... отец или брат? Спросил опять Геня у Аси.

- Брат, - промямлила та, находя слишком неудобным промолчать во второй раз.

Ни Ася, ни Леля не подозревали, что на этой карточке тоже имеется надпись, но Геня перевернул, и все увидели: "На память о дне нашей свадьбы. Нина и Дмитрий Дашковы".

Геня перевел глаза на Лелю, и она вдруг вспыхнула и отвела свои, как будто в чем-то уличенная.

- Неудобно, что старшие одни в гостиной, - сказала Ася, беспокоившаяся больше всего о том, чтобы Наталья Павловна не сочла невежей Геню и чтобы Олег не рассердился, увидев его перед манекеном.

- Ну пошли, пошли. Уважимте старуху, - добродушно откликнулся Геня.

За чаем разговор то и дело приближался то к одной, то к другой пропасти, которые удавалось благополучно миновать только благодаря стараниям Лели и Олега, с удивительной находчивостью приходившего на помощь. Радость и оживление Лели потухли с той минуты, как Геня бросил на нее свой взгляд, узнав подлинную фамилию Олега. Ей почудился упрек в этом взгляде и теперь не терпелось внести ясность в их отношения. Она не могла дождаться конца беседы за чайным столом и вздохнула свободно только когда все вышли в переднюю. Наталья Павловна произнесла несколько приятных фраз; мать, разумеется, сказала, что если они хотят пройтись пешком, пусть идут вдвоем, а она сядет в трамвай. И вот они идут рука об руку.